Свои и Чужие (СИ)
***
Линар сидел на подоконнике и мерно выпускал сизые струйки дыма в душный вечерний воздух мегаполиса.
Как и предупреждала Лара, история заняла куда больше трех часов. Она настолько захватила главного редактора, что время проведенное в этих тесных стенах показалось мигом. Обернувшись в кабинет, мужчина бросил мимолетный взгляд на настенные часы, стрелка перевалила за половину десятого вечера.
— Как судьба с людьми только не играет и на что она их только не толкает. И что в итоге случилось с командиром «Бримуны»? Его арестовали?
— За что? Он же жертва. После этих событий Наб, вместе с семьёй, вновь эмигрировал уже в Таргедию. Эммилия пыталась привлечь его к ответственности. Писала обращения в МИПОД, стучалась в СМИ. В мемуарах она указывает, что по итогу не удалось создать интерес правоохранительных структур к Набу, у него была другая личность и биография. Аговирские спецслужбы действительно сделали нового человека. Во всех сводках и документах, Наб Цельтрик со своей семьёй погиб в автокатастрофе под Дриеной на шоссе Кильма- Угор, у минивена «Beren 432» порвался тормозной шланг. Они нашли свою смерть на сто двадцать пятом его километре, столкнувшись с грузовиком. А к новому личному делу придраться было невозможно, так как теперь бывший командир наёмников превратился в законопослушного сантехника, отца-одиночку.
— Хм, правосудие не восторжествовало, — грустно заключил Линар и с тяжелым выдохом сел за стол, сложив ладони домиком на переносице.
— Нам удалось найти их семью в Таргедии. С помощью картотек и кое-каких зацепок вышли на Мару. Три года назад она умерла от инсульта. У женщины осталось трое детей и двое внуков. Одна из дочерей рассказала нам за чашечкой чая, что их дед, после того, как мать начала ходить с палочкой, прожил еще много лет и умер в центральной больнице Виджина в возрасте семидесяти четырех лет от инфаркта. Также она поведала истории, что рассказывала их мать о тех событиях в Кравау. — Рав достал из папки документ, подошел к Линару и положил на стол, — это копия свидетельства о смерти некого Ларана Тенрина, Наба. Похоронен на городском кладбище.
— Все-таки добился своей цели, поставил дочь на ноги. Из таких гвозди делать. В нескольких статьях помимо вашей, я еще прочитал, что заместитель его, Киб вроде, оказался трусом и без боя сдал все подразделение аранийцем, а потом вообще застрелился из-за позора.
— Это глупости, Линар. Во-первых, бримуновцы не бутылки, чтобы их сдавать. Если бы все имело место, как сейчас преподносят историки, солдаты просто продолжили бы сражаться, выбрав нового руководителя, но даже в аранийских документах указано, что бригада сдалась одним днем не проявляя никакого сопротивления и на это есть весьма четкие причины, о них дальше. Во-вторых, последний командир Бримуны поступил рационально, спустя столько лет на эти события нанесли большую гору мусора. Каких баек и бредней мы только не прочитали. Киб, заместитель Наба никогда не был трусом, как его представляют сейчас во всех псевдо источниках. Дочь йнезер-генерала Аммина Пурэ рассказала нам правду про эту историю, закат «Бримуны» почти из первых уст.
***
8 ноября 3032 год. Аггания. Айдит блок
Здание банка вновь сотряслось от взрыва. Прохладное осеннее небо наполнилось запахом пороха и витавшей в нем смерти для врагов и свободы для защитников.
Киб сидел в хранилище, раскручивал пистолет на столе и думал, что делать дальше. Теперь их кончина — дело времени. Канонада с юга с каждым часом приближалась, все громче и громче, давила на душу словно пресс. Личный состав «Бримуны» занимал теперь всего три дома по Айдит блок. Аранийцы, воодушевленные грядущей победой, атаковали в два раза чаще и в пять раз агрессивнее.
В Раеооне «Универсального радиста» едва кто ждал. Родители погибли в автокатастрофе еще давным-давно, из родных остались только тетя и дядя, жена с ребенком ушли, но половину из заработанных денег он продолжал переводить на счет бывшей супруги, чувствуя вину за свои выходки дома.
Киб знал, что семья живет хорошо. В отличие от многих других, они могут позволить себе полный продуктов холодильник, хорошо обставленную квартиру и личный автомобиль. Тетке сделали дорогостоящую операцию на ноги, а дядя слетал в санаторий, о котором так давно мечтал. «Универсальный радист» не сожалел, что поехал сюда, главное, что любимые люди живут в достатке и ни в чем не нуждаются, а ему и тут хорошо, он там, где и должен быть. Ну а что впереди, плен? Вновь затворничество и рутина? А если удастся вернуться домой, что дальше, первые месяцы радости, возможно, пусть даже ему посчастливиться вернуть любимую жену и ребенка, а потом? Вновь саморазрушение и бытовые конфликты на почве алкоголя. Дочь его ненавидит… да, тогда он переборщил, влепил ей хорошую пощечину, опрометчивый поступок.
Через себя вряд ли переступит и устроится работать в гражданские структуры. Он офицер, его сфера — армия, путь в которую закрыт навечно из-за глупых выходок.
Из раздумий, нового командира «Бримуны», вырвал взволнованный боец с докладом, вбежал без стука и без формальностей, сразу доложил по делу.
— Командир, на дороге, перед позициями, парламентер …кажется это Пурэ.
Киб поднял пустые глаза на побеспокоившего подчиненного и кивнул:
— Тащите его сюда.
Аммин стоял посреди проезжей части с десятками давно искореженных и сгоревших автомобилей. Неспешно потягивая сигарету, переводил взгляд с вражеских позиций на серое от дыма небо. Время от времени помахивал «белым флагом», представлявшем из себя грязную половую тряпку.
Никто в него не стрелял, а он и страха не испытывал. Все эти чувства давным-давно перегорели, остался лишь холодный расчет.
Спустя пять минут, со стороны противника появился солдат. Весь черный от копоти и грязи, подошел к йнезеру и увлек за собой.
Пурэ, откинув бычок, с гордо расправленными плечами пошел в обитель «Бримуны».
Проходя сквозь позиции, «комендант исполинов» наблюдал тоже, что когда-то творилось и у него в подразделении: отчаяние в глазах людей, невероятная усталость и изнеможение. Страны разные, а люди то одни и те же, и чувствуют одно и то же. Только его парни бьются за свою землю, а эти за деньги. Да уж, вот такая петрушка.
Пройдя через здание, спустились по закругленной мраморной лестнице вниз и вскоре попали в хранилище. Там, два командира встретились. Солдат, по кивку Киба, быстро ретировался а Пурэ присвистнув, произнес:
— Недурный кабинет, со звукоизоляцией, тут и спится, наверное, крепко.
— Что, Пурэ, сдаваться пришел? — как-то отстраненно проговорил Киб.
— Да, вот почти полгода землю жрал, а сейчас решил отдохнуть от войны и вот думал, кому бы сдаться первому. О чудо, представляешь, вас выбрал! Говорят, ваш брат пленных даже кормит, а то у нас как раз жрачка заканчивается, — ссаркостично прыснул Аммин, а командир «Бримуны» грустно ухмыльнулся.
— А серьезно, че надо?
— Очевидно, предложить сдаться вам, так как скоро еды навалом будет у нашего брата.
— Едой решил подкупить, араниец?
— На самом деле не совсем. Хоть в этих королевских покоях и не ощущается, но уверен гром с юга основательно подрывает сон твоим ребятишкам, и неудивительно, ведь там конченые отморозки, валят всех подряд, без разбору аговирец ты или раеоонец. Так вот, если вы сдадитесь мне, я гарантирую всем жизнь, даю слово офицера. Если откажитесь, то южане вас размочат в фарш, ибо они не знают, что из всех местных ублюдков, вы самые порядочные. Да- да. Знаю про пленных-рабов, именно поэтому я тут. Ну а касательно ваших работодателей, кажется они на грани банкротства, их единственное желание на сегодняшний и пару последующих дней — это спасти свои задницы из южных клещей. Дорогой мой «мелок», в этой бойне, что скоро тут начнется не будет ни чести, ни славы, для наших вы грязные наемники. Все, что от вас останется, будет сожжено в соседней подворотне. Я для вас последняя надежда, что скажешь?