Интербеллум (СИ)

— А также он не может распространяться на весь мир Трёх Союзов. Простите, но вы не архонт, — тонко подметил начальник охраны.
— Абсолютно верно, я не архонт, — воскликнул Евгений и, демонстративно задумавшись, сказал: — Решено! Так как я не могу распространить указ на все союзные государства, моя милость касается только области, мне подчиненной. Указ должен выйти сегодня же.
Советник глянул на губернатора, но тот ничего не предпринимал, тогда он вынужденно подал бумагу и пишущие принадлежности. Евгений высвободил руку из длинного рукава и придвинулся. В глубочайшей тишине, за которой скрывался всеобщий протест, был написан манифест. Наследник широко расписался и поставил печать. Впервые за два месяца в нем проснулся интерес к государственным делам. Он вручил послание советнику. Поверить не могу! Первый известный мне случай, когда чародей пощадил шамана, тем более, прощение, дарованное самим наследником. Поступок войдёт в историю.
— Благодарю вас за работу. Есть ли на сегодня ещё какие-то новости?
— Нет, — недовольно ответил Катаев.
— Замечательно! — Хозяин поднялся и все последовали его примеру. — Совещание окончено.
Советник и Попов удалились, губернатор задержался. Держа в руках манифест Евгения, чародей средних лет попытался в последний раз образумить наследника, так как нес за него ответственность.
— Возможно, вы повремените с решением? Вечером вы встретитесь со своим отцом, неугодно ли вам обсудить с ним по прибытию?
— Нет, это лишнее.
Евгений поправил высокий стоячий воротник красного кафтана и вышел из-за стола. Наш народ научился не выделяться на фоне людей, в повседневной жизни мы носим ту же одежду, что и они, но на публичных и деловых мероприятиях в России носили одежду, схожую с той, что надевали их предки столетия назад. На всех заседаниях Евгений появлялся в длинном кафтане, подпоясанным поясом из парчи или бархата. Длинные рукава были с разрезами, и он часто просовывал в них руки, особенно, когда мы шли по улице и дул ветер. На плечи был наброшен плащ-корзно. Завершали образ сафьяновые сапоги. Весь внешний вид от цвета кафтана (красного или зеленого) до зарукавьев, расшитых золотом или драгоценными камнями, выдавал в нем наследника.
— Я надеюсь, что вы примите мое приглашение и полетите со мной, — сказал Катаев, заставив хозяина приподнять правую бровь.
— Сердечно благодарю вас, Никита Андреевич, за приглашение, — сдержанно ответил Евгений, — но я прибуду позже, так как мне необходимо уладить государственные дела.
Чародей поджал губы.
— Понимаю, — ответил губернатор и откланялся. Кажется, отказ его задел.
— Позже? — спросила я и заглянула Евгению в лицо, как только мы остались одни.
Хозяин остановился у самых дверей. У него не было никаких срочных дел, он просто оттягивал время.
— Я не желаю видеть его раньше, — признался он и отвёл взгляд. — Мы приедем с тобой к венчанию.
С той истории прошло почти два месяца и отец с сыном ни разу не пообщались. Я послужила окончательным и бесповоротным разрывом между ними. Евгений сдержал слово и отбыл в Екатеринбург, где исполнял обязанности губернатора без энтузиазма. Больше я не служила Демонову, и моя жизнь теперь полностью зависела от наследника. 15 февраля ему исполнилось двадцать три, он получил большое количество поздравлений со всего света, так многим хотелось продемонстрировать свою преданность, но отец оставил этот день без внимания. Елизавета же, обучение которой продолжилось под строжайшим контролем в Петербурге, отправила поздравительную открытку, которую Евгений, не читая, сжёг. Когда меня выставили виноватой в той истории, хозяин возненавидел Ангелову ещё сильнее и, несмотря на то, что она просила прощения и вступилась за меня перед Демоновым, он остался непреклонен. Я столько раз начинала с ним разговор, стараясь смягчить его нрав, и всякий раз он раздражался. По-хорошему, свадьбу требовалось отменить вовсе, но архонт вопреки всему, наоборот, решил ускорить событие и перенес дату с сентября на 1 марта. Сегодня на календаре 28 февраля.
 
У Валовых же конфисковали в казну большую часть имущества. Отец Алисы лишился высокой занимаемой должности, а два сына были исключены из университетов без права повторного поступления. Никто не смеет поднимать руку на невесту наследника. Виновником сделали двух гимназистках охранников. Власть умеет в одночасье погасить пожар или раздуть его до невиданных масштабов.
— А обряд?
Евгений принялся жевать губу.
— Хорошо, — нехотя согласился он, — высчитай время с учётом чертового обряда. Приедем ровно к нему.
— Вы помните свои действия?
Хозяин сцепил за спиной руки и глянул на меня.
— Такое не забыть.
Я улыбнулась и собралась открыть перед ним дверь, как он заявил:
— Найди мне того старика, устрой к нам в резиденцию.
— Сделаю, но почему вас так заинтересовала его судьба?
Евгений повёл плечами.
— Когда слышишь о совершаемых где-то несправедливостях, то не воспринимаешь их близко, но как только сталкиваешь с ними нос к носу, все совсем по-другому. Тем более, — он замолчал, подбирая правильные слова, — из-за всех этих средневековых обычаев мир чуть не лишился тебя. — Он щелкнул мне по носу. — Как он сказал? Я не принадлежу к низшей расе! Гордое заявление, не находишь?
— Губернатор выразил общее мнение.
Евгений взял меня за подбородок.
— Старый дурак ничем не лучше заседающих в правительстве ослов.
— Катаев может не опубликовать манифест.
Хозяин убрал руку от моего лица и отошел.
— Чересчур демократично?
— Революционно. Такое не опубликуют, не после покушения на вас.
— Поэтому я попросил тебя разыскать шамана, пусть старик доживает век в спокойной обстановке.
Евгений потянулся к дверной ручке, как меня осенила догадка.
— Вы знали, что ваш указ не напечатают и все равно написали, почему?
Он улыбнулся.
— Когда Катаев придёт с ответом от… него, ему будет неудобно передо мной и он спокойно примет известие, что шаман работает здесь.
Я округлила глаза и по-новому взглянула на хозяина. Интересный ход.
— Вода камень точит, — подытожила я, не скрывая в голосе восхищения.
Он похлопал по плечу, и мы вышли из зала. За дверьми ждали охранники Илья и Роман. Тот скандал показал, кто кому служит. Мы не могли распустить остальную охрану, так как на то требовалось разрешение Демонова, а он его не даст, ведь это его люди, но я выстроила график дежурств так, чтобы шаманы архонта держались подальше от Евгения.
Он буквально выходил меня в Екатеринбурге. Многочисленные переломы, сотрясение мозга, внутреннее кровотечение. Будь я человеком, то не выжила или осталась инвалидом. Не помню, как мы прилетели в Екатеринбург, как добрались до резиденции. Помню лишь урывками, когда приходила в себя, манипуляции над телом целителя. В полубессознательном состоянии я услышала бормотание Леонида Антоновича: «Ты ставишь его в смешное положение: наследник Трёх Союзов сидит у койки шамана!». Я захотела ответить, но потеряла сознание, а когда открыла глаза, увидела в кресле напротив спящего Евгения. Он был в той же одежде, я поняла это, заметив кровь на рубашке и брюках. Неужели он провёл возле моей кровати сутки напролёт, желая лично убедиться, что исцеление и травы сработают?
Я приподнялась на локтях. Евгений спал, вытянув ноги и сложив руки на груди. Он выглядел таким безобидным, не верится, что он пошел против отца из-за меня. Спас. Улыбка тронула мое бледное лицо.
Внезапно материализовалась Кутисакэ и заслонила Евгения.
— Ты же понимаешь, что я его и так вижу? — спросила я осипшим голосом.
— Благодаря тебе он отдалился от отца, довольна?
— Мне казалось, они никогда не были близки.
Кутисакэ сорвалась с места и подлетела ко мне, я не переменилась в лице.
— Потаскуха! Ты обесчестишь его! — выплюнула Кутисакэ. — В тебе его погибель!
— Дамы, придите в себя, — миролюбиво произнес Альберт.