Зов пустоты
Разве с ним можно было спорить? Пьер подхватил меня под локоток и почти потащил к дому. Я едва успевала перебирать ногами и пару раз чуть не упала, но он вовремя удерживал меня на грани падения. О том, что произошло в светлой башне, я старалась не думать, но вопросов было все больше и больше. Как Пьер сумел обмануть защиту? Как проверил, что видели зеркала, если для этого нужен огромный магический потенциал, столь редкий в Гарандии, и особое разрешение? А главное, почему нас даже не пытались остановить? И если он мог справиться сам, зачем ему понадобилась я? От такого количества вопросов голова болела немилосердно. Я чувствовала себя разбитой, хотелось поскорее прийти домой и лечь, иначе, казалось, не устою на ногах. Пьер оставил меня у самой двери.
— До утра не покидай квартиру, хорошо? — попросил почти ласково и исчез, будто и не было. Я постояла минуту — и вошла в дом. Поднялась по ступенькам, открыла дверь…
— Где ты была? — раздалось из темноты.
Фил? Он же должен был спать до утра.
— Я? Мм, — замялась, не зная, что сказать.
— Ты и Пьер.
И в его глазах мелькнула почти что обида. Не за себя, за брата. Видимо, в силу возраста решил, что Пьер специально усыпил его, чтобы утащить меня на свидание.
— Мы ходили в башню света, — решила признаться прежде, чем Фил додумает все остальное.
— Что?
Такого ответа Филипп не ожидал. Он удивленно заморгал, как большой совенок. А я улыбнулась. Забавный он, когда не хмурится.
— Да. — Пришлось рассказывать все от начала до конца. — Пьер считал, что там мы найдем следы настоящего убийцы. Вот только, если верить зеркалам, в комнате магистр был один. Пьер говорил, убийца мог поднять щиты, и тогда зеркало его не уловило.
— Подожди. Если Пьер смотрел в зеркало, не найдут ли вас по нему?
— Я думаю, что нет.
Филипп посмотрел мне в глаза — и все понял. Он задумчиво кивнул.
— Странная у Пьера магия, да? — спросил тихо.
— Очень странная, — согласилась я. — Ты даже не представляешь себе насколько. Иначе мы вряд ли вышли бы из светлой башни живыми.
— А зачем он водил туда тебя?
— Этого я так и не поняла.
Фил снова задумался о чем-то своем. Он кусал губы, пытаясь поймать какую-то мысль, но мысль не давалась. А я спросила:
— Ты давно проснулся?
— Где-то за полчаса до твоего возвращения. Сам виноват, проглядел заклинание, а оно было достаточно простым. И не светлым, поэтому и не заметил.
— А каким? Темным?
— Нейтральным скорее. Они хорошо маскируются, но это меня не оправдывает.
И Филипп снова обиженно насупился. Видимо, считал, что мы должны были взять его с собой.
— Прости, — сказала я. — Ты бы не отпустил нас вдвоем.
— Не отпустил бы, — согласился тот. — Но в следующий раз вы меня не проведете.
— Следующего раза не будет.
О том, что я собиралась совершить еще одну крайне опасную вылазку, я решила не говорить. Хотя, думаю, Фил и так догадывался, что не удержусь. Но пока что мы оба молчали, будто это было нашей общей тайной. И о судье только думали, а не говорили.
— Давай спать, — почти взмолилась я.
— Я выспался.
— А я лягу.
Быстро переоделась в гостиной, пока хозяин комнаты временно отсутствовал, и едва удержалась от соблазна заглянуть в его стол и бумаги. Нет, нельзя! Спать, спать, спать!
ГЛАВА 9
В котором часу вернулся Пьер, я не знала. Только утром мы встретились на кухоньке — я искала остатки вчерашней еды, а Пьер, кажется, лишал ее нас.
— Доброе утро, — сказала растерянно.
— Доброе. — Защитник лучился благодушием. — Прошу простить, я позаимствовал ваши припасы. Сегодня же куплю что-то из продуктов. Правда, повар из меня тот еще.
— А я вообще готовить не умею.
И к чему мне было это умение? Вот только оказалось, что в жизни бывает всякое. И, видимо, это «всякое» сейчас наступило для меня.
— Это дело нехитрое. — Пьер пожал плечами. — Вари себе и вари. Кстати, я достал для тебя пропуск на завтрашнее заседание суда.
И помахал передо мной тонким кусочком серебристого картона с печатью магистрата. Темного.
— Как тебе это удалось? — Едва удержалась, чтобы не выхватить пропуск из его пальцев.
— Не скажу, что сложно, — не люблю лгать. Но иногда связи решают все. Со мной училось много талантливых личностей. И уж они-то не коз по селам ищут.
Я улыбнулась. В историю с козой верилось все меньше, но выводить лжеца на чистую воду пока что не собиралась. Пусть! В том, что Пьер преследует какие-то свои цели, я уже не сомневалась. Захочет — расскажет. Главное, чтобы спас Анри.
— Я уйду ненадолго, — сказала ему. — Хочу поговорить со знакомым отца, пока есть время до суда. Филу не говори, пусть спит.
Филипп и правда еще дремал. Последние дни вымотали его. А может, это вчерашнее заклинание снова набрало силу? Как бы там ни было, я не стала его будить. Вместо этого оделась и уже шла к двери, когда в спину долетел вопрос:
— Скажи хоть, где тебя искать, если пропадешь?
— Филипп знает адрес, — ответила я. — До встречи.
И поспешила прочь, пока Пьер не решил меня проводить. Гастон Вайхес, один из верховных судей Гарандии… Я не ждала от этого человека сочувствия, но, раз дядя Раймон советовал с ним поговорить, значит, надо решиться и сделать это.
День выдался теплый и солнечный. Я спешила вдоль узеньких улочек столицы в надежде, что месье Вайхес окажется дома. Сегодня был выходной, но я понимала, что у судьи могут быть свои дела. Улица Семи Прях находилась достаточно далеко от дома Пьера, поэтому, когда я туда добралась, солнце было уже высоко, а по лбу катились бисеринки пота. Все-таки в накидке было жарко.
Серый каменный дом за решетчатым забором мог принадлежать кому угодно: как горожанину средней руки, так и зажиточному торговцу. Но меньше всего на свете можно было представить, что здесь живет судья. Я мысленно вознесла мольбу светлым богам — и взялась за молоточек. Какое-то время в доме царила тишина. Затем послышались тяжелые шаги — твердые, решительные, а когда я увидела мужчину, который открыл дверь, сомнения исчезли. Передо мной был сам верховный судья.
Ему можно было дать как сорок, так и все пятьдесят. На голове наметились глубокие залысины. В темных волосах мелькала седина. У плотно сжатых губ также наметились жесткие морщинки. Он глянул на меня суровым взглядом, и захотелось стать маленькой и незаметной.
— Чему обязан? — гаркнул в лицо.
— Месье Вайхес? — растерянно спросила я.
— Нет, его дедушка.
— Простите? — изумленно захлопала ресницами.
— Он самый, мадемуазель. Чем могу служить?
— Я от маркиза Раймона Авертаса, — пробормотала, понимая, что в горле откуда-то взялся ком.
— А! — Взгляд судьи стал еще строже. — Входите.
И пропустил меня в дом. Внутри было душно — неужели он не пользуется охлаждающими заклинаниями? Царил полумрак — маленькие окошки за тяжелыми шторами плохо пропускали свет. Я оглядывалась по сторонам. Не хотелось бы жить в таком доме.
— Сюда. — Вайхес указал на дверь в гостиную. — Проходите, присаживайтесь, мадемуазель…
— Полина.
Судья кивнул, будто и не сомневался, кто перед ним. Сказал ли ему маркиз мое настоящее имя? Откуда мне знать… Но даже если не говорил, судья все понял, готова поклясться в этом. Я присела на темно-серый диван с небрежно наброшенной накидкой. Вайхес взял стул, поставил его напротив — и я сразу почувствовала себя на допросе.
— Итак, мадемуазель? Что привело вас в мою обитель?
— Я… — замялась немного. — Я думала, маркиз Авертас…
— Маркиз изложил мне суть проблемы, но хотелось бы услышать от вас.
— Я уверена в невиновности Анри Вейрана, — наконец отыскала слова. — Но никак не могу ее доказать. Помогите мне.
— Помогите… — Судья поднялся со стула и начал прохаживаться передо мной. — Вы не можете не понимать, мадемуазель Полина, что дело серьезное.
— Я понимаю, — опустила взгляд.