В такт твоей музыке (СИ)

Скинув вещи в угол, ложусь на пол и смотрю в полоток. Так как это моя старая комната детства тут ещё на потолке осталось изображение звездного неба. Мама рисовала. Прямо как настоящее. Кажется, что-то вот-вот с какой-то части картины с неба упадёт звезда. И пусть это была всего лишь краска, но мне всегда хватало воображения.
Так странно вспоминать, что у меня была частичка детства. Особенно с тем опытом за плечами, что имею сейчас.
Я очень долго лежал, глядя на него и думал, пытаясь осознать всё до конца. Главное только не наделать глупостей. Сначала мне захотелось резко соскочить и поехать на кладбище к брату, чтобы разнести там всё к чёртовой матери. А затем понимаю, что брат не должен знать, что мы знаем, что он жив. Поэтому нужно продолжить вести себя не оставляя внешних следов.
Сообщение от Полины, о том, что она у отца пришло мне давно. Так же написала, что ей очень-очень грустно и больно что подобное происходит с нами. А ещё ей было жаль, что роль палача в этой ситуации достается мне.
Эмоции волнами то затихали, то сносили всё на своём пути. А я при помощи медитации старался во всём этом балансировать. Хотя давать волю своим чувствам тоже стоит. Ведь если их не прожить, то они внутри тебя останутся на потом. Вернутся, когда их не ждёшь и прочувствовать их точно тогда придётся.
От раздумий меня отвлек телефонный звонок. Настя.
— Привет, — сухо отвечаю, так как сил и эмоций на некую окраску голоса у меня попросту не осталось.
— Я волнуюсь. Как ты там?
— В попытках принять неизбежное. Вроде получается, но очень плохо, — честно признаюсь.
— Хочешь приеду?
Знаю, что она хочет быть рядом, когда мне плохо, точно знаю.
— Сегодня, наверное, нет. А завтра — да, — мне определённо точно нужно побыть одному.
— Хорошо.
— Пока пользуйся своими выходными, — проскальзывает на моих губах подобие улыбки. — Твою учётку уже заблокировали?
— Ага, — грустно вздыхает Настя.
— Что поделать, если ты единственный сотрудник, целиком и полностью зависящий от меня. Хочешь устрою тебя через компанию?
Мы прекрасно понимали, что если отстранён я, то и Настя автоматически. Ведь она работает от моего имени.
— Нет. Ты и сам знаешь, что не хочу. Меня прекрасно устраивает моё положение, — её слова греют душу, таких преданных и верных людей ещё поискать.
— Спасибо тебе, — тепло благодарю.
— За что? — улыбается Настя.
— Просто за то, что ты есть. И за то, что рядом, несмотря ни на что, — была бы Настя здесь, то точно бы обнял.
— Тебе спасибо. Ты даже не представляешь насколько ты уникальный и удивительный человек, — её приятный голос только разливает тепло по телу заставляя дуть о чём-то приятном.
— Не меньше, чем ты, — улыбаюсь в ответ.
— Как Лия?
— За это тебя я особенно люблю. За твою заботу, — теперь мне действительно жаль, что её нет рядом, но всё равно нужно побыть одному. — Лия… Не уверен, что в порядке. Сможешь её найти?
При мысли о Лие у меня защемило в груди. Боль хлынула новой волной и сердце начало разрывать изнутри. Даже думать не хочу о том, что он с ней сделал. Меня сразу охватывает такая злость, что просыпает тёмная сторона, которая так и жаждет реки крови. Нужно не дать ей разыграться.
Лия… Не могу сейчас даже смотреть на неё. Она единственный человек связанный с происходящим и доказывающий, что всё это безумие — реальность. В тоже время хочется прижать её к себе, засыпать миллионом вопросов и забыть обо всём этом.
— Конечно смогу. Для тебя всё что угодно, — слышу Настин голос в трубке.
— Ладно, дорогая моя. Я, пожалуй, уйду в себя обратно. Может посплю. Мне нужно время. Но если что-то срочное звони.
— Хорошо, Петь. Береги себя только, постарайся не накручивать. Ты очень сильно мне дорог. Ты же знаешь, — чувствую в её голосе грусть и мне становится тоскливо, что причиной тому я.
— Конечно знаю.
— До связи.
— До связи.
Кладу трубку и продолжаю медитативно наводить порядок у себя в голове, медленно засыпая прямо на полу.
  
Глава 27. «Вынужденная мера»
  
Лия
Я не видела Петю уже целых три дня. Казалось, эти дни разлуки никогда не закончатся. Если бы не Настина поддержка, я бы решила, что Петя меня не простит.
Понять, что ему нужно время легко, а вот пережить эти минуты расставания очень сложно. Навязываться не хотелось, но очень хотелось помочь. Поэтому сложа руки сидеть не пришлось.
Во всех красках и подробностях я рассказала Петиному отцу всё-всё-всё что знаю. Слила все адреса и любую тайную информацию о работе Паши, которой была осведомлена. Также пообещала полное содействие в этом деле и согласилась на обучение. О последнем, разумеется, Пете знать не обязательно. Пока что.
Начинаю ловить себя на мысли, что снова не честна с ним до конца и этот замкнутый круг тайн продолжается. Надеюсь, это лечится, и мы со всем справимся. Но в любом случае вываливать на него всё и сразу я не готова. Он думаю тоже. Хотя после предательства брата, всё остальное покажется ему не таким серьёзным.
Все эти три дня я провела у Пети дома. Думала если он вернётся, чтобы поговорить со мной, то точно сначала заглянет сюда. Было странно понимать, что этот дом вроде как мой, но уже нет. Я не помню, как отсюда выехала, ведь я не выезжала. А в свежих воспоминаниях тут и вовсе всё казалось чужим. Именно поэтому было очень сложно сопоставлять все свои воспоминания в единое целое.
Осознавать, как Петя мучался, пока я была в неведении, было очень тяжело. Только сейчас начинаю понимать смысл его реакций, ответов и действий. И осознавать сколько в этом всём было боли. И меня не было рядом с ним. Не было.
Из раздумий меня вырывает хлопок двери и шаги. Моментально подлетаю к двери, после размышлений сидя на диване.
Глаза быстро пробегаются по Пете с ног до головы и изучая его выражение лица и состояние пытаются оценить обстановку.
— Привет, — выдыхаю долгожданное слово.
— Привет, — мягко улыбается Петя. — Как ты?
— Я то что?! Ты как?
— Я нормально. Только разговор есть, — Петя предлагает не толпиться у порога и пройти внутрь, что мы и делаем. — Время подумать у меня было. Сделать выводы тоже. Информацией, которую ты рассказала отцу со мной поделились. Кстати, спасибо.
— За что? — спрашиваю и мы присаживаемся на диван.
— За информацию, — пожимает Петя плечами, словно как это так я не поняла.
— А… Ну да, — качаю головой, понимая, что сообразить можно было.
— Ты же понимаешь, что меня теперь ждёт очень много работы? — тяжело вздыхает он словно это ещё не всё.
— Понимаю, — киваю в ответ и жду, что будет дальше, пристально глядя ему в глаза.
— Я хотел поговорить о нас. Для начала. К работе вернёмся позднее, — Петя немного мнётся, но всё же решается приступить к задуманному. — Только ты не обижайся ладно. Это не значит, что мои чувства к тебе как-то изменились. Но и им тоже нужно немного времени.
— Что ты хочешь этим сказать? — слушая его, пытаюсь разогнать своих тараканов пока те не успели наплодить свои тревожные догадки.
— Я к тому, что… Мы же собирались пожениться. А я обычно от слов своих не отказываюсь… Так вот сейчас это… Это невозможно…
Было видно, что слова даются ему с трудом. Пете было крайне неприятно это говорить, но надо было. О таких вещах всегда говорить сложно. Мне же было неприятно его слышать, потому что большая часть меня определённо ждала этого момента.
— Почему невозможно? — подаю свой грустный голос.
— Потому что я совершенно точно теперь не уйду из династии. Никогда. После того, как я разделаюсь с братом мне придётся чистить имя и репутацию династии до конца своих дней. В добавок к этому даже не представляю, насколько затянется эта работа, — пытается объяснить Петя.
— А в чём проблема быть со мной внутри династии?
С его губ срывается усмешка, словно я упускаю из вида очевидное.