Корона из золотых костей

Я так надеялась, чтобы спрашивать, но все же спросила.
– Аластир?
Киеран свирепо ухмыльнулся.
– Да.
Хвала богам. Я на миг закрыла глаза. Неприятно было думать, что чувствует Кастил после такого предательства, но по крайней мере здесь Аластира не оказалось.
– Поппи? – Руки Киерана легли на последнюю цепь. – Полагаю, что даже если я попрошу тебя пересидеть бой, ты меня не послушаешь?
Я выпрямилась, ожидая боли. Ничего, кроме прежних ран.
– Я долго была у них?
Ноздри Киерана раздулись.
– Шесть дней и восемь часов.
Шесть дней.
Моя грудь резко поднялась.
– Они держали меня прикованной цепями к стене склепа, где было полно останков божеств. Опоили и собирались отдать Вознесшимся. Я не собираюсь просто сидеть.
– Ну конечно, нет, – вздохнул он.
Последняя цепь сломалась, и Киеран убрал ее. В тот же момент по моему затылку и спине пробежала волна покалывания, разветвляясь по всем нервам. В середине груди потеплело, и только теперь я поняла, что чувствовала холод не только из-за промозглой влажности склепа, а еще и из-за силы костей. Теперь кровь хлынула в онемевшие части тела. Но ведь это не кровь? Это… итер. Покалывание не было болезненным, скорее напоминало волну освобождения.
В середине груди поднялся гул, вибрирующий звук сорвался с губ. Чутье раскрылось и вырвалось, соединившись со всеми вокруг меня. Я ощутила горький, пропитанный потом страх и горячую, едкую ненависть. Я не пыталась удержать чутье, а положилась на первозданное знание, пробудившееся в Покоях Никтоса. Я поднялась. Кастил сразил Вознесшегося, пока его отец сражался рядом. Я стояла, чувствуя прилив сил только потому, что могу стоять после того, как меня так долго держали в цепях.
Киеран подобрал упавший меч и, нахмурившись, рассмотрел клинок.
– Вот. – Он подал мне оружие.
Я встряхнула головой и сделала шаг. Ноги, так долго не принимавшие мой вес, слегка дрожали. Я оставила чутье широко раскрытым, гул в груди нарастал, итер в крови усиливался. Эти люди хотели причинить мне боль. И им это удалось. Они хотели причинить боль Кастилу, Киерану и всем остальным. Они убили Беккета. Никто из них не заслуживает жить.
Края моего зрения заволокло белым, и я представила, как из меня выскальзывают тонкие серебристо-белые нити, протягиваются по полу и связываются с этими людьми. Мой гнев влился в бушующие эмоции, наводнившие мое чутье. Я сделала глубокий вдох, забирая чужие эмоции, позволяя чужой ненависти, страху и извращенному чувству справедливости просочиться в мою кожу и стать частью меня. Эти эмоции вплелись в мои мысленные нити. Я приняла их все, ощутив внутри себя ядовитую бурю. У них не будет времени пожалеть, что они приняли в этом участие. Я уничтожу их. Я сотру их с…
В этот момент вспомнила слова Аластира. «Ты сейчас опасна, но в конце концов станешь чем-то совершенно иным».
Во мне вспыхнуло беспокойство, рассеявшее серебристые нити в моем сознании. Эти люди заслужили то, что я с ними сделаю. Неважно, что сказал Аластир. Если я их убью, то не потому, что не способна себя контролировать. И не потому, что непредсказуема и проявляю неконтролируемую жестокость, как это делали божества. Я только хочу, чтобы они ощутили вкус своих эмоций и чтобы эта гадость была последним, что они почувствуют. Я хочу этого больше, чем…
Хочу этого слишком сильно, хотя вообще не должна хотеть.
Я никогда не получала удовольствия от убийства, даже Жаждущих. Убийство – суровая необходимость, которую нельзя желать и которой нельзя наслаждаться.
Сбитая с толку, втянула сухой воздух и сделала то, что должна, когда находилась в толпе или рядом с кем-то, кто проецировал эмоции вокруг себя. Я закрыла чутье и прогнала серебристые нити света. Гул в груди стих, но разум не успокоился. Я остановила себя. Вот все, что мне было знать, чтобы доказать – Аластир неправ. Я не жестокое существо, неспособное себя контролировать.
Подошел Киеран и наклонился так, чтобы видеть меня и все, что происходит вокруг нас. Он расстегнул свой плащ.
– Ты в порядке?
 
– Я не монстр, – прошептала я.
Он замер.
– Что?
Тяжело сглотнув, я покачала головой.
– Н-ничего. Я… – Я наблюдала, как король Валин обрушивает на землю еще одного человека в маске. Он и его сын сражались с одинаковой изящной и безжалостной силой. – Я в порядке.
Киеран накинул мягкую ткань на мои плечи, и я вздрогнула.
– Ты уверена?
– Да.
Я перевела взгляд на него. Он застегнул пуговицу у меня под горлом. Только тогда вспомнила, что на мне только окровавленная нижняя рубашка. Он стянул половинки плаща.
– Спасибо. Я… Я пересижу бой.
– Хочу поблагодарить богов, – пробормотал Киеран. – Но теперь ты в самом деле меня беспокоишь.
– Со мной все хорошо.
Я проследила взглядом за Кастилом. Он развернулся, выбив меч из руки Защитника. Клинок зазвенел на каменном полу, а Кастил занес меч, готовясь нанести смертельный удар. От маски на лице мужчины отразился лунный свет – от серебряной маски.
Янсен.
– Кастил, стой! – закричала я.
Он замер, тяжело дыша, и направил меч на Янсена. Тому, что он остановился без колебаний и вопросов, я решила удивляться позже. Я шагнула вперед.
– Я ему кое-что пообещала.
– Я думал, ты пересидишь бой, – напомнил Киеран, двинувшись вместе со мной.
– Да, – подтвердила я. – Но он – особый случай.
Кастил напрягся при моих словах и бросился вперед так стремительно, что я опасалась – он нанесет смертельный удар. Но нет. Он схватил серебряную маску и сорвал ее.
– Сукин сын. – Он бросил маску на пол.
Взгляд Янсена метался между Кастилом и его отцом.
– Она будет…
– Заткни свою вонючую глотку, – прорычал Кастил, шагнув в сторону.
Я пошла вперед, ступая босыми ногами по холодному камню. Киеран следовал за мной. Когда проходила мимо Кастила, он вложил в мою ладонь рукоять меча и коснулся окровавленными губами моей щеки.
– Поппи, – произнес он, и звук его голоса пробил небольшую дыру в стене, которую я возвела вокруг дара.
Все, что он чувствовал, достигло меня. Горячая, едкая ярость, освежающее древесное облегчение и тепло, которое он чувствовал ко мне. А также то, что испытал до этого, – горечь страха и паники.
Передернувшись, я уставилась на Янсена.
– Со мной все хорошо.
Кастил сжал мне руку, передавая меч.
– Тут нет ничего хорошего.
Он прав.
В самом деле ничего хорошего.
Но я знала, как можно хоть немного это исправить, правильно это или нет.
Я освободила руку, которую он держал, и спросила Янсена:
– Что я тебе пообещала?
Королевский гвардеец потянулся за упавшим мечом, но я была быстрее. Сделала выпад, и Янсен со стоном отшатнулся назад, падая на колени. Подняв голову, он обеими руками стиснул клинок, словно в самом деле надеялся остановить то, что произойдет.
– Я сказала, что сама убью тебя. – Я улыбнулась и медленно вдавила клинок в его грудь, ощущая, как ломаются кости под давлением меча, как он проходит сквозь мягкие ткани. В уголках его рта запузырилась кровь. – Я выполняю свои обещания.
– Я тоже, – прохрипел он, и жизнь погасла в его глазах, меч выскользнул из рук. Острые края клинка оставили порезы на ладонях и пальцах.
«Я тоже?»
Вдруг что-то дернуло меня назад с такой силой, что в груди взорвалась жестокая боль. Я выронила меч. Движение было таким внезапным, таким сильным, что мгновение я ничего не чувствовала, словно отделилась от тела. Время для меня остановилось, но люди по-прежнему двигались, и я увидела, как Джаспер кидается на спину Защитнику в маске, сжимая зубы на его горле. У того что-то выпало из рук. Лук… арбалет.
Я медленно опустила взгляд. Красное. Так много красного повсюду. Из моей груди торчал болт.
 
Глава 7
 
Я ошеломленно подняла голову и встретилась взглядом с Кастилом. Янтарь в его глазах был едва виден, а на лице появился ужас, какого прежде никогда не видела. Его потрясение прорвалось сквозь мои защитные стены, переполнив мое чутье.