Sin (СИ)

— Почему? Он же играет в футбол и, действительно, напоминает медведя, разве не поэтому его «большим» прозвали?
— Э-э-э… Не думаю, — Тинки трет с усмешкой подбородок, многозначительно поднимая левую бровь.
— Вот бы кто из преподавателей знал, какой извращенец лучший ученик школы!
— Ты о чем подумала, Браун? — переводит стрелки Чемптон, отнекиваясь с серьезным видом, но через секунду давится от смеха.
— Да ну тебя! — кидаю в шутника подушкой и провозглашаю, со всей важностью в голосе: — Значит, решено: идем на вечеринку к Фрэнку! Тебя никто не тянул за язык, — толкаю его в бок и кладу на колени ноутбук. Чемптон заинтересовано смотрит через плечо на экран, но я быстро хлопаю крышкой.
— Так-так-так, секретики, Браун?
Не успеваю опомниться, как мой лэптоп оказывается уже у Тинки.
— Эй, немедленно верни! — пытаюсь выхватить вещь, но Чемптон уворачивается и смеется.
— Мне теперь о-о-очень интересно, что же ты ТАКОГО скрываешь от лучшего друга.
— Я ничего не скрываю, просто отдай мой ноут! — выделяю каждое слово, предпринимая еще одну провальную попытку вернуть злосчастную технику.
Как бы ни так. Тинки открывает крышку и ухмыляется, глядя на экран. На моем лице написан полный фейспалм, ведь я забыла закрыть дурацкий браузер. Вот невезуха!
— Следишь за нашим школьным красавчиком? — насмешливо поддевает Чемптон, а мои щеки непроизвольно заливаются краской.
— Ничего подобного… — оправдываюсь, жалея, что вообще залезла в Instagram.
— Да ну? У тебя открыто несколько ссылок и везде местная рок-звезда, — продолжает издеваться «друг», показывая пальцем на экран лэптопа. Перевожу взгляд на фото парня и опускаю глаза.
Это единственное, что я скрываю от Тинки. Тайна хранится глубоко в сердце под семью печатями. Никто не узнает о ней, даже лучший друг.
— Ты же знаешь, мне нравится их музыка.
— Но тут пресс Эванса, — хохочет Тинки, а я закатываю глаза и наконец-то отбираю лэптоп, закрывая все ссылки и ставя пароль, чтобы не возникло ни у кого соблазна снова вторгнуться в мое личное пространство. «Да там лишь кусочек пресса, — уныло думаю. — И то благодаря тому, что рубашка слегка задралась. Его кто-то сфоткал на сцене, он в объектив даже не смотрит».
— Ты заноза в заднице, — бросаю Чемптону и встаю. — Будешь сок и печеньки?
— Конечно, спрашиваешь еще. «Сверхъестественное» или «Ходячие мертвецы»?
— О Боже… — выхожу из комнаты, спускаясь на первый этаж.
***
— Дорогая, с днем рождения! — сверкает ослепительной улыбкой в экран лэптопа мама.
— Ага, спасибо, — бубню в ответ.
— Это что-то с моими глазами или твои волосы рыжие? — женщина прищуривается и чуть ли не упирается лицом в камеру.
Сейчас начнется.
— Джинет! — вскрикивает она. Стараюсь сохранить спокойствие, чтобы окончательно не испортить себе настроение. — Я надеюсь, это только тоник, который смоется через пару дней, ведь так?
«Это не тоник, ма…», — думаю, но в ответ молчу, ибо лучше Тришу Браун не злить.
— Твои волосы прекрасного выгоревшего оттенка, как у Джиджи Хадид, — продолжает нести бред моя матушка.
Что? О чем она вообще?
— Мам, какая еще Джиджи Хадид?
— Вы же с ней так похожи, — словно не слыша вопроса, продолжает Триша, а я отвожу глаза в сторону, чтобы не язвить. В каком месте мы похожи с этой супер-офигенной моделью? Именами? Видимо, моя мать окончательно на островах ослепла.
— Мам, возможно, я тебя сейчас разочарую, но мы абсолютно разные, о чем ты говоришь?
— Если это не тоник, Джинет, я отведу тебя к лучшему мастеру перекрашивать волосы, — строго говорит Триша.
— Как Багамы? — повышаю голос и перевожу разговор на тему, которую так любит моя мать: путешествия, шопинг, пляжи. Ярко-голубые глаза (всего лишь цветные линзы) загораются, и Триша уже беззаботно болтает о теплой воде, солнышке и экзотической еде.
Она так счастлива, красивое лицо сразу же преображается, а мне больно.
Родители развелись лет десять назад. На удивление, они продержались довольно долго, несмотря на постоянные ссоры и скандалы. Папа уехал гастролировать по миру, а мама «гастролировала» по ночным клубам и ресторанам в поисках «принца на белом коне». Хотя в то время «принцы» уже ездили на крутых дорогих иномарках. Триша Браун сначала обращала внимание на материальное положение, и только потом на характер. Воспитывала меня бабуля до двенадцати лет, но когда ее не стало, пришлось выкручиваться самой, потому что Триша совсем забыла о родительском долге, как и папочка.
 
— Ох, дорогая, ты же не обижаешься, что мы не отпразднуем вместе? — «переживает» мама, делая «грустное» выражение.
— Все хорошо, мы сходим куда-нибудь с Тинки, — тяжело вздыхаю, мечтая поскорее завершить этот бессмысленный разговор, чтобы дальше не расстраиваться.
— Я купила тебе одежду, аксессуары и обувь, — радостно щебечет Триша. Строю кислую мину, потому что меньше всего меня интересуют вещи, которые приобрела мамочка. Все равно не надену, у нас совершенно разный вкус.
— Классно, ма…
— Тим замечательный парень, вы встречаетесь? — хихикает в камеру мама, а меня передергивает.
О чем говорит эта женщина? Сначала сравнивает меня с красивой популярной моделью, теперь придумала «вымышленные отношения».
— Мам, Тинки мой друг… — пытаюсь образумить ее, но Триша не слышит и мечтательно поднимает глаза.
— Первая любовь и отношения — это так прекрасно, дорогая, — заводит она излюбленную песню, но потом красивое лицо кривится, — если этот парень не как твой отец, конечно же. Таких подонков сейчас хоть отбавляй…
Тяжело вздыхаю и подпираю голову рукой. Снова она за свое. Надо что-то делать или до вечера придется слушать, какой папа «козел, осел, ничтожество, самовлюбленный» и множество похожих эпитетов.
— Ма, тут Тинки пришел, мы собираемся сходить в «West Edmonton Mall», — вру, не чувствуя никакой вины.
— Замечательно! — хлопает она в ладоши и поворачивает голову куда-то в сторону. Из динамиков раздается мужской голос, а через минуты появляется в камере его обладатель. Мужчина на лет десять младше матери и уже мне не нравится всем своим напыщенным видом. Сразу понятно — неприятный богатый тип.
— Какая прелестная леди, познакомишь нас, Триш? — говорит он, расплываясь в мерзкой улыбке, напоминающей гиену.
Прерываю звонок и закрываю лэптоп, чтобы не слышать: «Это моя младшая сестра…». Каждый раз приходится терпеть и выслушивать, ведь нас часто воспринимают, как сестер, а моей мамочке это только на руку. Да, она выглядит очень молодо, хотя ей уже за тридцать, но Триша Браун считает себя двадцатилетней (или восемнадцатилетней). Все ее ухажеры (любовнички, как любит называть этих мужчин Тинки), иногда младше мамы на лет семь, а то и все десять, как этот тип с Багам.
Триша Браун живет в свое удовольствие: летает на разные элитные курорты, покупает только одежду известных брендов, ест здоровую пищу, носит дорогие украшения, занимается фитнесом, ходит в салоны, посещает фешенебельные рестораны… Единственное, о чем она забывает — дочь, которая не знает, что такое материнская любовь.
Я настолько привыкла к одиночеству, что когда Триша появляется в Эдмонтоне, чувствую себя рядом с ней неуютно, будто мы чужие люди. Исключение — Тим Чемптон, которого я называю Тинки. Прозвище к парню привязалось давненько и используется по теперешнее время.
Поднимаюсь с кровати и бросаю взгляд на коллаж с фотографиями, где мы вместе с Тинки: дурачимся, строим разные рожи, смеемся, улыбаемся…
Да, у меня один друг, но зато он настоящий, а это бесценно.
Для жилья Триша Браун выбрала Юго-Западный Эдмонтон, где расположились элитные двух-и-трехэтажные особняки, стоящие минимум миллион канадских долларов. Хотя я рада, что мы перебрались сюда из Южного Эдмонтона — там жить не фонтан. Во-первых, из-за огромного количества иммигрантов с разных уголков планеты: азиаты, африканцы, индусы. Во-вторых, специфический запах приправ круглосуточно. Летом бывало невозможно находиться в доме, а если открыть окно — тем более. Индусы любители готовить различные блюда и добавлять немереное количество специй. В-третьих, не по статусу жить не в самом лучшем районе города. Поэтому, когда умерла бабушка, а на тот момент у мамы в любовниках числился какой-то нефтяной магнат, мы перебрались на Юго-Запад.