Свои и Чужие (СИ)

Вдруг, под ногой разведчика что-то треснуло, сосновая ветка, давно покинувшая хвойного родителя. Звук разлетелся эхом, казалось, по всему лесу, оглушительно громко, так что сердце застучало еще быстрее. Шедшие впереди товарищи обернулись, один из них ледяным шепотом произнес:
― Илона, твою мать, проблемная женщина. Смотри под ноги или ты нас всех погубишь!
Девушка тихо извинилась, группа продолжила путь, а Илона уже не отрывала глаз от темной земли, усеянной мхом, ветками и шишками.
Всего две недели назад она перешла в ряды разведчиков из мотострелков. Хорошая физическая форма и настойчивость стали залогом положительного ответа на ходатайство.
В отряде встретили скептически. Из всех разведчиков, она была самой молодой, но поблажек никто не делал, за исключением, пожалуй одной- отдельной палатки. На плечи взваливали сразу все тяготы жизни «ушей и глаз армии». Тем не менее, кроме морального дискомфорта от смены коллектива, Илона не сильно страдала. Два года полу-окопной жизни сделали её неприхотливой ко всем лишениям, нарастили толстую шкуру опыта, помогавшего выживать даже в самых непростых ситуациях. Люди вокруг стали больше чем союзные боевые единицы, девушку уже окружали товарищи, готовые протягивать руку помощи, а не использовать тебя в качестве наживки, дабы вычислить противника. Сама стала свидетелем, как их ротный обманом заманил залетного молодого журналиста под вражеский огонь. Три недели скрывающаяся пулеметная точка наконец была обнаружена аккурат перед наступлением ценой одной жизни. «Привыкайте к понятию «свои и чужие» ребятки. Через два дня наступление, и лучше этот сукин сын сейчас, чем кто-нибудь из нас после завтра», — сказал им тогда лейтенант. Теперь Илоне нужно было сильно постараться, чтобы стать «своей» в новом коллективе. Только это её сейчас заботило.
За последнюю пару недель в подразделении, они провели всего три рейда. В каждом, ключевыми задачами ставились: рекогносцировка местности, занесение на карту ключевых транспортных узлов, предупреждение засад и организация лагеря. Однако, вчера, все изменилось.
Вечером, сержант Фенси собрал подчиненных в палатке и объявил приказ: «В ближайшие два дня доставить в штаб офицера, рангом не ниже лейтенанта, желательно с данными расположения войск и укрепленных позиций в этом квадрате». Первое достойное задание для Илоны, и вот, в этот знаменательный день, точнее уже ночь, в составе группы шла за первым своим «языком» по неприятельскому тылу.
Командир поднял согнутую в локте руку — знак, что всем нужно остановиться.
― Кинон, — Фенси указал пальцем на замкома, — сгоняй и выясни где мерзавец видит сны, мы ждем тут.
Заместитель кивнул и растворился в темноте меж деревьев, группа перешла в режим ожидания. Через полчаса разведчик вернулся с благими вестями.
― Короче, второй дом по левой стороне, там джипарь, у двери один «миди» смолит, внутри, возможно тот, кто нужен.
― Добро, — коротко ответил сержант, — выдвигаемся.
Вскоре деревья перешли в оголенный подлесок, редевший с каждым новым шагом. Метров через сорок, открылся небольшой поселок, редкие, уцелевшие дома пронзали ночную темноту светом. Искомое здание находилось совсем недалеко, у кромки леса.
Перемахнув через забор, группа попала в палисадник. Дождавшись прохода патруля на дороге, пробрались вглубь участка. Часть группы укрылась за кирпичным гаражом, остальная: командир, зам и Илона возле теплицы, в тридцати метрах от несущего пост врага. Белый дым поднимался над силуэтом возле входа в белокирпичный двухэтажный особнячок. На обочине у дороги стоял припаркованный броне- автомобиль.
В теле девушки играл адреналин, так близко к противнику еще никогда не подбиралась, оставался вопрос, что дальше.
Аккуратно выглянув из-за стены, сержант оценил обстановку и повернулся к спутнице. Притянув к себе, зашептал на ухо.
― Видишь возле угла «миди»? Нужно, чтобы он исчез, иначе гаденыш поднимет шум и создаст неприятности.
В звездном свете, в руках у Фенси сверкнул хромированный отблеск ножа, перехватив его за лезвие, протянул оружие девушке и добавил:
 
― Вдоль террасы тень, проберись и быстро бей в горло, так он не нашумит.
Сердце Илоны ушло в пятки, а по спине пробежали мурашки, словно в лихорадке, руки затряслись, как у паралитика. Да, ей приходилось убивать, стрелять по врагам, по целям вдалеке, но так…просто зарезать человека, так просто… Она не может этого сделать. Разведчица в ужасе взмолилась:
― У нас автоматы и пистолеты с глушителем, я могу его снять бесшумно…
― Мне насрать, что ты можешь, я отдал тебе приказ зарезать этого ублюдка! — с ледяной яростью прошипел сержант.
― Я не могу, пожалуйста, пусть это сделает кто-то другой, умоляю… голос Илоны стал чуть выше.
Грубо схватив девушку, Фенси зажал ей рот и удивительно бесстрастно произнес:
― Если, через минуту, «миди» будет еще дышать, то в сегодняшнем рейде мы все потеряем хорошую боевую подругу, к сожалению, она не вернется обратно, погибнет смертью храбрых при выполнении особо важного задания, я ясно выражаюсь? Слюнки и слезки будешь разводить перед своим ебырем, тут ты выполняешь мои распоряжения или умираешь, одно из двух. Пошла. Выполнять. Приказ.
Илона, с ушедшей душой в пятки, надрывисто дыша, начала продвижение через теневое укрытие террасы. Почувствовала, как теплая жидкость заструилась по ляжкам, как штанина неприятно прилипла к ноге. Первородный ужас охватил все её существо от предстоящего поступка. За одну секунду, пожалела о глупом стремлении в разведку, даже и представить не могла, что амбиции могут так легко разбиться о действительность. Но в закромах сознания понимала, что вот он, её единственный шанс стать своей в боевой команде.
Создатель, это уже не далекая цель в мушке…это человек, из плоти и крови…так близко!
Девушку кидало из озноба в жар, грудь пылала огнем, внизу живота появилась неприятная покалывающая боль, а рукоять боевого ножа стала отвратительно влажной от пота. Цель приближалась, обретая все более четкие очертания.
Солдат, выбросил окурок в сторону, извлек из кармана мобильник и поправив ремень автомата, принялся что-то печатать.
Создатель, кому он пишет, маме, папе…последнее сообщение в его жизни, сын больше не вернется домой…какая же я дура, лучше бы сдохла дома, чем дошла до такого. Давай, девочка, соберись! Это нужно сделать, или они меня убьют. Какая же я дура…
Теперь их разделяло расстояние не больше двух метров. Солдат продолжал сидеть в телефоне, а сердце разведчицы готово было выпрыгнуть из груди. Она жутко хотела сбежать, но бежать некуда, выхода нет, умереть дезертиром и трусом в Создателем забытом лесу — это точно не то, о чем грезила по ночам. Стук внутри стал таким громким, что Илона поняла, либо сейчас, либо смерть.
Боец в полголовы развернулся на подозрительный шум, постарался разглядеть его источник, даже не догадываясь о том, что таится во мраке. Когда его, наконец-то осенила прекрасная идея включить на телефоне вспышку, Илона, уже стиснув зубы и нож в кулаке бросилась к часовому и вложила всю силу, всю, которая у неё, обычной деревенской девушки, была в тщедушном теле.
Клинок вошел по гарду в район яремной впадины, аккурат над бронежилетом. Инерция удара была столь валика, что оба повалились на землю. Мидлонец захрипел, крепко, почти до боли вцепился Илоне в плечо. Его черные глаза, в свете Эдоса излучали непонимание произошедшего, всю абсурдность ситуации. «Почему, прекрасная девушка, почему ты сделала это, мы могли бы любить друг друга, стать друзьями. Зачем ты так поступила?». Рука продолжала неприятно щипать за камуфляжную материю, словно мидлонец пытался ощутить, осязать свой конец. Надрывистое дыхание, будто истерика пронзало его вздрагивающее тело, которое извивалось, подобно змеиному. Капая на жертву слезами, Илона зажимала ей рот, приговаривала: «Прости, старина, прости, тихо, тсс, прости…». Пыталась удержаться на пареньке, подобно родео-поединку наездника с ослабшим быком, не давая тому издать лишний шум. Наконец его грудь прекратила вздыматься, рука так и продолжила сжимать вражеское плечо.