Разоблачение (ЛП)

— Хм… — Брайд нахмурился. — Большинство родителей поспешили бы подняться на материнскую станцию, требуя немедленно увидеть своего ребенка.
— Мне тоже показалось это странным, — призналась Лив. — Предполагаю, что они отдалились друг от друга по какой-то причине — иначе зачем бы Элиза проехала через всю страну и перестала с ними общаться? — Лив в защитном жесте погладила живот. — Ты же не думаешь, что такое может произойти между нами и нашим малышом, правда, Брайд?
— Конечно, нет, Лилента, — он улыбнулся и положил свою руку поверх ее. — Мы будем любить и защищать нашего сына и вырастим его сильным воином. Он возьмет лучшее от нас обоих. — Брайд поцеловал ее в щеку. — Но надеюсь, что у него будут твои глаза.
— Почему? — Лив улыбнулась и поцеловала его в ответ. — Твои гораздо более поразительны. Я все еще помню, что чувствовала, когда мы делили сон, и увидела, как ты смотришь на меня этими глазами цвета расплавленного золота. Это напугало меня до смерти, но и возбудило тоже.
— Вся ты меня возбуждаешь, — пробормотал Брайд. Сонное выражение покинуло его глаза и сменилось сиянием желания. Притянув Лив к себе, он нежно, но глубоко поцеловал ее в губы. — Я хочу попробовать тебя на вкус, — тихо прорычал он, глядя ей в глаза. — Что скажешь, Лилента?
— Брайд! — Несмотря на то, что они были вместе уже довольно долгое время, его манера говорить прямо, как сильно он желает ее, все еще заставляла Лив немного краснеть.
— Пойдем, Лилента, — пробормотал Брайд, не сводя с нее глаз. — Я хочу положить тебя на кровать, раздвинуть твои ноги и лизать между ними, пока ты не кончишь для меня.
— Ты такой пошлый, — обвинила она его, наполовину смеясь, наполовину краснея. — Хочешь заняться сексом с беременной женщиной.
— Ничего не могу с этим поделать, — запротестовал Брайд. — Эта беременная дама просто оказалась моей невероятно сексуальной женой. Кроме того… — он притянул ее еще ближе. — Как я могу не хотеть тебя сейчас? Ты так прекрасна в таком виде — вся округлая и сияющая. Клянусь, если бы знал, как чертовски великолепно ты будешь носить нашего сына, я бы сделал тебя беременной раньше.
— Ну, это не из-за отсутствия попыток, — пробормотала Лив, улыбаясь. — Ты, конечно, выполнил свой долг в этом отношении.
— Не так хорошо, как следовало бы. — Брайд поцеловал ее в щеку и провел рукой по округлому животу. — Позволь мне попробовать тебя сегодня, Лилента. В книге, которую я читал, говорится, что беременная женщина должна испытывать множество оргазмов, чтобы быть здоровой.
— Что? — Лив удивленно посмотрела на него. — Ты это выдумал.
— Нет, не выдумал, — пообещал Брайд. — Я покажу тебе нужную страницу — как только мы закончим.
— Ну… — Лив задумалась, заставляя его ждать. Она не собиралась отказывать, и они оба это знали. Брачный запах Брайда и теплое, знакомое прикосновение к ее телу призывали раздвинуть для него ноги. Но было забавно дразнить его. Весело…
— Простите, командор Брайд? — Голос из галоустановки прервал их, к удивлению и раздражению Лив.
— Кто это может быть в такой час? — возмутилась она. Но как только слова слетели с губ, Лив посетила новая мысль. — Возможно это София? С ней и Сильваном все в порядке? Думаешь, у них возникли проблемы в Первом Мире?
— Есть только один способ узнать это. — Брайд включил голограмму, и крошечная голубая точка, висящая под потолком, быстро увеличилась, показав голову Блад-Киндреда, которого Лив узнала. Он был одним из тех медбратьев, которые регулярно работали в медпункте вместе с ней и Сильваном.
— Глеван, — удивленно спросила она. — Что происходит? Какие-то проблемы?
— Мне жаль, Оливия, — сказал он, почтительно кивнув ей. — Но Элиза Дарден подает признаки пробуждения. Персонал, конечно, знает, что делать, но я подумал, что вы захотите быть в курсе. И… — он замешкался на мгновение. — Друг командора Сильвана становится все более взволнованным. Я подумал, может быть, если вы поговорите с ним…
— Я сейчас приду, — пообещала Лив, радуясь, что еще не сняла одежду. — Скажи ему, чтобы не волновался — все будет хорошо.
 
— Надеюсь на это. — Глеван все равно выглядел обеспокоенным. — Пожалуйста, поторопитесь. — Он снова кивнул, и голубая голограмма его головы погасла.
Лив вздохнула и потянулась за лабораторным халатом.
— Что ж, думаю, твой полуночный перекус придется отложить до вечера. Извини, милый.
— Не извиняйся. — Брайд уже натягивал рубашку. — Я иду с тобой.
* * * * *
Сцепив руки за спиной и нахмурившись, Меррик вышагивал возле стазис-камеры. Не то чтобы это получалось в полной мере в маленькой комнате, но все же он старался изо всех сил. Меррик догадывался, что его беспокойная походка, а возможно, и выражение лица расстраивают персонал медпункта, но ничего не мог с собой поделать. Как бы странно это ни казалось, он буквально не мог усидеть на месте.
«С ней все будет в порядке? Узнает ли она меня? — подумал он, глядя на тонкие черты лица, которые теперь были искажены, словно от боли. — Или она забудет нашу первую встречу и закричит, увидев меня?» Меррик отогнал эту мысль. В конце концов, какое ему было дело до того, что человеческая девушка не вспомнит его по их короткой первой встрече? Какое ему дело до того, испугает ее его внешность или нет?
«Это не имеет значения, — яростно убеждал он себя. — Почему меня это должно волновать? Я даже не знаю ее. Мне плевать, что она думает. Я просто должен быть уверен, что с ней все в порядке, ради моей чести. — Как только она придет в себя и будет готова к тому, чтобы вернуться к своим сородичам, его обязанность будет выполнена. — А потом я уйду отсюда», — пообещал он себе.
Лампы на боковой стенке стазис-камеры ярко светились, а внутри нее, словно в замедленной съемке, билась Элиза Дарден. Непрозрачный верх камеры снова растаял, обнажив ее хрупкую фигуру, и Меррик подумал, что это похоже на наблюдение за движением человека под водой — стазисное поле отпускало ее, но медленно, ох как медленно.
Ему захотелось прикоснуться к ней, снова обнять, как тогда, когда он впервые нашел ее, но ему запретили это делать. По словам Сильвана и остальных сотрудников медпункта, прикосновения к Элизе, пока она выходит из вынужденной спячки стазиса, могли быть опасны — как для нее, так и для него самого. Он хотел бы, чтобы Сильван объяснил почему, прежде чем уйти, но его друг по понятным причинам был отвлечен другими делами. Меррику сказали, что он не должен прикасаться к ней. Поэтому вместо того, чтобы действовать, он наблюдал, как Элиза бьется и стонет, сжав руки в кулаки.
— Меррик, с ней все в порядке? Я пришла, как только смогла. — Оливия внезапно оказалась позади него, ее лицо было озабоченно нахмурено. — Что происходит? Как давно она в таком состоянии?
— Только последние четверть часа, — выдавил из себя Меррик. — До этого она слегка стонала, но ничего подобного.
Как по команде, Элиза застонала и повернула голову из стороны в сторону. Ее длинные черные волосы клубились вокруг бледного лица, как темное облако.
— О боже, — Оливия нахмурилась и проверила свет на боковой стенке стазис-камеры. — Жаль, что Сильвана здесь нет, но, кажется, все в норме. Он сказал, что она может быть немного взволнована, когда выйдет из стазиса.
— Взволнована? — огрызнулся Меррик. — Посмотри на нее — она чертовски расстроена! Сделай для нее что-нибудь.
— Она делает все, что может, приятель, — низкий рык исходил от Брайда, пары Оливии, Бист-Киндреда. — Так почему бы тебе не успокоиться и…
— Ее жизненные показатели падают, — Оливия была близка к панике. — Брайд, позови Глевана и скажи ему, что мне срочно нужен реанимационный набор.
Бист-Киндред молча ушел, а Оливия продолжила работу над стазисной камерой, стараясь не прикасаться к бьющейся внутри девушке. Меррик наблюдал за происходящим, каждый мускул его большого тела был напряжен. Девушка умирала? Что происходит? И почему, черт возьми, это должно его так волновать?