Замуж на дальнюю заставу (СИ)

— Приказ царя! — даже не подумал проявить уважение к князю человек, глядя на присутствующих свысока, словно он и сам был пресловутым царем. — Эйнару, княжичу Фольскому, приказано остаться на заставе и не покидать ее. В случае неповиновения, мы можем использовать оружие!
Князь упреждающе вскинул руку в сторону старшего сына и тихо пояснил:
— Будешь сопротивляться и они убьют тебя. А если не они, то те кто придут следом.
— Что нам делать? — спросил Эйнар у отца. В этот момент они забыли все распри, которые были между ними. Мильнар задумчиво двинул челюстью, потом сказал:
— Если царь приказывает, то стоит подчиниться.
— А если они убьют ее? — прошипел в ответ княжич.
— Мы поедем с ними, — решил князь. — Будем сопровождать Найрин. Я поговорю с Лорканом, подключу связи.
— Какая знатная компания собралась, — прерывая тихий разговор отца с сыном, прокомментировал Бардос, входя в ворота. Он был один, без своих подельников. Всадники глянули на новоприбывшего брезгливо, но все же кивнули приветствуя. Одноглазый же, поклонился князю, а потом улыбнулся, глядя на Найрин: — Никак в столицу держите путь? Мне как раз по пути.
18. Царская кровь
Дорога до столицы для Найрин оказалась сложной, но скорее морально, чем физически. Люди царя были предусмотрительны, и в Трапилине княжну ждала карета. В пути она думала лишь о двух вещах — о том, что сделает с ней царь и о муже. Девушка молила Пресветлую, чтоб он не сунулся следом за ней. В противном случае его ждала казнь, посланники государя выразились довольно однозначно на этот счет. Найрин было откровенно страшно, и больше всего пугала неизвестность.
Все переговоры с сопровождающими взял на себя князь, его охрана окружила карету Найрин. Рядом также находился Магнус, и в дороге княжна даже успела поменять о нем мнение. Да, ее деверь не был идеальным мужчиной, но он оказался не таким ужасным человеком, как ей показалось вначале.
Одноглазый держался особняком. Он практически ни с кем не говорил, на каждом привале углубляясь в чтение старого фолианта, который извлекал из своей большой дорожной сумки. Найрин видела, что последняя была далеко не пуста и почему-то ей было очень интересно что он там прячет. На бывшего царского шпиона с одинаковой опаской косились и люди царя и охрана князя.
Наконец, въехали в столицу. По рассказам Магнуса это было “государство в государстве”, отдельный от всех девяти княжеств автономный большой город с оживленным пригородом. Осматривая богатую архитектуру Руебурга Найрин даже отвлеклась от грустных мыслей. Город вытянулся на холмистой равнине на берегу Остольского залива.
По пути их следования на улицах столицы девушка видела много статуй львов — символа правящей династии, даже дома многие украшали изображениями голов этого животного. Здесь Найрин увидела самые богатые храмы Пресветлой, их было целых три в городе, из которых она смогла своими глазами рассмотреть лишь два, но они поражали своим величием и позолоченной отделкой внешних стен. А царский дворец вообще произвел на нее неизгладимое впечатление. Огромное белокаменное строение, с тремя высокими башнями, на которых реяли красно-золотые флаги, было самым масштабным зданием в Руебурге.
Карета остановилась на подъездной площадке. Магнус подал невестке руку, помогая выбраться из экипажа и повел ко входу во дворец. Их встречали пестро одетые дамы, горделивые мужчины и лакеи в багровых фраках. Найрин растерялась, ища взглядом царя, но его тут не оказалось. Навстречу вышел камергер и пригласил гостью идти за ним. Княжне выделили комнаты, где она могла отдохнуть и привести себя в порядок. Встречу с царем назначили на вечернее время.
Никогда ранее Найрин не видела таких богатых покоев. Впору было действительно начинать считать себя царевной. Даже простыни и полотенца были расшили золотыми нитями. К девушке были приставлены две горничные, которые помогли ей разобрать вещи и принесли несколько платьев на выбор. Касаясь дорогой шелковой ткани, Найрин должна была признать, что ее платья действительно не годились для такого шикарного приема.
 
Она выбрала карминовое платье с серебряными вставками. Горничные ловко сделали ей высокую прическу по столичной моде, спрятав в ней столько невидимок, что Найрин стала переживать смогут ли они потом все их достать. Затем ей подвели глаза сурьмой, покрыли лицо пудрой и нарумянили щечки. От сладких ягодных духов Найрин расчихалась и девушкам пришлось открыть окна, выветривая излишний аромат.
Когда в комнату постучал лакей, Найрин была готова. В сопровождении служанок она вышла в коридор. Магнус, ожидавший ее снаружи, удивленно замер, окидывая красавицу взглядом. Протянутая рука дрогнула, но все же он сумел совладать с собой и вежливо кивнул невестке. Она неловко улыбнулась в ответ, подавая свою ладонь.
Их провели в большой тронный зал, освещенный множеством свечей. Князь Мильнар с охраной, у которой отняли оружие, и Бардос уже были здесь. Просторное помещение казалось еще больше от того, что в нем было малолюдно.
При появлении в зале Найрин разговоры стихли. С трона поднялся мужчина лет сорока. У него были жесткие черты лица, острый нос, серые темные глаза. В воспоминаниях Найрин царь был намного страшнее и злее, но теперь он казался ей обычным человеком.
Царица Ялиона — высокая худая некогда очень красивая женщина, одарила Найрин презрительным высокомерным взглядом, выражая им все, что думала о внучке своего покойного мужа.
— Подойди, — попросил Лоркан, смотря на племянницу. В его глазах не было чувств, только расчет, словно он продумывал все варианты как выгоднее распорядиться судьбой девушки. То, что сейчас было Найрин точно понятно — убивать сразу ее не станут.
Магнус хотел идти рядом с невесткой и дальше, но ему дорогу преградили стражи. Переглянувшись с растерянной Найрин, он отпустил ее руку, легко сжав на прощанье холодные пальцы, и отошел к отцу. Фольский князь хмурился, наблюдая за движениями княжны, но стоял молча.
Найрин набралась смелости и подошла к трону, присев в идеальном реверансе.
— Посмотри на нас, — приказал царь, спускаясь с возвышения на котором стоял трон. Он подошел к выпрямившейся Найрин и вгляделся в ее глаза: — Мы, царь Лоркан, считаем, что ты можешь быть нашей племянницей. Готова ли ты пройти проверку крови в присутствии Пресветлой?
— А у меня есть выбор? — спросила княжна. Откуда только смелость взялась? Она ведь едва стояла на ватных ногах, но все же спина была ровной и голос не дрогнул. Царица возмущенно искривила губы и расправила веер.
— Ты не смеешь задавать нам вопросы, — произнес Лоркан и в его голосе отчетливо мелькнула угроза. — Ты готова пройти проверку у жрецов, дитя? В случае, если информация о твоем родстве с царем Каланом Великим не подтвердиться ты будешь казнена на главной площади Руебурга.
Найрин испуганно сглотнула и скосила глаза в сторону князя. Ей вдруг стало очень страшно. А откуда она вообще знала, что точно внучка царя? Из маминых рассказов? Но она сочиняла сказки и о наездниках драконов. Может ли эта информация оказаться неправдой?
Затем пришел другой вопрос: а может ли Найрин отказаться проходить проверку? Что ей будет за отказ?
Лоркан, словно прочел ее мысли и хищно улыбнулся правой стороной рта:
— В случае отказа от проверки, ты будешь брошена гнить в тюрьму, за то, что распространяла заведомо ложные сведения. Так что, дитя, смерть или тюрьма?
— Проверка, — выдохнула Найрин и опустила голову. Ее пальцы вцепились в дорогую ткань юбки, а сердце бешено колотилось.
Лоркан махнул рукой и в зал впустили двух жрецов. Они неспешно подошли к княжне, поставив перед ней невысокий столик, а на него водрузили знакомую ритуальную чашу. Один из служителей Пресветлой достал из складок наряда кинжал. Царь поморщился, смотря на приготовления, и отошел обратно к трону, опустившись на него. Найрин показалось, что он сбежал подальше от ритуальных предметов.