Жена на подмену. Обмануть мага (СИ)

— Отлично.
Анджей поставил Олесю на землю. Она пошатнулась, и муж тут же подхватил ее за талию, не давая упасть. Он помог ей подойти к постаменту и положил ее руки на холодный камень. Мужчина встал напротив нее, накрыв пыльцы девушки своими ладонями. Маг посмотрел на нее. Она смотрела на него с легкой улыбкой. Анджей постарался отогнать от себя угнетавшее чувство несправедливости к жене. Вот сейчас все прояснится. Он увидит ее сущность.
— Можем начинать, — произнес маг, по-прежнему смотря на спутницу.
Комната резко погрузилась в густой черный туман. Олеся и Анджей недоуменно осмотрелись по сторонам. Но кроме друг друга, больше никого не видели. Для обоих ритуал проходил впервые, и никто наверняка не знал, как все должно происходить.
Черная дымка, словно отделяясь от остального тумана, окутала только их двоих. Они почувствовали легкое дуновение ветра, и уже в следующее мгновение оба стояли на вершине какой-то скалы. Вокруг них лишь ветер и темнота.
Анджей продолжал держать Олесю за руки. Он чувствовал какое-то непреодолимое желание обнять девушку и поцеловать, защитить и не отпускать. Видел, как ему казалось, ее светлую душу. За пару мгновений у него перед глазами пронеслась жизнь Олеси. Рождение, общение с бабушкой, учеба, свадьба. Он видел ее в красивом белом наряде рядом с чужим для него и родным для нее мужчиной. Она принимала поздравления, целовала мужа, но глаза оставались грустными. Анджей смотрел, как она перенеслась в их мир. Маг увидел себя, их первую встречу и как она, обратившись в грызуна, убежала от него. На этом видение оборвалось.
В эти секунды Олеся наблюдала жизнь Анджея. Его тяжелое детство, нелюбовь отца. Страшные картины убийств. Ее муж убивал, чтобы не умереть самому. Сражение между братьями. Она чувствовала все, что тогда ощущал маг. И осязала холодную Тьму, проникающую в сердце, вытесняющую все то, что не успел уничтожить отец.
Видения прекратились. Раздался громкий хлопок где-то над ними. Все вокруг засияло. От яркого света оба зажмурили глаза. Когда они вновь открыли их, то увидели, что снова находятся в храме. Темного тумана вокруг не было. Жрецы стояли далеко от них.
— Прости, магуш Анджей, — произнес один из них, подходя к паре. — Я не знаю, что произошло. Не успел я начать обряд, как нас откинуло в сторону. Сейчас все исправлю.
Мужчина пытался что-то сделать, водя руками над постаментом, остальные стояли возле них, делая круг и напевая какую-то песню. Сколько ни пытались жрецы, ничего не происходило. Не было тумана или еще чего-то странного.
— Не стоит, — произнес Анджей. — На сегодня мне достаточно того, что произошло.
Он взял жену за руку и пошел прочь из храма, не оглядываясь на испуганные лица прислужников.
***
— Что это было? — спросил Анджей, когда они оказались наедине в одной из многих комнат его дома.
— Это же твоя проверка, ты и ответь мне, — отпуская его руку и присаживаясь в кресло, произнесла Олеся.
Она поспешно сняла с себя ожерелье, которое давало право присутствовать в храме.
Увиденное там повергло ее в смятие. Нет, она не была шокирована убийствами. Ее поразила возможность почувствовать все, что ощущал Анджей. За короткое мгновение она видела его жизнь, чувствовала эмоции и наблюдала, как в его душу вошла Тьма.
Она впервые задумалась: а все ли так идеально в маге, как ей показалось вначале? Способен ли этот человек любить? Не придумала ли она мужу качества характера, которыми он не обладал? Последние светлые чувства Анджей испытывал в двадцать два года, когда друза судьбы указала на наличие в нем магии черного камня. С каждым новым испытанием на смену радостным ощущениям приходили более жестокие и властные. Жажда силы и статуса затмевала желание любить.
Олеся долго мечтала о прекрасном и отважном принце, и все эти качества она вложила в мужа. А соответствовал ли ее придуманный образ действительности?
— Я видел твой мир и твою жизнь, — произнес Анджей, не сводя глаз с жены.
— Я твою тоже имела честь лицезреть.
Он чувствовал ее смятие, разочарование, и ему это не нравилось. Прежние, как он думал, навеянные чувства, были ему больше по душе, пусть и выводили из равновесия. Олеся его не боялась, но смотрела иначе, так, словно с ее глаз упала пелена. Анджей не понимал, почему ему стало так грустно. Возможно, он потерял шанс быть любимым? Пусть он сам не мог испытывать нежность, но то, что чувствовала жена по отношению к нему, приносило свет в его темную душу.
 
— Тебя пугает мое прошлое? — тихо спросил он, и сам удивился своему поведению.
— Прошлое — нет, — она не могла объяснить магу изменившегося к нему отношения.
Хотя чувства не поменялись. По-прежнему, смотря на него, она испытывала трепет.
Олесе вспомнился фрагмент битвы Анджея с братом. Маг испытывал безысходность от ситуации, горечь и отчаяние. Мужчина понимал: не убил бы он, брат порешил бы его. Между родственниками давно не было теплых чувств, лишь соперничество.
— Зачем ты хранишь душу брата?
— Как напоминание, что в этом мире никому нельзя верить и что каждый сам за себя.
Девушка тяжело вздохнула.
— Мне жаль, что тебе пришлось стать моей женой против воли, — Анджей сжал кулаки.
Она ничего не ответила. Жалела ли она? Скорее нет, чем да.
Маг дотронулся рукой к ее шее, и она почувствовала его тепло. Через свадебное ожерелье к ней поступала его энергия. Олеся перестала дышать от потока такой силы. Голова снова закружилась, в глазах потемнело. Ей казалось, что магия выталкивает из нее душу.
— Хватит, — еле слышно прошептала она.
Темная сила проникала в каждую клеточку ее организма. Она ощутила ее везде! Магия Тьмы.
Анджей убрал руку и, не говоря ни слова, покинул комнату.
Глава 44
Ей стало гораздо лучше. Олесе ужасно хотелось есть. Сперва девушке показалось, что в нее вселяется какая-то темная сила. Она поглощала душу и тело, словно пыталась завладеть ими полностью. Но вот прошло немного времени, и она почувствовала себя превосходно. Никакой инородной магии в себе не ощущала.
Поправив платье, она направилась в столовую. Мужа там не нашла, а дворецкий, завидев ее, приказал подавать еду на стол. Олеся отметила, что на завтрак была сытная пища, сейчас же, кроме тостов, напитков и фруктов, больше ничего не принесли.
— Восстановилась? — поинтересовался Ханди, появившись недалеко от стола.
— Да. Я хотела у тебя спросить: когда Анджей делился со мной своей магией, он пустил в меня Тьму? — с опаской уточнила Олеся.
Послышался звук, чем-то напоминающий скрип несмазанной двери. Девушка удивленно поняла, что Ханди смеется.
— А что смешного?
— Как можно пустить в кого-то Тьму, если она и так есть в каждом маге в разном количестве? Ты тоже обладаешь ее силой, — сообщил дух, переставая смеяться.
— Ты назвал меня каким-то странным словом. Что ты имел ввиду? Ты знаешь, что означает белый камень на моем перстне?
— Знаю. Ты — ребенок янги, духа изнанки.
— В смысле, такого как ты? — не поняла Олеся.
— Да.
— Как такое может быть? Ты же дух! Я так понимаю, вы нематериальны, и вас никто не видит, кроме хозяина, который заставил служить, победив в изнанке! — вспоминала Олеся то, что слышала раньше.
— Правильно.
— Тогда как я могу быть дочерью духа?
— Я общался с другими духами, которых не смогли подчинить. Несколько десятков лет назад жили два брата. Друза судьбы обнаружила у них силу с черным камнем. Санхвил стал синтатом, но был убит. Его брат в изнанке сделал Санхвила своим духом-помощником. Они провели тайный запрещенный обряд. Переместили душу в тело мага. Когда-то такие обряды проводили, но не со свободной душой. Если синтат умирал несправедливо, например, его убивал маг с черным камнем, что противоречит законам, то его возвращали в его же тело с помощью обряда. Но много веков назад этот ритуал запретили из-за изменений в магии возвращенных. И посчитали, что Тьма не одобряет это. Да и она наказывала тех, кто нарушал закон. Маги с возвращенными в тело душами долго не жили, а их сосуд Дьянке становился белым. Братья же решились на это, нарушив запреты и не соблюдая все нюансы. Когда Санхвил оказался в чужом теле, его магия быстро исчезала. Тедройду постоянно приходилось делиться своей. И когда ресурсов синтата стало не хватать, отец братьев решил нарушить еще один запрет. Будучи волхвом, он отправил Санхвила в другой мир, там тот должен был переродиться, — Ханди замолчал.