Падшие (ЛП)
— Перед встречей с ней я был в сражении.
— Со смертными?
Он сощурил свои серые глаза.
— Ты так и будешь перебивать?
Одной рукой я держала горячий чай, другой прижимала одеяло к груди. Я ждала, когда он продолжит.
— Это была священная битва — ангелы сражались с демонами.
Я уставилась на него, и ужас стиснул моё сердце. Вот это новая информация.
То есть, существовало что-то похуже ангелов?
Глава 26
Лила
— Погоди… демоны? — пролепетала я. — Демоны существуют?
Сердито глядя на меня, Самаэль замер абсолютно неподвижно и позволил молчанию повиснуть в воздухе.
— Продолжай, — прошептала я.
— Спасибо. Я был на Острове Крапивников, сражаясь с армией великой демоницы Лилит, и ей едва не удалось убить меня. Она оставила меня истекать кровью на камни и почву, моя голова была почти полностью отделена от тела.
Я хотела услышать о ней подробнее, но больше не собиралась его перебивать.
— Ивонн видела, как это случилось. Она пряталась в лесу и наблюдала за сражением. Мы потерпели сокрушительное поражение. Но когда битва закончилась, Ивонн украдкой вышла из-за деревьев, за которыми она скрывалась. Она начала исцелять раненых ангелов одного за другим. Моё состояние было самым тяжёлым, и на восстановление ушли месяцы. После этого мы остались друзьями.
Моё одеяло начало сползать — Самаэль это заметил — и я подтянула его обратно.
— Просто друзьями?
— Я был не в её вкусе.
Я кивнула.
— Высокомерный и кровожадный?
— Ей не нравились такие мужчины. Прекрати перебивать. Мы остались друзьями, но смертные не относились к ней так же по-доброму, как и я. Они считали её ведьмой, — мне показалось, что на мгновение я увидела извивавшиеся вокруг него пылающие цепи. — Твой вид обладает изумительной склонностью к жестокости.
Я собиралась напомнить ему о телах, которые он развешивал на стенах замка, но держала язык за зубами.
— По причинам, которых я не помню, ангелам не разрешалось учить смертных нашим небесным секретам, — сказал Самаэль. — Полагаю, вам нельзя было доверять. Но я хотел, чтобы она умела защитить себя на случай, если охотники на ведьм придут за ней, так что я научил её секретам сражения, небесного искусства ведения битвы. И тогда я пал. Но я мало что помню до падения. Это забрали у меня.
Он умолк, глядя в свой чай. Когда он встретился со мной взглядом, в его серых глазах стояла глубинная скорбь, от которой к моему горлу подступил ком.
— Вот в чём проблема быть Падшим. Мы хотели бы рассказать что-либо смертным и… — его предложение оборвалось. — Ну, другие хотят.
— Что это означает — пасть? — спросила я.
Что-то в его лице выглядело потерянным. И это безумие, поскольку он был Ангелом Смерти. Он не нуждался в защите.
Самаэль нахмурился, глядя на меня поверх своей кружки с чаем.
— Как только ты пал, ты забываешь почти всё. Ты забываешь смысл. Главным образом это ощущение, будто ты когда-то был целым, а теперь сломлен. Но я смутно припоминаю вещи, которые делал раньше, и они имели смысл. И раньше я не беспокоился о правильном и неправильном. Я помню раздирающее чувство потери при падении, словно из меня выдрали мою душу. Я был пустым. Ничто ничего не значило, никто ничего не значил. После падения мною часто овладевала ярость, я хотел разрушать, стирать людей в порошок. Я пытался исцелить себя смертью, восстановить своё величие как Яда Божьего.
В его глазах появилось загнанное выражение, на подбородке напрягся мускул.
— Я помню, как после падения смотрел на смерть Ивонн, но не мог вспомнить её имя, или откуда я её знаю. Я забыл язык. Похоже, она была слишком хрупкой, чтобы воспользоваться небесным искусством борьбы, которому я её обучил, так что охотники на ведьм её поймали. Они привязали её к шесту и подожгли снизу, но её ступни и ноги горели так долго. Это заняло много времени. Это я помню. Её крики как-то пробились сквозь дымку и заставили моё сердце биться чаще. Я не мог перестать смотреть, как она горела, и в глубине души ненавидел своё незнание, что делать… Так что я просто смотрел. Должно быть, она гадала, почему я ей не помогаю, потому что она видела меня. Думаю, она кричала моё имя, — его голос звучал хрипло. — Просто это продолжалось так долго.
Самаэль снова посмотрел мне в глаза, и отсветы пламени плясали на идеальных чертах его лица.
— Теперь я помню, кто я такой. Я Яд Божий. Я караю тех, кто поддерживает людское зло. Это моё предназначение. А когда я объединю Падших, мы установим порядок среди хаоса смертных.
По моему телу пробежали мурашки, дыхание участилось. Я смотрела на своего прекрасного врага.
Я отпила чай, и землистый привкус прокатился по языку.
— Но разве ты никогда не беспокоишься, что понял всё не так? Что ты убиваешь не тех?
В его глазах промелькнуло непонимание, но Самаэль не ответил. Вместо этого он произнёс одно-единственное слово на языке ангелов, и свет снова погас.
Я допивала чай в темноте. Закончив, я голышом свернулась под одеялом. Я никогда прежде не ощущала на своей коже чего-то столь же мягкого — словно моё тело накрыла мягчайшая лапка кролика. А диван подо мной… бархатные подушки, изысканная ткань. Совершенно вымотавшись, я вскоре отключилась.
Но во сне мне привиделось, как я стремительно падаю в бурлящую Тёмную Реку. Я всё глубже погружалась под поверхность. Я забилась в воде, устремляясь наверх, и всплыв над поверхностью, я посмотрела на эшафот возле стен замка.
Вместо человека из Свободного Народа там на коленях стояла Элис, и её голова была опущена. Над ней стоял Самаэль. Его грудь оставалась обнажённой, ужасающие золотые татуировки кружили на лице и руках. В его глазах плясало пламя, за плечами каскадом спускались тёмные крылья. По его телу змеились огненные цепи.
Элис положила голову на чурбан, а я всё кричала ей остановиться. Встать.
При виде этого мой разум опустел от страха. Самаэль был Смертью, и смертные никогда не должны были лицезреть его; мы вообще не должны были понимать, когда он приходит за нами. Это знание, которое ангелы никогда не должны были передавать.
Бремя горя затягивало меня обратно под воду, пока резкая ледяная тьма не окутала меня.
Пока я спала как в бреду, холод пронизывал меня до костей, заставляя зубы стучать. Мне казалось, будто по моей коже расходится иней, но тут что-то тёплое и тяжёлое накрыло меня словно объятия.
Я проснулась и обнаружила, что я по-прежнему голая, но меня накрывало второе одеяло. Тёплое и тяжёлое. Я подтянула его к подбородку, желая подольше остаться в этой мягкости. Солнечный свет лился через высокие узкие окна между стопками книг.
Когда я всё же встала, я обнаружила, что моя сорочка и плащ высохли за ночь, а огонь в очаге вновь горел.
Я также нашла на его постели разложенную одежду. Женскую одежду из моей прежней комнаты, а также детский букварь. Я оделась и открыла книгу.
Теперь на повестке дня у меня имелись серьёзные задачи: попрактиковаться в чтении, найти Финна, чтобы передать весточку.
И соблазнить Самаэля. Это временно сделает его смертным. Я не знала, как долго это продлится. Минута? Месяц? Возможно, мне придётся постоянно поддерживать его в смертном состоянии. Просто на тот случай, если мне понадобится его убить.
Глава 27
Лила
Я стояла возле кабинета графа, одетая в серое платье до колен с симпатичным белым воротничком. Всё утро я провела в его библиотеке, работая над своей первой задачей. Грамотность.
Потому что если я буду каким-то двойным агентом, работающим с сопротивлением, то нужно уметь читать и писать сообщения.
Разложив перед собой еду и кофе, я практиковалась в чтении, раз за разом произнося вслух небольшие слова. Соуриал принёс ещё больше детских книг и карточки с короткими словами, которые нужно было запомнить. Это было непросто, но я получала удовольствие.