Благословенный (СИ)
— Желаю тебе счастья, — тихо проговорил он, но не было искренности в его голосе. — Поцелуй от меня Рика.
— И тебе счастья, Рэй.
— Спасибо, — уже совсем тихо отозвался он и прервал связь.
— Прости меня, — шепнула Кэрол в трубку, в которой раздались короткие гудки, и сомкнула мокрые веки, уныло прижавшись лбом к шкафчику. Какое-то шестое чувство говорило ей, что он больше не позвонит, и, тем более, не приедет. Она может быть спокойна. Что ж, значит, она не напрасно снова причинила ему боль…
Она вздрогнула, когда Патрик нежно сжал ее руку.
— Мам, не плачь. Рэй не понимает, потому что не знает, что ему лучше без нас. Пусть обижается. Зато наше проклятие от него далеко.
Присев, Кэрол спрятала лицо у него на плече, а он погладил ее по волосам. Интересно, жалел бы он ее и продолжал бы так любить Рэя, если бы знал, что они были любовниками? Нет. Патрик никогда бы им этого не простил, она знала. Что будет, когда он заметит, как его братишки похожи на Рэя? Если об этом подскажет ему его необыкновенный дар? Она может навсегда потерять своего старшего сына, его любовь к братьям может быть отравлена. Что скажет она сыну в свое оправдание? Чем объяснит то, что спала с Рэем, мужем Куртни, спала, будучи замужем за Джеком? Патрик ей не простит, станет ее презирать и ненавидеть. Ведь она сама себя презирала и ненавидела за это. Оставалось надеяться, что она умрет прежде, чем настанет этот страшный момент, когда ей придется посмотреть в глаза сыну и увидеть в них неприязнь.
Звонок в дверь заставил их оторваться друг от друга.
— Я открою, — Кэрол улыбнулась и, сняв фартук, замазанный мукой, пошла к двери. Патрик тем временем вытащил уползшего под стол Джейми и посадил в манеж. Следом за братишкой отправился и Крис. Удивленный странной тишиной, Патрик обернулся к двери и увидел высокого мужчину, перед которым растерянно застыла мать. Схватив манеж с малышами, Патрик быстро потащил его в другую комнату, чтобы спрятать от неожиданного гостя.
— Как твой малыш? — без улыбки спросил Тим, разглядывая Кэрол серьезным взглядом. — Выздоровел?
— Да. Твое лекарство — настоящее чудо. Спасибо, — она признательно ему улыбнулась.
Он лишь кивнул.
— Я пришел забрать свою винтовку. Попроси своего сына мне ее вернуть.
— Что? А, винтовку… Сейчас спрошу. Я совсем о ней забыла. Проходи, не стой у порога, — Кэрол отступила от двери, приглашая его войти. Он как-то неуверенно и робко шагнул в залитую ярким светом комнату.
— Я пользовался этой винтовкой еще на войне… У нас… стрелков, примета плохая терять свою винтовку. Нельзя.
— Верите в суеверия? — улыбнулась Кэрол, но наткнулась на серьезный тяжелый взгляд.
— Те, кто постоянно имеют дело со смертью, чья профессия связана с риском, все суеверны. Среди таких я редко встречал тех, кто смеялся над приметами. Мы не любим искушать смерть, когда она стоит за спиной.
— Но ведь ты сейчас не на войне, — осторожно напомнила Кэрол, с любопытством его разглядывая.
— Да, но я продолжаю стрелять из своей винтовки. А когда стреляю я, могут стрелять и в меня. Короче, мне нужна моя винтовка, — резко оборвал он.
— Хорошо, — Кэрол пожала плечами и повернулась к детской. — Рик!
— Винтовку тебе, урод? — Патрик вдруг резко вынырнул из-за стены с прижатой к плечу винтовкой. — Держи!
Раздался тихий хлопок. Кэрол даже не сразу поняла, что он выстрелил. В Патрика вдруг полетела декоративная подушечка, которая лежала на диване, брошенная с такой силой, что мальчик пошатнулся, едва не выронив винтовку. Мимо Кэрол молниеносной тенью мелькнула фигура Тима, который одним сильным движением вырвал из рук мальчика оружие. Тот, пораженный его силой и быстротой, застыл на месте, подняв на огромного мужчину испуганные глаза.
— Тим! — резко вскрикнула Кэрол, подскакивая к ним, и схватила его за руку.
Тот наклонил к мальчику перекошенное злостью лицо.
— Сначала научись, а потом стреляй по людям! — прорычал он оторопевшему от ужаса мальчику. — На войне ты был бы уже мертв!
Взгляд Патрика оторвался от его лица и опустился ниже. Глаза его расширились и странно сверкнули, он отскочил назад, и улыбнулся, смотря на расплывающееся под рубашкой Тима пятно крови. Тот с удивлением коснулся ладонью раны. У Кэрол отвисла челюсть, а глаза расширились на пол лица.
— О, Боже!
Не выпуская из рук винтовку, Тим сделал несколько нетвердых шагов назад, к дивану, и медленно опустился на него, зажав кровоточащую рану на груди ладонью. Под дверью вдруг раздался вой и поскуливание, чьи-то когти яростно зацарапали дверь.
— Рик! — взвизгнула Кэрол в ярости и страхе одновременно, не замечая этих звуков. — Что ты наделал?! Я же тебе объяснила…
— Он убийца! А ты пускаешь его в дом! Как ты можешь?! Мы должны убить его, мама. Давай, пока есть возможность, — он вдруг схватил со стола большой разделочный нож и метнулся к дивану. Кэрол успела схватить его и вырвала из руки нож. Мальчик в бешенстве закричал и вырвался. Никто из них не заметил, как Тим опустил винтовку на колени, которую направил за секунду до этого на Патрика, вознамерившегося броситься на него с ножом. Быстрая реакция Кэрол спасла мальчику жизнь.
— Он убьет нас, убьет папу! — завопил Патрик.
— Успокойся! Иди в детскую, к братьям, живо!
— Не пойду!
Кэрол подскочила к Тиму и упала перед ним на колени, заглядывая в лицо. Взгляд ее метнулся на залитую кровью рубашку.
— Сейчас… я вызову помощь… — она рванулась вверх, но он вдруг схватил ее за руку.
— Не надо.
— «Неотложку»!
— Нет. Огнестрельное ранение — это полиция. Не люблю полицию. Я никогда с ними не ладил.
— Но тебе нужна помощь!
— Позвони моему другу. Он приедет и сделает все, что нужно. Бери телефон, я скажу номер.
В его голосе было столько уверенности и властности, что Кэрол подчинилась, не смея возразить. Тим протянул руку к телефону.
— Дай, я сам.
Кэрол отдала ему трубку и растерянно замерла на месте, наблюдая за ним. И только теперь услышала рвущуюся в дом собаку. Тим что-то сказал в трубку на непонятном ей языке, и швырнул на диван рядом. Подняв глаза, он посмотрел на перепуганную Кэрол.
— Открой дверь. Впусти Спайка.
Кэрол подчинилась. Собака пулей ворвалась в дом, проскочив мимо нее, и засуетилась возле хозяина, жалобно поскуливая, ловя носом запах крови. Став передними лапами на диван, пес потянулся к ране, но Тим отстранил его.
— Не суетись, Спайк! Лежать!
Пес опустился на пол, не отрывая от хозяина встревоженного взгляда.
— Постели что-нибудь, а то вымажу диван кровью, — велел Тим спокойно, взглянув на Кэрол. — И принеси полотенце.
Кэрол поспешно бросила на диван покрывало. Тим, бледнея от боли, пытался снять куртку. Кэрол осторожно ему помогла и, придержала за плечи, когда он опустился на диван. Он тихо заматерился, скривившись от боли.
— Прости… пожалуйста… — она дрожащими пальцами расстегнула ему рубашку и стала вытирать полотенцем кровь с широкой груди. — Патрик боится тебя… Он уверен, что ты опасен для нас…
Тим промолчал, но Кэрол видела ярость в его глазах, которая пугала ее. Прижав другое, чистое, полотенце к ране, она встревожено посмотрела в сторону детской. Сейчас придет его друг, а Кэрол хорошо помнила этого человека, и ужас ее удвоился. Что, если они возьмут и перережут их всех в отместку? Кэрол покосилась на телефон, подумав, что нужно вызвать полицию, пока не поздно. И вздрогнула, когда железные пальцы больно стиснули ее руку.
— Даже не думай, — процедил он сквозь зубы. — Мы ничего не сделаем плохого, но если ты вызовешь легавых…
В голосе его была угроза. Серьезная угроза. Кэрол опустила голову и крепче прижала полотенце к ране, из которой хлестала кровь.
— Кровотечение сильное, — она подняла на Тима вопросительный взгляд, ожидая, что он скажет, что ей нужно делать, чтобы помочь ему. Он стиснул зубы и заиграл желваками, не смотря на нее.
— Прижми сильнее… — велел он.