Единственная для Цербера (СИ)

Ненавидел себя за то, что собирался сделать, но он должен был показать Ане, что так нельзя. Что она не вправе так поступать. Прятаться и, тем более, обращаться за помощью то к его брату, то к другу. Это непростительно. И уступать он не станет. Не потому, что не хочет, а потому что нельзя. Она женщина, а он мужчина. Она должна создавать очаг, а не разжигать огонь, сжигающий все до тла.
Постучал в дверь и стал ждать, когда же Аня откроет. Открыла, а его сразу запахом ее обдало. Повеяло ароматом духов так, что у него дух захватило. Осмотрел ее с ног до головы и улыбнулся о щемящего чувства внутри. 
Преградил ей возможность закрыть дверь, едва она попыталась это сделать. Шагнул внутрь и тут же почувствовал, как его охватила злость. Видно же по ее выражению лица, что не его она ждала. Не поверила, что Зеки не вернется? Думала, что он поможет ей? 
Пригвоздил ее к стене и, не сдержавшись, произнес:
— Что же ты за баба такая, Аня? — склонил голову, изучая ее и желая получше рассмотреть. Насытиться каждой черточкой ее лица, которое он мог видеть все это время только издали. — И хочу тебя, пиздец как, и убить бы тебя, — прижал меня к стене и накрыл ладонью мою шею. — Удавить, как змею неверную. За то, что сбежать посмела. Что ребенка моего забрала. Да не могу. Смотрю на тебя и не могу.
И правда не мог. Как только она оказалась рядом, он будто разум потерял. Вдавил ее в стену и поцеловал со всей страстью, на которую только был способен. Пил ее поцелуем и понимал, что ему мало. Мало ее. Мало одних лишь поцелуев, ему хотелось касаться ее везде. Трогать, обнажить тело и покрывать его поцелуями.
— Тимур, — услышал ее едва слышимую мольбу и отстранился, посмотрев в ее глаза.
— Что, Аня?
— Отпусти, — сделала слабую попытку его оттолкнуть, хотя еще минуту назад отвечала на его поцелуи, обвивала его шею руками и прижималась к его телу своим.
Он вспомнил время, которое провел без нее, перед глазами пронеслись моменты без нее. Тимур вдруг понял, что все было пресным, а рядом с ней он будто снова вдохнул жизнь. Почувствовал ее так, как тогда, когда Аня была рядом. Он и готов забыть обо всем, да только не мог. Не давало ему покоя то, что она так легко отказалась от него, что ушла, даже не попытавшись поговорить.
— Не отпущу, — рыкнул и сжал ее волосы, намотал их на кулак и оттянул ее голову слегка назад. — За тобой пришел. И за сыном, Аня.
Она в ужасе распахнула глаза, а Тимур с силой сжал челюсти, осознав, что она боялась. Дрожала в его объятиях и наверняка совсем не от возбуждения, а от страха. Ничего. Он ее приручит к себе, покажет, что ему можно доверять, докажет, что не все еще потеряно, что они смогут быть вместе, а ребенок… за это время его сын стал неотъемлемой частью жизни. Он множество раз думал о том, как они воссоединятся, как будут все вместе жить: он, ребенок, Аня. Он представлял это и хотел этого еще больше.
Жаждал сделать ее своей. Забрать к себе и вытрахать даже минимальную мысль о том, чтобы уйти от него. Он не мог этого позволить. Больше он ее не потеряет. Убедит в том, что они важны ему: она и его сын. Его Давид. Даже имя и то Аня выбрала такое, что Тимуру сразу понравилось.
Оно отлично подходило его ребенку. Звучало как имя победителя. Давид. Любимый, таково значение этого имени. Тимур даже это узнал, когда ему сказали, как зовут его ребенка.
— Пошли, — подтолкнул ее к спальне. — Познакомишь нас с сыном, Аня?
Нехотя, но она все же повела его в комнату. Зашла, перемнулась с ноги на ногу, в нерешительности остановилась на входе, после чего двинулась к кроватке и взяла сына на руки. Молча протянула его Тимуру, а он не знал даже, как его взять. Все время думал о том, чтобы увидеть его, поцеловать, обнять, а сейчас струсил.
— Не бойся, — тихо шепнула Аня, вселяя в него уверенность.
И он поверил ей. Протянул руки, последовал ее советам и взял Давида на руки, крепко прижав к себе.
— Он такой кроха, — удивился тому, какой он маленький, едва ощутимый в его крепких руках. 
Аня лишь улыбнулась и слегка закусила губу. 
 
Не знал, сколько прошло так времени, сколько он держал малыша на руках и не мог отпустить. Решился только, когда Аня забрала его, чтобы покормить грудью. И то, сел рядом с ними и наблюдал, как он припадает к ее соску. Он и сам был бы не против оказаться на месте сына, зацеловать Аню, попробовать ее грудь, налитую молоком.
— Уснул? — шепнул, заметив, что Аня забрала у него грудь и спрятала ее в лифчике, а после переложила в кроватку.
— Уснул.
Она не спешила к нему подходить, не спешила тянуться. Лишь неловко переминалась на одном месте и опускала взгляд, в нерешительности думая, как поступать. Притянул ее к себе. Схватил за талию и вдохнул ее запах. Он бы и не делал ничего, да только зверь внутри требовал справедливости. Требовал нагнать страху, чтобы Аня поняла — от него не уходят.
— Идем, покажу тебе кое-что.
Подвел ее к окну и одернул штору, встал сзади и достал телефон, сняв блокировку и показав ей экран.
— Ты знаешь, чья это машина, Аня? 
— Да, — тихо шепнула и попыталась продолжить, но тимур не позволил.
— Знаешь, кто внутри?
— Тимур, что ты хочешь сделать. Зеки, он… он только помогал мне и ничего больше, — жалобно отозвалась она и попыталась повернуться, но Тимур не позволил. Сжал ее в своих объятиях и придавил к своему телу.
— Смотри на экран, Аня… одно единственное нажатие и все… не станет больше Зеки. Как ты думаешь, не слишком мала расплата за предательство?
Глава 8
Аня
Я далеко не сразу поняла смысл сказанных Тимуром слов. Бесцельно заморгала глазами, пытаясь таки понять, что он хочет всем этим сказать и, когда, наконец, поняла, широко открыла глаза и посмотрела на Тимура.
— Ты же несерьезно? — наконец, произнесла я. — Тимур, Зеки ведь…
— Помогал тебе, Аня, — спокойно произнес он, даже не взглянув в мою сторону. — Это называют предательством. Ты женщина и ты ушла, потому что боялась, что я заставлю тебя сделать аборт, — на мгновения он прикрыл глаза, но тут же распахнул их и посмотрел уже на меня. — А какое объяснение у Зеки? Почему он предал меня?
— Тимур, — я застонала, прекрасно поняв, к чему он клонит.
— Ты не знаешь, — утвердительно кивнул он. — И я не знаю. Нет, мы поговорили. И Зеки все рассказал мне, но я не верю, Аня. Я ему не верю, — Тимур с силой сжал челюсти и его рука с телефоном дрогнула. 
— Пожалуйста, — прошептала я. — Не нужно этого делать, пожалуйста. Он ведь предан тебе, Тимур. Даже когда мне помогал всегда был предан тебе. А вдруг его заставили? — уже сквозь слезы проговорила я. — Вдруг кто-то сделал это специально? Ну же, Тимур, ты же можешь все узнать, докопаться до правды. Я помогу тебе, — дернула его за свободную руку. — помогу, слышишь? Все сделаю, только не нужно, пожалуйста.
Я даже думать не хотела, что Тимур сможет это сделать. Что он нажмет кнопку без сожаления и взорвет Зеки. И все только потому, что тот помогал мне. Нет. Тот Тимур, которого я знала попросту не способен на это. Он не может. Не может так поступить. Только не с нами. Не со своим братом.
— Он так дорог тебе, Аня?
— Дорог, — подтвердила, смахивая со щек предательские слезы, которые никак не заканчивались. — Он как брат мне, Тимур. Как брат. Он помогал мне все это время и… Тимур, пожалуйста, — снова заскулила, поняв, что его лицо не смягчилось даже на несколько секунд.
Он смотрел так же грозно и непроницаемо, как и до моих речей. Стало страшно, потому что такой Тимур мог сделать все угодно. Мог потом пожалеть, но выполнить свою угрозу. И я не знала, как поступить, чтобы его сердце оттаяло. Чтобы он отпустил Зеки. Я ведь и не думала, что он оставит его рядом с собой и дальше, но надеялась, что не убьет.
 
А что ты думала? Услышала свое подсознание и поняла, что знала это. Знала, но все равно надеялась. Хотела верить, что мой Тимур не такой, что он не сможет, что слишком сильно привязан к Зеки и что у него просто не поднимется рука так поступить.