Рожденные в СССР. Часть вторая. Обретение (СИ)

— Что хотели, Никанор Ильич?
— Не надумал на каменщика учиться? Будешь сразу получать на шестьдесят рублей больше. Потом классность возьмёшь, и зарплата будет несравнимо выше.
— Да нет, — Константину хотелось засмеяться прямо в лицо мастеру участка. Какое поистине шикарное предложение! — Я у вас до августа перекантуюсь. Затем экзамены и сразу в университет.
— Вдруг не сдашь их?
— Тогда и поговорим!
— И далась тебе эта наука, — прораб протер загорелую лысину платком, — шел бы тогда в технологический техникум. Сначала бригадиром, потом мастером, там и на прораба можно замахнуться или вовсе в трест уйти. Подумай, у нас и квартиры в первую очередь и зарплата, да на премии начальство не скупится. Правда, людьми надо еще уметь руководить. Тут не сразу получится.
Маслов все-таки не мог сдержаться и в голос засмеялся.
— Ей-богу, Ильич, ну ты и учудил. Забыл, что в той жизни я целым предприятием руководил. Когда собственная сеть ресторанов была, у меня народу больше работало, чем во всей вашей шарашке!
Прораб хмуро глянул на человека из будущего и сгоряча сплюнул прямо на скамейку.
— Тьфу ты! Все забываю откуда ты. Много вас тут молодых летом трется, всех не упомнишь. Курить будешь? — достал он пачку рабоче-крестьянской «Примы».
— Не курю, завязал со всем этим давно.
— Ну смотри, было предложено, — Никанор Ильич посмотрел искоса на Константина и спросил. — И как оно рулить таким хозяйством?
— Да хлопотно больно. Только хорошего сушиста выучишь, как он в дверь норовит к конкурентам сбежать.
— Это что еще за птица?
— Японская кухня. Рыба, короче, в рис завернутая. На ура у нас в России зашла.
— Знакомое дело, хорошего специалиста удержать сложно.
— Да это еще ладно, других научим! Так еще захребетники всякие ходить повадились: пожарному инспектору на лапу сунь, СЭС дай, стройинспекция также есть хочет. Еще и налоговая того и гляди с проверкой заявится. Надоело все, затем в туристический бизнес подался. Тем более что сам путешествовать любил.
— Во как? По горам ползал, что ли?
— Да нет, — улыбнулся Маслов. Непосредственность местных его забавляла. Больно уж очень многое из того, что могли себе позволить среднестатистические жители РФ, здесь считалось преимущественно буржуйскими замашками. Не избалован был обычный работяга страны Советов развлечениями. Хорошо, если с молодости к спорту или какому-то увлечению приучен. Иначе одна забава — два пальца в рот, да молодецкий свист. Под рюмашечку или разливное пивко. — Людей мы возили в разные экзотические страны. Тайвань, Вьетнам, Китай.
— Там же нищета одна!
— Была, но сплыла. Зато постоянно тепло. Ты бы отказался зимой в отпуск на теплый пляж скататься? Да, чтобы жрачка за копейки?
Прораб почесал лысину.
— Чего нет? Жена море любит, да дитям полезно.
— Вот и у нас, как только у народа деньга лишняя появилась, тут же поехали мир смотреть. Да я сам частенько зимовал в Тайване. Ну а чего, там дешево и тепло.
— Интересная у тебя жизнь была, Костик.
— Да, Ильич, закачаешься!
Маслов еще раз оглядел Красный проспект. Суббота, кто хотел уже уехал за город или на все выходные к родственникам в деревню. Приезжие и жители окраин уже успели совершить шоппинг в центральные магазины. Сейчас на тротуарах осталась особо никуда не спешащая публика. Место модное, вокруг много молодежи. Здесь, неподалеку от Театра Оперы назначают встречи или сталкиваются случайно. То и дело слышишь приветственные крики или девичий смех. Внезапно Константину стало грустно. Не то чтобы он не нашел здесь приятелей или даже приятельниц, но все это было какое-то не то, наносное. Правда, оставалась надежда на университет, на будущие знакомства среди более ученой и продвинутой публики. Хотя, как его еще примут там… С обычными работягами он всегда сходился легко.
Неожиданно Маслов обратил внимание на густую волну волос такого яркого пшеничного оттенка, что захотелось невольно зажмуриться от их сияния. Затем он обратил внимание на гордую посадку головы идущей по тротуару девушки. Где он это не так давно видел?
 
— Варя!
Незнакомка неспешно повернулась. Точно, этот правильный овал лица, твердый подбородок, распахнувшиеся от неожиданности большие серые глаза.
— Костя…Константин! — девушка быстро пришла в себя, и улыбаясь подошла к молодому человеку. В руках она держала небольшую стильную сумочку, на руке мягкий обруч наручных часов, да и платье под стать времени, легкое, воздушное. И не скажешь, что она из захолустного поселка. — Вы как тут оказались?
— Так я же живу здесь и учиться буду. Вот кого не ожидал тут увидеть, так тебя.
— Почему? Я снова буду поступать на медицинский. Вот приезжала за дополнительными материалами. Взяла отпуск на работе, чтобы подготовиться. Да заодно решила у подруги на выходные остаться. Когда еще в большом городе побываю.
— То есть сейчас ты, — Константин сделал нажим на «ты», — совершенно свободна?
— Ну, — Варвара сначала вспыхнула, но затем быстро взяла себя в руки и посмотрела парню прямо в глаза, — ты что-то предлагаешь?
— Не сидеть где-то точно! В такую чудесную погоду надо обязательно гулять. Я это еще по прошлой жизни понял. Радуйся каждому погожему дню!
— Хорошее решение, — Варвара улыбнулась. Почему-то у неё это получалось делать разом скромно и одновременно ярко. Как будто было не жалко поделиться радостью со всеми вокруг.
— Значит, не злишься на меня?
— К чему это? — искренне удивился Маслов. — Наоборот, сэкономила мне время и нервы. Правда, знакомство у нас больно уж скоротечное вышло.
Варвара лукаво покосилась на юношу. Она совершенно не была похожа на деревенскую простушку. Или это Константин пребывал в плену обывательских представлений?
— Какое уж вышло! Сеня тебя долго вспоминал, да всем рассказывал. Хвастун ведь он первостатейный, а тут человека из будущего подвез.
— Почему хвастун? Хороший парень. Как и ты прекрасный человек!
Варвара смущенно опустила голову и потянула молодого человека к морозильному ларю.
— Хочу мороженого. Или у вас там девушки из будущего уже его не любят? 
— Почему не любят? Оно же вкусное!
Они шли по парковой дорожке, стараясь держаться тени. Проснувшееся от зимней спячки солнце сей год пекло немилосердно. Варвара некоторое время рассматривала донельзя довольную физиономию Маслова, а затем рассмеялась. Костя удивленно обернулся.
— Такое впечатление, что ты никогда в жизни мороженого не ел.
— Подобного точно давно.
— У вас там что, в будущем мороженое не продают?
— Продают, но зачастую такое, что лучше не есть. Добавляют вместо сливок пальмовое масло, жиры непонятного происхождения, да здорово мудрят с рецептурой. Дрянь, короче, химическую производят.
— Да разве так можно? — на лице девушки застыло искренне возмущение. — Его же дети едят!
— Что ты хочешь, гримасы капитализма! Здесь вам отцы коммунары точно не врут. Ради хорошей прибыли хозяева готовы на все. Сам такой был и сам грешил.
— Подожди, — Варвара остановилась и обернулась к Маслову. — Ты, что ли из этих? Буржуев?
— Ну, — Константин улыбнулся, — не такой уж я и буржуй. Было небольшое собственное дело. И работникам я своим хорошо платил и никого не обижал. Не забывай, что времена были другие, да и мы сами.
Неожиданно ему стало грустно, и перемену его настроения тут уже заметила девушка. Ей стало на миг неловко, она распрямила руки и с грустью в голосе спросила.
— Я что-то не то сказала?
— Да ничего, Варя, просто разные воспоминания нахлынули. Как это все начиналось, как возил сумки со шмотками из Китая, на рынке сам стоял на морозе, от бандюганов отбивался. Всякое бывало. Первый капитал ведь кто как зарабатывал. Кто-то горбом, а кто-то присвоил или прихватизировал.
 
— Это как? — с интересом блеснули глаза девушки. Ей было до сих пор странно слушать про «светлое завтра», нежданно ставшее капиталистическим.