Инстинкт (СИ)

— Будем надеяться, что всё обойдётся.
Лия не разделяла наивность и слепую надежду Томаса. Ей просто не хотелось, чтобы Кристэн шла на поправку, чтобы она не мешала ей быть рядом с Томом, так же как было и раньше. Лия сама не всё понимала, особенно странного поведения своей бывшей подруги, но она была уверенна в знаниях и способностях своего учителя, а если тот намекнул на то, что Кристэн недолго сможет оставаться собою, то в это верила и Лия.
Через несколько минут пару навестил Сайк. Он был удивлён тому, что в его комнате были гости, а также был сильно шокирован их добротой, когда те вручили ему словарь. Старик спрятал его подальше от лишних глаз и загорелся желанием узнать у молодых, как они собираются действовать дальше. Томас рассказал Сайку всё об операции, в которой он участвовал с другими бойцами. Старик был напуган. Он высказался, что никогда не было вражды между группировками. Он видел в этом завязку для будущей кровопролитной войны, которая сметёт всех, кто будет в ней участвовать.
— Пожалуйшта, берегите шебя. Только на фаших плешах лежит шфетлое будущее этого жештокого мешта. — Сайк потянулся к Лии и взял её за руку. — Зашити шебя и его. Я ферю, ф фас и знаю, што фы добьётешь шфоего.
Лия была тронута. Она понимала, что её надежды и планы разняться с теми, во что верит старик и, его слова были ей приятны. Да, она позаботится о Томасе. Никто за пределами бункера не помешает ей, и, даже те, кто живёт в самом убежище. Лия улыбнулась Сайку, а он, в свою очередь, принял ту улыбку за согласие на свою просьбу.
Юная пара покинула старика. Они направились дальше отдыхать, выполняя совет врача. Нейт говорил, что никто из них не будет выходить за пределы бункера, пока им не разрешит этого ветеринар, и никто не собирался оспаривать это. Все были измотаны из-за того, с чем им пришлось столкнуться. Если Лия и Томас, Адам и другие раньше могли быстро успокоиться и расслабиться, то сейчас засевшее в них чувство усталости и странной тревоги становилось всё сильнее и сильнее с каждым последующим часом.
В тот же день все, кто вернулся с операции устроили небольшое собрание, где обсуждали дальнейшие планы отцов. Нейт, как представитель четвёрки и их правая рука следил за тем, чтобы никто не говорил ничего против вышестоящих и вёл себя сдержанно и достойно. Само создание этого мероприятия было неофициальным, а значит и неодобренно отцами, а это могло посчитаться признаком неуважения в их сторону. Как ни странно, но Лия первая получила приглашения от мужчины, когда случайно встретила его в коридоре.
Больше всего в кругу своих коллег волновался сам Нейт. Он рисковал почти всем. Из-за участия в чем-то тайном и неразрешенном его могли не только наказать, но и понизить в звании, а значит он пал бы на самый низ к тем, кто уважал его и боялся из-за высокого статуса.
— Что думают делать отцы? — поинтересовался у Нейта Адам.
Никто кроме Нейта не был в курсе того, что вообще происходит в бункере. Он знал всё, слышал каждое слово отцов, видел каждое их действие. Даже несмотря на то, что они были в некоем карантине и им было запрещено временно покидать бункер и контактировать с отцами, чтобы врач мог бдительно следить за состоянием пациентов, Нейт продолжал нести службу отцам, регулярно навещая их и передавая их команды.
— Вопрос обстоит крайне сложно. Наша операция не дала никаких результатов. Предположительное место расположения противников было ошибочным, поэтому отец Оскар будет искать другие зацепки. Пока что всем остальным снова разрешено покидать бункер. Еда, медикаменты, люди, припасы — всё как обычно. Нас с вами объединили в единственную разведывательную группу, что будет бороться с теми солдатами, ибо как сказали отцы: «у нас уже есть опыт».
— И когда же нас снимут с этого карантина? — неожиданно спросил Томас.
— Не знаю. Отцам регулярно докладывают о нашем состоянии, и, только с разрешения врача мы сможем вернуться к прежней работе.
— Он нам ничего не говорит. Ходит и ходит между нашими комнатами, иногда что-то спрашивает про самочувствие, иногда тайком наблюдает за нами. И похоже у него начинаются проблемы с инструментами. — Нейт показал пальцем на большой синяк на своей руке. В центре образовавшегося пятна была маленькая точка — признак того, что у мужчины брали кровь на анализ. — Ужасно чешется… В общем, нам ничего не остаётся, кроме того, что просто ждать изменений.
 
Все сидели тихо, не привлекая к себе внимания громкими разговорами. Тесной группой все спрашивали друг у друга состояние здоровья и общие мысли. Лие казалось, что этот небольшой круг слабо знакомых друг с другом людей стал ближе, чем когда-либо раньше. Она видела, что Том тепло смотрел на каждого, как смягчились взгляды Адама и Нейта к девушкам, насколько молчалива и нервозна была Кристэн. Она молчала на протяжении всего собрания. Её отношение ко всему происходящему было совершенно безразличным, и вела она себя довольно тихо. Это заседание было умиротворённым, дружественным, полезным для психологического здоровья каждого из участников. Лия также продолжала наблюдать за Томасом, даже когда он был в кругу людей, которых он мог бы назвать друзьями. Он продолжал бояться и стесняться своих мыслей и идей об подземном Граунд-Хилле. Девушка видела, как юноша нервничает, разрываясь от мыслей, чтобы промолчать о своей мечте, и чтобы рассказать о ней каждому присутствующему.
Лия настолько сблизилась с этим юношей, что всё сильнее и сильнее ощущала себя с ним одним целым. Она знала, что он думает, и чувствовала то, что чувствовал он. Она понимала значение каждого его вздоха и взгляда. Том прекрасно понимал, что люди, которые сидят рядом с ним, находятся в одинаковом положении, даже сам Нейт, который был гораздо выше остальных, ничем не уступал им. Они все кому-то служили, они все хотят чего-то большего, они все боятся. Неотвратимые перемены, непосильные трудности… они все приходят друг за другом, от них не избавиться, а также не избежать и того, что на другой стороне баррикад ты можешь встретить своего друга. Томас мечтал о подземном Граунд-Хилле, но также и боялся его.
Собрание закончилось быстро, по крайней мере так казалось. Хотя, в целом, прошло около трёх часов. Все расходились в приподнятом настроении. Но Нейт видимо, больше никогда не станет повторять этот опыт. Он заметил в себе, как начинает думать о таких вещах, которые раньше старался избегать.
Лия с Томасом отправились в тренировочный зал, где пытались занять себя хоть чем-нибудь, надеясь на то, что время пройдёт быстро. Девушка продолжала поражать всех окружающих своими способностями в введении боя. Она уже свободна могла тягаться даже с самым сильным бойцом. Когда она была в спарринге с Томасом, то выходила победительницей, несмотря даже на то, что слегка поддавалась.
Время за тренировками действительно прошло быстро. На следующий день всё вокруг Лии выглядело совершенно иначе: Кристэн не находилась на своём привычном месте, её не было видно ни в каком из возможных помещений, которые осматривала Лия. Это была хорошая новость, если бы вместе с ней не исчез и Томас. Часть дня девушка провела в полном одиночестве. Она пыталась специально найти хоть кого-нибудь из тех, кто участвовал с ней в операции, и была отчасти рада, когда нашла всех остальных, но не Тома и Кристэн. Лии казалось, что она слышала отголоски своей бывшей подруги, но никак не могла найти его источник.
В один момент она заглянула в медицинский кабинет. Работающий там мужчина стоял над огромным количеством записок и склянок с кровью, проверяя то одну, то другую. Он даже не заметил того, что Лия вошла в помещение, и даже не заметил того, как она успела подойти почти вплотную.
— Где Кристэн? — поинтересовалась девушка.
Ветеринар не поднял свою голову. Увлечённо продолжая работу, он только удовлетворительно промычал что-то под нос.
— Зачем интересуешься? — уточнил он.
— Её нигде нет, и Томаса тоже.
— Волнуешься за неё?
Лию рассердил этот вопрос. Эта фраза сбила её с толку, заставив опешить. Её будто оскорбила сама мысль о том, что кто-то мог подумать об этом. Она волнуется за Кристэн? Ту самую Кристэн, из-за которой погибла Дарья? За ту, что крепко прижималась к Тому, когда она сама нуждалась в этом ни меньше? Ни за что!