Переинкарнация (СИ)
– И что? – недоверчиво таращилась на меня Джен. – Ты хочешь сказать, что не стала бы сопротивляться? Что вот так запросто дала бы себя изнасиловать?
– Дала бы, – зябко пожала я плечиком.
Не знала, как объяснить свекровушке столь дикое своё отношение к происшествию на нашей божественной кухне. Зато дремавшая у костра Чах весьма одобрительно мявкнула. Джен недоверчиво покосилась на неё, дескать, сбрендила, подруга? Лайсачка насмешливо фыркнула и демонстративно накрыла хвостом мордочку, замкнув мохнатый бублик. Сли неуверенно зашевелился, пытаясь сообразить, с какого тут бока он может подключить ко мне здравый смысл. Женские раздристанные эмоции ставили в тупик юного иновселенца. Ничего, поживёт с нами тысячу лет, станет ловить всё на лету, как Тармени.
– Я всегда знала, что ты обыкновенная шлюха, – мрачно схохмила Джен, машинально пытаясь обнять пустоту, изображающую меня. – А приличной всего лишь притворялась, чтобы заполучить моего бедного доверчивого беззащитного Дерка…
– Точно! – подкинуло меня так, что чуть не забросило обратно в тело.
Джен тотчас бросила кривляться, маскируя полнейшую растерянность. Причём, эту старую грымзу нисколько не волновал мой моральный облик – её заусило разобраться с очередным вывертом подсознания такого недоразумения природы, как невестка. В этом они с Тармени два сапога.
– Чего «точно»? – придирчиво вперился в меня её разведывательно-аналитический взгляд. – И чего ты тут распрыгалась и пропадаешь с глаз? Вернись в нормальный вид, а то в глазах рябит. Да изволь объясниться, как то и подобает приличному человеку.
– Джен! – выдохнула я, собрав себя в кучу едва ли не на её коленях. – Я поняла!
– Чего ты поняла? – насторожилась она.
И попыталась стряхнуть с себя припадочное приведение.
– Ты не поверишь. Я поняла, почему знаю Тармени давным-давно… Верней, мне всегда казалось, будто я его знаю. Только не смейся.
– Обязательно буду, – пригрозила она, косясь на спящих у других костров товарищей.
– Я бы на твоём месте тоже стала. Потому, что Тармени вылитый Дерк.
– Мой сын? – опешила свекровушка.
– Мой Дерк, – машинально вернулась я к нашему древнему мирному спору.
– Этого не может быть, – категорично отвергла мои инсинуации гордая мать супер замечательного сына.
– Я и не утверждаю, будто он тоже сюда реинкарнировал, – поторопилась я извиниться.
– Я не об этом, – досадливо отмахнулись от идиотки. – Человек из другой вселенной просто не может быть похожим…
– Ты права. Он и не похож, – зачастила я, торопясь завалить её резонами. – Внешне. Но повадки, Джен! И эти его интонации. Эта снисходительность. Совершенно не оскорбительная, а такая… Такая насквозь моя родная. Джен, ты же знаешь, как туго у меня с этим. Как меня выбешивает любой намёк на снисходительность. Но вечная снисходительность Дерка грела душу, как мало что другое. Она была…, как броня. Как самая надёжная защита от всего. Пока она была, я всегда знала, что нахожусь под его защитой. Мы никогда не говорили с ним об этом. Но, Дерк всегда знал, что я нуждаюсь в его особой снисходительности сильного к своему подопечному. В этом столько подлинно мужского, что я… Я не знаю, как об этом рассказать!
– И не старайся, – сумрачно одёрнула меня Джен. – Чего ты тут распинаешься, аж взмокла. Дерк точней всех прочих скопировал своего отца. Так что, не нужно мне расписывать то, с чем я прожила чуть ли не сто лет. Тоже мне, певец любви и драмы.
Она немного помолчала, надувшись на попытку сравнить её сына «с каким-то там». А потом продолжила с обычной своей – порой оскорбительной – прямотой:
– Ты что, влюбилась?
– Не знаю, – честно призналась я в том, о чём никогда не умела красно выражаться.
– Пожалуй, я задала не тот вопрос. Ты увидала в нём Дерка и прежние чувства всколыхнулись, – начала изобретать свекровушка доказательство теоремы. – Прежние к Дерку, а не новые к этому… индивиду. Я знаю, что ты любила моего сына. Но, не подозревала, что любишь до сих пор, – озадаченно оглядела она притихшую облачную пенсионерку. – Мне бы радоваться… Да, к чёрту всё! Какая уж тут радость? Будь у вас с Дерком хоть малейший шанс встретиться, я бы тебя поддержала. Сама бы от тебя отгоняла мужиков.
– А они прям роятся вокруг…
– Заткнись, дура! Испоганила жизнь Варкару. А он ведь тебя любил.
– Сама заткнись! – окрысилась я. – Что за манера: расковыривать старые раны? Он классный мужик, не спорю. Но, совершенно не мой.
– А этот бабуин твой, – саркастически скривилась Джен.
– А этот мой. Вот познакомишься с ним поближе, сразу всколыхнёшь свои похеренные материнские чувства. Ещё и Дерком его обзывать станешь.
Чах недовольно заворчала: малышка не любила, когда мы ссорились. Даже не взаправду, как теперь. Сли тоже заволновался, просчитывая варианты моей самозащиты в случае чего. Я шикнула на слизнячка, дескать, не лезь туда, где тебе обломают рога. Он, было, напомнил, что не обладает рогами, но я отключилась от мелкого зануды – не до него.
– Не исключаю, – внезапно вернулась свекровушка к британской показушной сдержанности. – Мозгов у тебя нет, но интуиция всегда работала, как надо. И я уже почти верю в его противоестественное сходство с моим сыном. Однако сейчас меня больше интересует другое. Ты что же, вознамерилась остаться с ним? Навсегда?
– Не знаю…
– Всё ты знаешь. И не смей мне врать. Так вот, дорогуша, я тебе этого не позволю. И остальных подобью не позволять. Ишь, чего захотел примат недоразвитый? У тебя тут сын. И сколько бы мартышек ты дальше не наплодила, бросить Вейтела я тебе не позволю. И себя бросить не позволю. Твой бог с лёгкостью оживляет трупы… Тьфу, ты! Переселяет души. Вот пусть и переселит вас обоих в более благопристойные тела. На его сходство с Дерком я не претендую. Да и на твоё с прошлой замухрышкой тоже. Ты, кстати, не знаешь механику этого процесса? Вас троих он реинкарнировал в зародышах. В дурацких, но факт остаётся фактом. Может, для очеловечивания ему понадобятся человеческие зародыши?
– Вполне возможно, – почувствовала я жгучий интерес к поднятой теме.
– То есть я, скажем, могу примитивно тебя родить, – напирала воодушевившаяся Джен.
– Час от часу не легче! – простонала я под нос, представив такую мамочку.
– Вот-вот, – подтвердила она мои фантазии. – Во всяком случае, воспитаю тебя настоящей леди. А не какой-то там пионэркой с пролетарскими замашками. Не стыдно будет выдать замуж.
– Думаешь, Алесару это понравится? – не поскупилась я на моральный шантаж.
– Понравится, – отмахнулась эта авантюристка. – Ему нравится всё, что я делаю. А тебя он любит. В конце концов, потом рожу ему сына, чтобы не лез, куда не надо. Мне не впервой интенсивно плодиться. В этот раз, по крайней мере, не придётся вкалывать домохозяйкой. Свалю детей на нянек и буду заниматься исключительно собой. И тобой! – предвосхитила она мою пропавшую втуне издёвку насчёт воспитания леди.
– А мужа мне ты тоже родишь? Прославимся на ниве инцеста?
– А мужа тебе родит…, – начала и вдруг заткнулась на полуслове Джен. – Не твоё дело. Мы как-нибудь без тебя разберёмся. Мерона, кончай подслушивать. Ползи сюда. Только не разбуди своего благоверного. А то не отвяжется, пока всё из нас не вытрясет.
– Не разбужу, – спросонья проворчала ведьма, подтащившись к нашему костру в коконе походного одеяла. – Ольга их так усыпила, что концертом своры нартий не добудишься, – похвалила она меня и присела рядом: – Я проснулась на пионэрке с пролетарскими замашками. Не знаю, кто это такая, но про твои планы родить богиню, Джен, я услыхала. Кстати, когда? Просто руки чешутся дождаться, когда эта задрыга обретёт плоть. У меня ещё не остыло надавать ей пощёчин за все её выкрутасы. Чуть вдовой меня не сделала. Думала, Сарг покончит с собой прямо там, на пепелище. Он же любит тебя, как дочь, идиотка! А ты так по-скотски с ним обошлась.
– Мне пора! – жутко обрадовалась я звонку будильника Сли.