Эгоист (СИ)
Незадачливый папаша позвонил ближе к обеду - Нина не взяла трубку. Во-первых, она была обижена на то, что он так долго не звонил, а во-вторых, какой смысл продолжать, если он не хочет детей? Это будет ее малыш, она родит и воспитает его одна и даже под угрозой расстрела не позволит никому его убить. Если бы Нина знала, в какой степени гормоно-обусловленные эмоции воздействуют на сознание беременной женщины, она бы, наверно, еще подумала, но сейчас это импульсивное решение показалось ей вполне рациональным.
Антон был в ярости: ну вот, опять она чудит! Сколько можно обижаться? Она же знает, что он уехал не для развлечений, а по работе. Ну да, немного припозднился со звонком, но это, опять же, из-за занятости. Антон серьезно рассердился и решил больше не ронять свое достоинство в попытках достучаться до разума Нины, а дождаться, когда она сама одумается. Но прошла неделя - звонка от нее не было. Антон сердился все сильнее, и к этой злости примешивалась горькая тоска по девушке и жгучая ностальгия по тем выходным, что он провел в ее квартире. Ему нужна была только она. И он знал, что сможет получить от нее согласие на что угодно, если встретится с ней лично. А потом уже можно и наказать...
Нина научилась вязать крючком, и у нее появилось новое хобби. Правда, узорчатые салфеточки выходили хорошо, а вот с пинетками дело не ладилось. Зато она сама, по собственной выдумке, связала розового игрушечного зайчика и кофточку для него, а внутрь положила пластмассовое яйцо от Киндер-сюрприза с мелкими камешками. Получилась очаровательная хэнд-мэйд погремушка для ее будущего карапуза.
Нина очень часто гладила совсем еще плоский живот и бормотала малышу что-нибудь ласковое, заодно успокаивая и себя. Вот и сейчас, в субботу после обеда, она выключила музыку, игравшую вперемежку со звуками природы, и принялась негромко напевать:
- Медленно минуты убегают убегают вдаль, встречи с ними ты уже не жди. И хотя нам прошлого немного жаль, лучшее, конечно, впереди...
В этот момент кто-то позвонил в дверь - Нина аж подпрыгнула от неожиданности. Она медленно встала, подошла к двери и заглянула в глазок. На площадке стоял мужчина в робе, кепке, очках и с бородой. Нина сильно разволновалась, отвернулась и прислонилась спиной к двери.
- Гражданка, откройте! - настоятельно потребовал до боли знакомый мужской голос. - Иначе я вышибу дверь!
- Меня нет дома! - в отчаянии выкрикнула Нина, и по щекам ее потекли слезы счастья и безнадежности.
- Тогда я выломаю дверь и буду ждать тебя внутри! - не сдавался Антон.
Пришлось открыть. Бородатый мастер в робе SkyLine буквально смел ее с места.
- Негодница, заставляешь меня мотаться в такую даль! - зарычал он, прижимая ее к себе. - Я же все объяснил! Тебе нужно было просто приехать ко мне...
- Антон... - грустно начала было Нина, но он не дал ей ничего сказать - поцеловал в губы долгим жадным поцелуем.
- Чуть с ума не сошел - так по тебе истосковался! - прошептал он, наконец оторвавшись от нее, а потом поспешно сорвал с себя бороду, очки и кепку.
- Зря ты приехал, - покачала она головой.
Антон с такой силой стиснул челюсти, что у него заиграли желваки на лице.
- Опять?! - гневно воскликнул он. - Да сколько можно?!
- Я тебе все объясню... - Нина нежно взяла Антона за руки повела к дивану.
Он сразу успокоился и выглядел озадаченно.
- Помнишь нашу ночь на пляже в Крыму? - спросила Нина.
- Ты собираешься всю оставшуюся жизнь на меня дуться? - недовольно уточнил Антон. - За то, что я был груб с тобой после...
- Нет, - покачала головой Нина. - Я не дуюсь. Я знаю, что ты... был во власти обиды за то, что я оставила тебя год назад.
- Тогда в чем дело? - нахмурился Антон.
- Мы... мы с тобой тогда... не предохранялись, - Нина отчаянно покраснела и потупилась, а потом положила руку на свой живот.
Лицо Антона несколько раз поменяло свое выражение, а потом он закрыл глаза и глубоко выдохнул.
- Ты... ты беременна! - прерывающимся от волнения голосом полуспросил-волувоскликнул он.
- Да, - вздохнула Нина и печально посмотрела ему в глаза.
Какое-то время Антон молча переваривал эту новость, а потом удивленно спросил:
- Но как это помешает нам быть вместе?
- Ты ведь не хочешь детей, а я ни за что не сделаю аборт. Это мой ребенок и я его люблю!
Антон покачал головой, потом усмехнулся:
- Тебе повезло, что тебе нельзя нервничать, а то бы я задал тебе жару! Неужели я похож на такого кретина, который готов отказаться от любимой женщины, из-за того, что у нее будет от него ребенок?!
- А ты... не готов? - робко спросила Нина.
Антон закрыл лицо рукой и глубоко выдохнул.
- Ну ты и дуреха... И злиться на тебя нельзя, просто патовая ситуация... Ну ладно, отшлепаю тебя потом, когда родишь. Надеюсь, теперь-то ты уже никуда не денешься!
Нина смущенно смотрела на него, кусая губы и беспомощно чувствуя, как в ее груди разворачивается что-то большое и прекрасное, и заполняет все ее существо.
- А что, если... это будет для тебя слишком большим испытанием... - пробормотала она.
- Наверно, тебе лучше помолчать, а то становится слишком тяжело не злиться! - сказал Антон, сгреб ее в охапку и стал целовать. Кажется, теперь ее счастье обрело свою окончательную форму...
Часть 2. Эпилог
5 месяцев спустя.
Антон вошел в прихожую, запер дверь и бросил ключи на полку. В доме было тихо и темно, но это его не смущало: уже бог знает какой час ночи - Нина, конечно, спит. И он тоже мог бы давно спать в гостинице в Севастополе, но... он не мог. Его, как магнитом, тянуло к жене. Как бы сильно он ни устал и как бы ни было поздно, Антон садился в машину и мчался в Ялту, потому что там его ждала любимая женщина. Он так долго мечтал об этом и так отчаянно страдал вдали от нее, что теперь готов был проезжать по несколько сотен километров в день, чтобы иметь возможность засыпать и просыпаться рядом с ней. Антон скинул туфли и прошел на кухню - на столе стояла тарелка с ароматно пахнущим домашним печеньем, накрытая чистым льняным полотенцем. Ее вид и аромат заставили болезненно сжаться его давным-давно пустой желудок. Откровенно говоря, Антон вообще не помнил, ел ли сегодня хоть раз после завтрака. Он уже хотел схватить одну печеньку и сожрать ее самым что ни на есть диким образом, но в его голове неумолимо зазвучал голос Нины, требующий сначала вымыть руки. Поборовшись с ним с минуту, Антон сдался и поплелся в душ. А потом он вошел в спальню в одном полотенце, чтобы переодеться, и забыл про голод. Нина спала безмятежным сном младенца, закинув руки за голову в беззащитном жесте, и шелковая сорочка мягко облегала ее округлившийся животик. Грудь Антона затопила невыносимая нежность. Он подошел к кровати, поправил одеяло, а потом поцеловал жену в щеку. Она тут же открыла глаза, сонно улыбнулась и потянулась руками к мужу.
- Ты приехал! - сладко пробормотала она. - А я уже решила, что не приедешь - вот и залегла в спячку...
Антону пришлось прилечь рядом с ней, чтобы как следует ее обнять и поцеловать. Он залез к ней под одеяло, полотенце соскользнуло с его бедер и упало на пол.
- Мм, какой ты мокрый... - промурлыкала Нина, и Антон мгновенно воспламенился. Наверно, это эгоистично - приставать к беременной жене чуть не каждую ночь, а впрочем, если она не против...
Потом он расслабленно улегся на свою подушку, а Нина принялась гладить и теребить его волосы, время от времени целуя его то в лоб, то в висок, то в щеку. Это была его персональная антистрессовая терапия, и сейчас он чувствовал, как все дневные тревоги и заботы отступают, и вслед за телом ум его расслабляется, давая дорогу тонким, неописуемым ощущениям. Только одно его расстраивало: усталый мозг планировал отключиться с минуты на минуту, а Антону так хотелось хоть немного побыть рядом с Ниной, находясь в сознании...
Однако следующее, что он помнил - яркий свет, струившийся из окна. Часов, наверно, восемь... Нины рядом не было - конечно, уже убежала готовить завтрак. Глупышка! Она всерьез думает, что его пищевой голод важнее душевного. Антон снова задремал ненадолго, но потом почувствовал знакомый запах духов, мгновенно открыл глаза и сел на кровати. Перед ним стояла его прекрасная пузатая нимфа - порой ему казалось, что так она нравится ему чуть ли не больше, чем с плоским прессом. Даже трудно объяснить, с чем это связано: сколько Антон себя помнил, он испытывал к детям только страх и раздражение. Возможно, ему просто нравится, что она носит именно ЕГО ребенка, и этот очаровательный животик отпугивает от нее других самцов вида homo sapiens. Антон поманил ее к себе, усадил на колени, крепко обнял.