Раздражённые (ЛП)

— И что это было?
Не знаю, почему я стараюсь изображать из себя дурочку.
— Что?
— Этот чувак. Это твой парень?
— Нет, — слишком быстро отвечаю я. Я не привыкла к такому сильному интересу со стороны парня.
Я не могу решить, то ли это лестно, то ли, действительно, чертовски раздражает.
Глава 6
Ромео
Афина — большая проблема для меня.
Один взгляд на этого похотливого ублюдка, строящего глазки моей девочке, и я был готов разорвать его на куски. Хотя я предпочитаю приберечь свою склонность к насилию для своего мотоклуба. Я не страдаю такой ерундой, как ревность. В этом нет никакого смысла. Либо сучка хочет трахнуться со мной, либо нет. Одна уходит, другая приходит. Именно так и было с того дня, как я надел свою жилетку с логотипом «Железных Быков». И все стало только лучше, как только на ней появилась нашивка «Президент».
Эта сильная, первобытная потребность заявить на нее свои права ощущается странно, но правильно.
То, как быстро она отвечает «нет», говорит мне, что за этим скрывается какая-то история.
— Значит, сейчас он не твой парень? Или он никогда и не был парнем?
Он упирает руки в бока и наклоняет голову.
— Почему ты такой надоедливый? Я не спрашивала у тебя, которую из множества полуголых женщин, ходящих в твоем клубе, ты трахнул.
На секунду я не знаю что сказать. Я не привык к дерзкому ответу от сучек, но мне нравится.
— Мы говорим не про меня. И ты можешь спрашивать у меня все, что угодно, просто будь готова к ответам.
— Я могу ответить тебе также, знаешь.
Боже, ее чертов рот делает меня твердым. Я продолжаю смотреть на нее сверху вниз, пока она не фыркает и не закатывает глаза. Мне нравится, что ее не так легко запугать. Это важное качество для старухи.
Не то, чтобы я думал об этом.
Она делает глубокий вдох и использует фальшиво-терпеливый голос.
— Он никогда не был парнем. Хотя когда мы были моложе, мы тусовались вместе и все такое. Теперь ты доволен?
Нет. Вообще-то, я хочу пойти и вмазать кулаком по его мордашке пару раз. Разочарованный рык вырывается из меня, и маленькая сучка просто начинает смеяться.
— Ты что, собираешься ударить меня дубинкой по голове и утащить за волосы? — спрашивает она.
— Да, возможно.
Она смеется, будто у меня не настолько крепкие яйца, чтобы сделать это и оборачивается, чтобы вернуться к нашему покрывалу. Я быстро догоняю ее и, схватив за руку, притягиваю к себе.
— Не так быстро, Пирожочек.
— Что еще?
— Как сильно ты хочешь увидеть остаток шоу?
Она встречается со мной взглядом, и ее дыхание учащается, заставляя ее сиськи подниматься и опадать.
— А что? — спрашивает она так тихо, что я читаю вопрос по ее губам.
Я наклоняюсь, поднимаю пальцы и обхватываю ими ее шею, и, притянув ближе, шепчу на ухо:
— Потому что я хочу забрать тебя домой и зарыться языком в твою киску.
Мои грязные слова заставляют ее дрожать. Я бросаю взгляд вниз и вижу, что ее соски упираются в ткань ее топа.
— Да, думаю, тебе бы это понравилось, правда?
Она, кажется, не может выдавить и слова, но кивает.
Мы останавливаемся возле Данте, чтобы сообщить ему, что уезжаем. Удача, Эми и другие уже ушли, так что я не чувствую себя слишком плохо, бросая их. Не то, чтобы Данте это слишком волновало.
Я так быстро иду к выходу, что Афина не поспевает за мной. Люди повсюду, преграждают нам путь к бегству, и я борюсь с желанием пробежать оставшийся путь через толпу. Я быстро сворачиваю к одной из тех палаток «безопасный секс» с чашами бесплатных презервативов и хватаю пригоршню, просто на случай, если мы не сможем дотерпеть до клуба. Афина смеется.
— Я хочу знать?
— Не беспокойся об этом.
Я присаживаюсь перед ней на корточки.
— Залазь.
— Ромео, ты не можешь унести меня отсюда.
— Милая, я могу отжиматься с тобой весь день. Нести тебя на спине это ничто. А теперь залезай.
Она обвивает руками мою шею, и я приподнимаю ее, обхватив за ноги. Гораздо лучше. Так мы пробираемся через толпу намного быстрее. Она хихикает и визжит всю дорогу до моего байка.
 
Когда я ставлю ее на ноги, она, подпрыгивая, кружится пару раз и издает счастливый визг.
— Это было весело.
От ее счастья и я улыбаюсь, а обычно я довольно раздражительный сукин сын. Но ее энтузиазм заразен. Мне нравится то, как она заставляет меня себя чувствовать.
Когда мы, наконец, выезжаем на дорогу, Афина начинает резвиться. Сначала я думаю, что она случайно проводит рукой по моему паху. Но довольно скоро она начинает уверенно потирать мой член через джинсы.
Если она продолжит, мы попадем в аварию.
Я съезжаю с шоссе, свернув в лес, и глушу байк.
— Эй? Где мы? — спрашивает Афина.
— Слезай, — рычу я.
Она слезает с мотоцикла и встает рядом со мной, широко раскрыв глаза. Я испытываю болезненный трепет, видя, как она дрожит от неуверенности, пока я смотрю на нее сверху вниз.
— Ты плохая девочка. Это опасно — дурачиться с водителем.
Она дуется, выпячивая нижнюю губу, что выглядит очень сексуально.
— Я не могла с собой ничего поделать, — говорит Афина низким сексуальным голоском. Я сажусь на байк и дергаю ее к себе на колени, чтобы шлепнуть по заднице пару раз. Она кричит, пинается и визжит. Затем она задыхается, когда я провожу ладонью по ее промежности, расстегиваю ее джинсы и стягиваю их вниз по бедрам. Моя голая рука на ее голой заднице ощущается куда лучше.
Во всяком случае, для меня.
На этот раз она вскрикивает.
— Эй! Ты, ублюдок. Прекрати!
Я скольжу пальцем в ее киску и нахожу ее промокшей насквозь.
— Не лги мне, Афина. Твое тело говорит, что тебе это нравится.
— Бред собачий. Я мокрая еще с того раза.
— Лжешь.
Мы съехали с дороги, но не совсем спрятались. Сомневаюсь, что кто-то может видеть, чем мы занимаемся, но звуки проносящихся мимо автомобилей и случайные огни, освещающие нас, напоминают мне, что мы не одни. Было бы, вероятно, не очень приятно, если бы нас поймали. Можно оказаться на ночь в тюрьме.
Но это все равно не останавливает меня от того, чтобы помочь ей сесть лицом ко мне и спиной к рулю.
— Подними зад.
Она делает то, о чем я прошу, и я стягиваю с нее джинсы, снимая вместе с кроссовками.
— Эй!
— Заткнись.
Афина помогает мне расстегнуть мои джинсы и освободить член. Благодарный за презервативы, я достаю один и надеваю на себя чертовски быстро. Я похлопываю себя по бедрам.
— Поставь ноги сюда.
Ей требуется секунда, чтобы понять, что делать, но, наконец, она опускается на мой член, и я стону так громко, что вероятно, пугаю каждого койота и зайца в радиусе восьми километров.
— Черт побери, мне не следовало выпускать тебя сегодня из своей кровати.
Она стонет в знак согласия и хватается за мои плечи так, что может сама двигаться вверх и вниз по моему члену.
— Хорошая девочка.
— Ты уверен, что мы не перевернемся?
— Я держу нас, милая. Ты думай только о том, как объездить мой член.
— Я… я, — бормочет Афина, шепотом. — Я не могу.
— Откинься.
Она делает, как я говорю, и выпячивает грудь, и, чтобы лучше видеть эти прелестные сиськи, я задираю вверх ее топ.
— Слава Богу, что ты такая гибкая, — бормочу я, держа одну руку на ее бедре.
— Ромео, я… я…
— Хорошо. Позволь этому случиться.
Она всхлипывает, стонет и трясется, когда кончает. Ощущения такие охренительные, что я сразу же следую за ней. Я даю ей секунду, чтобы передохнуть, прежде чем стаскиваю ее с байка и помогаю одеться.
Когда мы приводим себя в порядок, я обнимаю ее и притягиваю к себе для поцелуя.
 
— Немного утолил свой голод, надеюсь, это сдержит меня, пока мы не вернемся в клуб.
— Боже мой, — она смеется и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку. — Ты сумасшедший.