Свои и Чужие (СИ)

Маленький сквер возле зеленого панельного дома в это вторничное утро не пустовал. Молодые мамы с колясками мерно проплывали мимо Нарниса, а тот в свою очередь, опершись локтями на колени, сверлил стеклянным взглядом горлышко пустой бутылки, выглядывающее из пакета под ногами. Он провел работу над ошибками после визита к семье Илоны. На этот раз душевные бурления были эффективно затушены сорокоградусной жидкостью, которая помогала сосредоточиться, набросать тезисы для дальнейшей беседы. Не было на свете слов, которые смогли бы хоть немного облегчить участь, смягчить то горе, что он несет в дом Алеана на своих устах.
Сначала Нарнис просто хотел позвонить по телефону и все рассказать, как это делал поддонок Наб. Так было бы куда проще, не видеть её реакции, слез. Просто сказать и бросить трубку. Горькая правда лучше, чем сладкая надежда, свой долг он бы выполнил, но правильно ли это? Письмо? Написать текст как Илона и оставить его в почтовом ящике. Жена узнаёт, что её любимый больше не вернется по средствам сраного почтового ящика, отправить похоронку, как какую-нибудь рекламу или счет за коммуналку. Вот это действительно низко.
Её муж пожертвовал собой, ради Нарниса, а тот в свою очередь боится лично все рассказать. Как это все просто на словах и в мечтах, а доходит до дела и наступает ступор.
Нарнис выбросил пакет в урну, закинул рюкзак за плечо и отправился по тропинке к дому, нужен был четвертый подъезд.
Подняться с помощью лифта не представлялось возможным, он был попросту сломан. Поэтому на десятый этаж пришлось взбегать по лестнице. С каждой новой ступенью сердце его колотилось все сильнее. Вновь нужно будет все рассказать, как несколько дней назад госпоже Гаре. Ловить на себе этот осуждающий взгляд, чувствовать вину за то, что живой. Она даже не взяла деньги. «Зачем мне эти бумажки, мне нужна моя дочь, я не куплю на них её жизнь! Убирайся прочь, Нарнис, лучше бы вы вообще не приезжали, она бы была жива, моя бы девочка была жива…». Гара так отчаянно заплакала, так тихо, но отчаянно, что Нарниса чуть не вырвало от стыда, но на границе этих чувств обострилось новое, пропорционально вине, возрастала ненависть и гнев, к тому, кто забрал жизнь подруги. Еще никогда Нарнис, так сильно не желал кому-либо смерти. Тогда он ушел, оставив за спиной тихие женские всхлипы.
Как только вернулся на малую родину, сразу же связался со своим шефом, в агентстве которого работал до всей этой истории и рассказал ему все, что произошло за последние пару месяцев. Часть денег, полагающихся Илоне, перевел на счет жены Озана, остальные перечислил на счет Вейни, чтобы с помощью старых глоберовских связей, тот вычислил, где искать бывшего командира.
Также попросил взять организацию поездки на себя, пока он сам будет заниматься неотложными делами в Круине.
«Кажется, четыреста пятая»- прошептал под нос раеоонец, и нажал на кнопку. Где-то в глубине за запертой металлической дверью послышался тихий звонок, и вновь тишина, нажал еще раз, безрезультатно.
На душе немного отлегло, страшные мысли ушли на задворки сознания. Дома никого нет, а значит, можно немного подождать и оттянуть этот роковой момент, еще раз собраться с мыслями и взять себя в руки.
Едва он направился к выходу на лестницу, как в дверном проеме столкнулся с женщиной.
Она была ниже его на голову, полноватая. В одной руке сидел ребенок, прислонившись к плечу и уткнувшись носом в шею, спал. В другой держала сумку и ключи.
Завидев Нарниса, остановилась, взглянула с осторожностью. Встреча была неожиданной, наступило неловкое молчание, сделав глубокий вдох, Нарнис произнес:
― Вы Зара?
― Да, а вы кто? — ответив шепотом, пристально посмотрела на раеоонца. Немолодое лицо отягощала усталость.
― У меня новости про…, о вашем муже, Алеане.
Выражение изменилось прямо на глазах, надежда раскрасила её мимику нежными тонами.
― Создатель, Вам что-то о нем известно? Где он?
Ребенок на руках проснулся, протерев маленькими кулачками глазки, уставился на Нарниса с любопытством, это была девочка с рыженькими кудрявыми волосами.
 
― Ой, Иллачка, да, мама разбудила тебя, да, пойдем, сейчас кушать будем, вот, да, это дядя, посмотри какой дядя! — перевела взгляд на собеседника, — пройдемте в квартиру, я займу её и вы мне все расскажете.
Жилая площадь являла собой настоящую хибару, сразу стало понятно, почему Алеан так жаждал денег. Обстановка вокруг все объясняла.
Ободранные обои в некоторых местах свешивались пластами, бледно-салатовые стены на кухне испещрены сеткой трещин, во многих местах краска облупилась, обнажая белую штукатурку. Все вокруг было убого, здесь не жили, а существовали.
Хозяйка велела гостю ожидать на кухне, в то время как она включит дочке мультики. Нарнис времени не терял. Расстегнув рюкзак, принялся выкладывать его содержимое на поцарапанный, ветхий ДСП стол.
Когда Зара появилась в дверях, застыла от шока, отшатнулась к обшарпанному холодильнику.
Рядом с незнакомцем высились несколько стопок денежных купюр, в тридцать-сорок сантиметров высотой.
― Что…что…что это значит?! — в карьих глазах застыло потрясение
― Это Алеан попросил вам передать, тут пять миллионов дейнер.
― Создатель, откуда?
― Ваш муж заработал.
Нарнис всеми силами пытался отсрочить неизбежное.
― Как? Его же не было на работе, я звонила его начальнику, его нигде не могут найти… Мы тут с ума сходим, где он! Вы так и не ответили, кто вы?
― Тут такое дело, он мне позвонил… Ах да, я не представился, я Нарнис- сослуживец вашего мужа. Он позвонил мне, — гость облизал обметанные губы, пытаясь подобрать слова, — и попросил помочь, говорит мол, это, такое дело…я кое-кого встретил, женщину, ну и у нас теперь стало все серьезно, а я не могу своей сказать, мне страшно, типо, поэтому не мог бы ты передать ей деньги, пусть она не спрашивает откуда они и сказать, что я больше не вернусь, так получилось…
― Что это за чушь ты несешь! — перебила его хозяйка, черты лица ожесточились.
― Это звучит как полное безумие, я ему так и сказал, что вещи о которых он говорит- бред и это неправиль…
― Я знаю своего мужа почти двадцать лет, мы со школы вместе! Он бы никогда так не поступил, что-что а яйца у него всегда на месте были, произойди такое, я бы узнала это из первых уст! Либо ты говоришь, зачем сюда приперся, либо проваливаешь к проклятой матери из моего дома с этими бумажками. — Зара просто искрилась возмущением.
Глаза раеоонца увлажнились и покраснели, ложь- это неверное направление развития диалога. Сложив ладошки домиком на переносице, решительно и быстро произнес, расставив все точки над «и».
― Алеан мертв, его больше нет.
По щекам женщины поползла ухмылка, затем перешедшая в смех, она залилась хохотом, смеялась так звонко, словно услышала самую остроумную шутку в мире.
― Оххх, что ты несешь, Нарнис, Создатель, какая мать твою это чушь…что тебе надо, зачем ты здесь, несешь эту околесицу, ты думаешь это весело, с какого хрена он мертв, он работяга-прораб, его даже на работе-то не было. Мне бы сообщили, я сама врач, не в одном морге Круина его нет, я проверяла…
― Да, все верно, мы были на юге, там заработали эти деньги…и там остался он.
Глаза омертвели, ухмылка никуда не исчезала, озаряя серое, и за несколько минут, как-будто, постаревшее на несколько лет лицо.
― А, вот оно как, занимательно. И что мне теперь делать, Нарнис?! Кстати, а почему ты здесь, а не там, вместе с моим мужем? Пойдем- пойдем. Рванув его за руку, Зара потащила гостя в большую комнату, где перед старым цветным телевизором, на полу сидела девочка и смотрела мультики. Хозяйка присела и поманила дочку к себе.
― Илла, иди сюда, крошка, — девочка вскочила и подбежала к маме, — ты скучаешь по папе, где папа?
Девчушка растерянно посмотрела на маму, видно выражение её было таким необычным, что ей показалось, будто она совершила нечто дурное, не понимала, что именно, но чувствовала, что это нечто ужасное. Опустив голову, сцепила ручки перед собой и зарыдала. Хозяйка обернулась к Нарнису.