В такт твоей музыке (СИ)

— Да не за что. Кушай на здоровье. Тебе сейчас надо, — заботливо говорит сестра и присаживается рядом со мной. — Женя говорит антидот очень истощает организм и вообще, все эти разработки очень опасные. Женя даже сказал тёмные. Он какой-то взволнованный последнее время. Особенно как эти формулы изучил. Не знаешь почему?
Чувствую укол совести. Вдруг он взволнован тем, что мне без стабилизатора будет плохо, пока мы не выгоним из моей крови все эти плохие клетки? Или есть какие-то другие поводы? Частично меня подрывает всё рассказать Марине, так как мы достаточно честны друг с другом. Правда это увеличит шанс того, что всё узнает Петя, а меня это жуть как не устраивало.
— Не знаю. Он как-то своими переживаниями не поделился, — как ни в чём небывало пожимаю плечами и отпиваю чай.
Новая я изумляется моей виртуозной способности врать. Что поделать, за долгое время научилась, потому что Петю обманывать ещё то испытание. Но что не сделаешь, когда на кону стоят жизни твоих родных и любимых.
Как только Петя посвятил меня в тайны своей династии, мимо Паши это не прошло. И он решил, что если я пытаюсь избежать причастность к династии, то должна помочь её уничтожить. И при этом не важно хочу я этого или нет. Мне же пришлось потакать его нездоровым фантазиям, дабы мои родители и Петя жили спокойно.
В таких вопросах Паша не шутил. Ему не сложно было спустить курок, вколоть какую-нибудь гадость или подсыпать яда. Он делал это с чистой совестью, порой не задумываясь о последствиях. Сколько раз из-за своего своевольного характера Паша показывал мне своё место и не сосчитать на пальцах. Никогда не забуду как спала Пете жизнь, ведь его старший брат решил, что интересно будет на это посмотреть.
Паша травил Петину еду, ломал тормоза на машине, создавал опасные условия для него снова и снова, надеясь, что с ним что-нибудь случится. И пусть я, конечно и помогала предотвратить опасные моменты, то Паша не учитывал самое важное. Петин профессионализм. Ведь когда он приступал к работе, казалось, что для него действительно нет ничего невозможного.
Так что скорее всего все опасности, созданные Пашей, скорее закалили его младшего брата и сделали ещё круче.
— Ладно. Попробую сама его разговорить, — тяжело вздыхает Марина, пробуждая меня от раздумий.
— Кого разговорить? — недоумённо качаю головой, глядя на сестру.
— Женю. Ты где витаешь сестрёнка?
— Пытаюсь собрать кусочки памяти в целостную мозайку, — честно признаюсь тяжело вздыхая.
— И как? Получается?
— Пока всё очень странно и сложно. Надеюсь, со временем станет легче.
— Может и не станет. Я вот не теряла память, но мне тоже не сладко в голове копаться, — Марина сказала это фразу так искренне и с подтекстом, будто собиралась сказать что-то ещё.
— У тебя всё нормально? — интересуюсь в ответ.
— Я хотела извиниться, — пожимает сестра плечами, словно не понимает стоит это делать или нет, но почему-то решает, что стоит.
— За что?
— В общем. Ничего не произошло конечно. Но когда ты забыла Петю… Я подумала… Подумала, а что, если это шанс для нас с ним быть вместе. Он мне всегда нравился… Я понимаю, что это неправильно. И начинаю понимать, что скорее всего на самом деле не питаю к нему нужных и правильных чувств… В общем я хотела, чтобы ты знала и… Думаю это просто обычная ревность, по типу собаки на сене. Петя мне и сам дал прекрасно это понять. Я не хотела отбивать у тебя его и уж тем более причинять боль. Особенно, когда ты бы всё вспомнила. Просто разум немного затуманило. Я запуталась. Сама себя не узнаю и не понимаю, что делаю. Сейчас вроде стало легче. Я хотела, чтобы ты знала, — слышу по интонации, как голос Марины немного дребезжит и она нервничает.
Конечно, её слова заставили меня напрячься и немного разозлиться. Только я выбросила все эти отрицательные эмоции прочь стараясь её понять.
— Всё нормально, — говорю с паузой. — Спасибо что рассказала.
— Не злишься? — спрашивает сестра, глядя на меня.
— Нет, глядя на Петю, сложно не влюбиться, — смеюсь, пытаясь разредить обстановку. — Не понимаю, как меня вообще не застрелили ещё за наши отношения. Не переживай. Спасибо за честность и… Я понимаю, что вы росли вместе. Так что на родственные отношения ты точно претендовать можешь.
 
Марина улыбается и принимается меня обнимать.
— Спаси-ибо, аж от души отлегло.
— Да брось, всё хорошо, — откладываю чай и обнимаю её в ответ.
Наши сестринские нежности прерывает звонок мобильного телефона Марины.
— На связи, — отвечает сестра рабочим, но немного повеселевшим голосом. — Да Петь хорошо.
Марина кладёт трубку и смотрит на меня.
— И-и? — спрашивает моё любопытство.
— Мы поедем к Марку. Пора приступать к работе. За тобой присмотрит дядя Боря.
— Нет, я хочу с вами, — искренне прошусь, но затем понимаю, что возможно мне и правда не стоит.
— Тебе отдыхать нужно. Петя категорически против. Сказал, что поговорите потом. Тебе нужно восстанавливаться, да и не один день судя по Жениным словам. Нам нужно работать. Как каждый из нас доделает свои дела тогда и поговорим, — объясняет Марина.
— Петины слова?
— Именно!
— Ладно. Так уж и быть. Послушаюсь, — с досадой признаю, хотя понимаю, что сейчас куда полезнее всё вспомнить и составить общую картину.
— Вот и отлично.
А ещё найти Никиту и поговорить с ним. Вот я снова пропускаю слова Марины мимо ушей, но всё равно слышу и запоминаю.
Петя
Прошла целая неделя плотной работы, прежде чем мы пришли к тому этапу, который имеем на данный момент. После плодотворного собрания у Марка в доме, все поняли зачем я собирал каждый, пусть и пустяковый клочок информации об Мельникове старшем.
Закапывать я его собирался при помощи той самой сыворотки, воззвав в нём чувство вины во всех его грехах, чтобы тот засадил себя собственноручно. Проще всего уничтожить врага его же собственным оружием.
Лие далось восстановление намного тяжелее чем казалось на первый взгляд, поэтому ей нужен был покой и пристальное внимание Жени и дяди Бори. Бедная моя девочка. Наверняка устала от ежедневных обследований, процедур, жизни в койке и взаперти. Особенно с её энтузиазмом и свободолюбием. Да ещё и я принял решение уйти в работу с головой и особо на горизонте не маячил. Ей сейчас восстановиться, почувствовать силу и уверенность в своём теле и сознании куда важнее.
Нам повезло, что отец Марка в каком-то отношении немного мнительный и верит в некоторые приметы. Поэтому создать за неделю с момента прилёта в нем чувство тревоги труда не составило. Маленькими отсылками мы напоминали ему обо всех жертвах, что он за собой понёс и о всех людях, которых отправил за решётку.
Находить клиентов с похожими делами, где Мельников очень сильно замарал руки пришлось постараться. Так как мне хотелось, чтобы это было максимально естественно. Все эти отсылки, которые он мог даже не заметить, нужны были для того, чтобы в дальнейшем, когда мы будем работать с сознанием, его было проще сломать.
Конечно, можно подсунуть человеку воспоминание-выдумку, но я так работать не собирался. Это слишком просто и грязно. Мне хотелось, мира для части людей, которые сидят за решёткой только по вине Мельникова. Таких как выяснилось было достаточно много. А вот негодяи, которые заслуживали тюремную форму, продолжили жить своей роскошной жизнью.
Когда твоя работа состоит из правдивых фактов, которые можно доказать это вселяет больше уверенности, чем липовая история из фальшивых аргументов. Пусть эти аргументы кристально чисты, всё равно правду можно рано или поздно узнать. Собственно, так рано или поздно и случается. Правда вскрывается всегда. Тут только вопрос потраченного на это времени.
Именно поэтому мне нужно было знать всё. Привычки Мельникова, его режим, маршруты, страхи, желания, грехи, чтобы в каждом аспекте его жизни оставить след тревожного состояния. И все эти маркеры, которые я расставил сыграют мне на руку, когда сыворотка окажет свое действие. Останется только Марку сыграть свою роль, остальное его отец доделает сам своими руками.