Тебе принадлежу (СИ)
— Ты не в том положении, чтобы угрожать, — хочет казаться уверенным, а во взгляде все равно плещется страх. Знает, что бывает с теми, кто решается идти против моей семьи и нашей власти в этом городе. Не много таких было и каждый кормит червей. А его племянничек давно подписал себе приговор.
Еще в тот вечер, когда малышка рассказала о разговоре с бывшим, о его предупреждении, первым моим желанием было найти ублюдка и вытрясти из него душу просто за то, что посмел к ней подойти. Я ведь предупреждал, что убью, если узнаю. И только расстроенный вид любимой остановил.
До сих пор перед глазами ее взгляд: потерянный, потухший что ли. Малышка. Приревновала, да и к кому? К Ларе. К той, для которой мужчины перестали существовать четыре года назад. Только Катя этого не знает и верить ей в наши дружеские отношение не так просто. Не удивлюсь, если Лара, в своем стремлении любыми способами оберегать меня, успела натворить дел. Чувствую, что малышка не просто так на нее реагирует, не обошлось здесь без актерского мастерства Ароновой. Настучу по хорошенькой головке, как только разберемся с ее тараканами.
Я поклялся вытащить ее из этого дерьма, вернуть к нормальной жизни и провалился с треском. Наверное, стоило рассказать нашу историю, но это не моя боль, не мой крест. Я пообещал не возвращаться к этой теме, когда Лара взяла с меня слово, пообещал забыть ту историю, потому что каждое напоминание о ней, причиняло девчонке боль и вело к очередной истерике.
Но видит Бог, лучше бы я ее не слушал, а сделал по-своему, еще тогда нужно было закопать подонков и плевать, что пришлось бы отвечать, я бы ответил, разобрался бы. И не послушал бы, если бы отец не настоял.
А результатом стало то, что имеем сейчас. Прошлое никогда не оставит в покое, если его действительно не оставить в прошлом. Теперь во всем этом дерьме погрязла и Катя. Только бы не наделала глупостей, а сделала так, как я просил, просто ждала. В этот раз я так не облажаюсь.
— А знаешь, что, Демин, — ухмыляется, —я ведь по-хорошему хотел, по-человечески, но такие твари, как ты человеческого языка не понимают, а значит будет по-плохому. Ты все равно подпишешь, подумай, стоит ли твоя гордость того, чтобы провести остаток жизни в инвалидном кресле? В камере ведь всякое случается, потасовки среди заключенных не редкость.
Его угрозы меня не пугают, правда, я думал, что он перейдет к ним раньше. Удивительно даже, что у меня до сих пор все кости целы. Пока он чувствует мое превосходство, рот будет держать на замке и фильтровать каждую фразу, а мне необходимо, чтобы он раскрыл передо мной все карты. Назвал имя и подтвердил мои подозрения.
—Они отключены, — заявляет с нескрываемым удовольствием, когда я кошусь на камеры. — Думаешь, я совсем идиот.?
Оставляю вопрос без ответа, продолжая сверлить полковника взглядом. Ты не просто идиот, ты редкостный идиот. Отключены. Это он так думает. Авдеев пентагон взломать может, а тут ментовка. Только все это не то, бесполезный треп, мне нужно больше.
— Знаешь, полковник, я, пожалуй, вернусь в камеру, наскучил мне что-то этот разговор глухого со слепым.
—Я думал, ты умнее, — качает головой, поднимается с места и подойдя к двери приказывает дежурному увести заключенного. Ухмыляется, когда прохожу мимо, меня в камере явно ничего хорошего не ждет. Ничего, в живых меня в любом случае оставят, да и я не кисейная барышня, посмотрим, кто кого.
Чуть ли не ржу в голос, когда меня приводят к совершенно другой камере, как же предсказуемо. Никакой оригинальности. Менты, что тут скажешь, откуда там креативности взяться.
В камеру меня буквально запихивают и дверь тут же захлопывается. Потираю запястья после «браслетов» и рассматриваю своих соседей. Три здоровых зэка с бычьими шеями и мордой кирпичом. Таким убить сокамерника, как за хлебом сходить. Подумаешь, еще десятку накинут. Они живут от ходки до ходки.
—Че встал? Проходи, располагайся, — скалится тот, что сидит ближе всех ко мне.
—Места маловато, — усмехаюсь, — да и пахнет дурно.
—Че ты сказал? — резко поднявшись на ноги, бычара бросается в мою сторону. Не самая моя удачная мысль злить их с порога, да только времени все меньше.
—Сивый, а ну сядь, — смотрю удивленно на второго «соседа».
—Бать, так это, его ж помять приказано было.
—И с каких пор мусорской базар для тебя приказом выше моего сделался?
—Так это…
—На место сядь, а ты, — переводит взгляд на меня, — сюда иди, присаживайся.
Ни хрена не понимая, вскидываю удивленно брови, но просьбу выполняю. Сажусь на отведенный мне стул и молча ожидаю.
— Ну рассказывай, на чем повязали? — обращается ко мне Батя, а я понять не могу, к чему игры эти. Из меня уже дух выбивать должны, а он разговоры вести решил.
— Может биографию подробную еще выдать?
— Да ты че…— снова рыпается бычара.
—Сивый, помолчи.
—Бать, да ты че, он же берега попутал, пересчитать кости, да и дело с концом, пусть мусора дальше разбираются.
—Ты хоть знаешь, кому кости пересчитывать собрался? — рявкает Батя и я окончательно убеждаюсь в том, что в этой камере он главный. Сивый косится на меня подозрительно, но явно ни черта не понимает, впрочем, как и я. — Это сын Демина. Хочешь на тот свет раньше времени?
— Мы знакомы? — уточняю.
—Лично нет, но врагов в лице вашей семьи мне не надо, знаю я, как вы мстить умеете, — усмехается Батя, — да и не знал я, что тебя приведут.
—А, если бы знал?
—Знал бы, отказался. Одно дело барыгу покалечить, другое тебя. Батя твой, по понятиям живет, уважаю его. Да и о тебе я уже наслышан, как-то не хочется в гробу живьем оказаться.
Действительно наслышан.
—Тебя не тронут, — добавляет серьёзно, глядя в глаза.
—Тронут, — не соглашаюсь.
Вот это мне совсем не на руку. Пока я целый и невредимый, пасть полковник не раскроет. Я видел страх в его глазах, он все еще боится, а пока боится, будет осторожничать. Известность отца мне все карты попортит, Кириленко должен быть уверен в том, что авторитет Деминых пошатнулся, а куда там, если даже здесь, в этом отстойнике, на меня рыпаться боятся. — Вы сделаете то, о чем вас попросили.
— Ты в своем уме? — приподнявшись, Батя косится на меня подозрительно, словно подвох скрытый ищет.
— В своем, — киваю, — не вы, так другие, все равно кто-то посговорчивее найдется, или потупее.
— Предлагаешь тебя избить? — уточняет Батя.
—Предлагаю, — усмехаюсь в ответ, — обойдемся без поломанных костей, но рожу мне начистить придется.
— Я слышал, конечно, что у вас тормозов нет, но….
—Давай разговоры оставим на потом, — прерываю демагогию. — Ну и чего смотрим, в первый раз что ли? Разрешаю о дверь даже пару раз приложить.
Глава 33
Максим
—Эй, ты живой? — чувствую сквозь сон легкие удары по щекам.
Тело ломит, словно бульдозером проехались и сверху катком придавили. Вдох отдается тупой болью в правую часть грудной клетки, все-таки без переломов, не обошлось, трещины на ребрах мне точно обеспечили. Хорошо ребята приложили, знатно. Морщась от ноющей боли, открываю глаза и натыкаюсь на обеспокоенный взгляд Бати.
—Нормально, — отмахиваюсь. Еще не хватало меня жалеть, не хрустальный, не рассыплюсь. Сам ведь эту кашу заварил, а парни и рады были кулаки размять. Когда еще представится возможность помять безнаказанно кого-то вроде меня?
Окончательно проснувшись, усаживаюсь на кушетке. Голова трещит так будто вот-вот взорвется. Надавливаю на виски, в стремлении ослабить пульсацию. — Воды дай, — хриплю, в горле тотальная засуха. Осушаю протянутую мне кружку с ледяной водой и немного прихожу в себя.
—Выглядишь хреново, — ржет Сивый. Удар у него что надо и это он в пол силы бил. План уже не кажется таким идеальным, но главное, чтобы выглядел я достаточно убедительно. Пора вытягивать информацию из ублюдка, пусть почует свое превосходство. По моим расчетам нас уже должны обложить со всех сторон, наверняка перекрыли кислород и перерыли все, что можно. Упускают только одну важную вещь – мы никогда не храним важное на виду и, если менты что-то и найдут, то только то, что найти должны. Не просто так мы удерживаем власть более двадцати лет. И я планирую держать ее в своих руках и дальше. Даже если собственноручно придется разрывать глотки и избавляться от неугодных, город я не отдам и беспредел в нем творить не позволю. Слишком мягким стал отец за последние годы, всякая мишура повылазила, шавки подзаборные вот-вот начнут разевать рты.