Что нас не убивает (СИ)

Действительно, очень хорошо осведомленный тип.
— Это не единственный, но самый эффективный способ развития, — согласился я. — Но сами-то способы нам все равно навязаны.
— Да, я понимаю, — сказал он. — К сожалению, у вас уже не будет возможности это перерасти.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты начинал простым игроком, — сказал он. — Сколько лет ты уже в Системе?
Я сказал.
— Сравнительно недавно. Совсем недавно по меркам существования ваших миров. И вот ты уже стал богом, — сказал он. — Что дальше?
— А, ты в этом смысле…
— Это уже финальный этап, — сказал он. — Последняя точка, наивысший пик твоего развития. Ты и подобные тебе уже забрались на нарисованную кем-то вершину, стоите на ней, смотрите на тех, кто копошится у подножия и не знаете, что делать дальше. А дальше уже ничего нет. Вы достигли своего предела. Того предела, который для вас придумали. Который вам навязали. Вы можете жить дальше, заниматься тем, чем вы занимались до этого, или попробовать что-то новое, но развиваться вы уже не способны. Вам некуда расти.
И мне нечего было ему возразить, ибо это тоже было так.
— Но так ли это страшно? — спросил я. — Разве развитие это самоцель? Единственная цель?
— Развитие — это жизнь, — сказал он. — Нет ничего страшного, когда отдельный индивидуум упирается в свой потолок и останавливается. Но когда в потолок упирается вся цивилизация, это начало ее конца. Дальше будет только стагнация и упадок. Ваши миры идут в никуда.
— Не то, чтобы мы сами выбирали эту дорогу, — сказал я.
— У вас не было возможности выбирать, — сказал он. — Система пришла к вам слишком рано. А у нас такая возможность есть.
И они выбрали бегство.
Что ж, я их прекрасно понимаю. И даже где-то завидую.
Ураган сметает жалкие хижины, но ничего не может сделать каменным домам.
— И куда вы теперь направитесь? — спросил я.
— Это неважно, — сказал он. — Нашему дому больше не нужна звездная система. Мы больше не зависим от внешних обстоятельств и условий. Мы можем остановиться, где угодно. Сами выбрать себе место, пусть даже оно будет в абсолютной пустоте.
— А так вообще бывает?
— Я не смогу объяснить, — сказал он. — Потому что ты не способен понять.
Есть мнение, что когда кто-то что-то не понимает, это проблема того, кто объясняет, а не того, кто слушает с недостаточным вниманием. Но сейчас явно не такой случай.
Попробуйте объяснить муравью, что он идет не в ту сторону…
— Теперь настала моя очередь спрашивать, — сказал он.
— Я не против, — сказал я. — Но не мог бы ты для начала сменить интерьер? Эта обстановка меня несколько угнетает. Слишком уж тут темно и неуютно.
— Но ты не снял шлем, — сказал он. — Разве устройства обзора не компенсируют тебе недостаток освещения?
— Но они не дают мне достаточного положительного эмоционального отклика, — сказал я.
— Ладно, — сказал он.
Стены исчезли. Точнее, они раздвинулись, и потолок тоже улетел куда-то ввысь. Теперь мы находились в огромном пустом зале, наполненным равномерным светом, льющимся откуда-то сверху.
Убогая мебель частично исчезла, а частично трансформировалась. Стул, на котором сидел внешний, превратился в комфортное кожаное кресло, второе такое же стояло передо мной.
Между нами возник небольшой столик, на котором стояли бутылки с напитками и несколько стаканов.
И только мой собеседник остался таким же, как был. Неуловимо знакомым в сером деловом костюме, который, надо сказать, не слишком вязался с обстоятельствами.
В смысле, мы же не в офисе в центре Москвы сидели, а внутри космического корабля, мчащегося куда-то через пространство.
Пусть даже это был космический корабль свободной планировки.
Я сел в кресло, таки снял шлем и положил его к себе на колени. Воздух в помещении был свежим, но с легким ароматом машинного масла. Уж не знаю, откуда он тут взялся.
— Как ты это делаешь? — спросил я.
Насколько я видел, он с внешним миром никак не взаимодействовал, но все же был способен изменять его по своему желанию. Телепатическое управление? Невидимый постороннему взгляду встроенный интерфейс?
 
— Любая достаточно развитая технология неотличима от магии, — процитировал он. — Наверное, ты воспринимаешь это, как волшебство. Ведь ты не знаешь другого мира, кроме материального, и никакой другой мир, кроме материального, тебе не доступен. На следующей ступени развития, на той самой, на которую ты уже никогда не заберешься, ты мог бы узнать, что материя — это всего лишь инструмент. А потом к тебе могло бы прийти понимание, что материя — это рудимент.
— Интересная теория, — я потянулся к бутылке и налил себе какой-то коричневой жидкости. На вкус она напоминала колу, только не брэндовую и негазированную.
Та еще гадость.
— То, что для вас — теория, для нас уже пройденный этап, — сказал он.
— Значит, материя — это рудимент?
— В какой-то степени, — сказал он. — Но сейчас мы пока еще не можем полностью без нее обойтись.
Тяжело им, наверное, бедолагам. Страдают…
— И о чем же ты хотел меня, такого недоразвитого, спросить?
— Когда я узнал, кто пожаловал ко мне в гости, я проследил твой игровой путь, — как ни в чем не бывало сказал он. — И нашел его весьма… нетривиальным.
Так вот почему коридор был такой длинный, подумал я. Пока я по нему шел, он наводил обо мне справки. Несанкционированное подключение к нашей сети, куда только системные администраторы смотрят. В смысле, Вычислители.
— В основном мой нетривиальный жизненный путь можно охарактеризовать фразой “так получилось”, - сказал я. — Но что тебе за дело до моего стиля игры?
— Меня не интересует твой стиль, твои выборы и причины, по которым ты эти выборы делал, — сказал он. — Но я заметил, что в определенные периоды времени рядом с тобой возникает серое пятно. Завеса, за которую я не могу заглянуть. И я хочу знать, кто прячется за этой завесой.
Ну, это вообще просто. К гадалке не ходи, а за серым пятном скрывается главный читер всех игровых миров и по совместительству последний из команды разработчиков. Магистр постоянно утверждал, что он невидим для Вычислителей, если сам не хочет обратного, и если его не видят Вычислители, значит, его вообще невозможно рассмотреть с этой стороны.
И хотя я не испытывал по отношению к Магистру особенно теплых чувств, я все же не собирался сдавать его какому-то непонятному типу за здорово живешь.
— Зачем тебе это знать? — спросил я.
— Меня беспокоит то, чего я не знаю, — сказал он.
— Но какая разница? В любом случае, это будет очередной индивидуум, упершийся в потолок и не способный шагнуть за предел.
— Я понимаю, почему ты строишь разговор именно так, — сказал он. — Это твои поведенческие паттерны, и ты не можешь от них отступить даже в такой непривычной для тебя ситуации. Скорее всего, именно потому, что ситуация непривычная, и ты пытаешься подогнать ее под свои прежние установки. В ваших мирах принято считать, что информация — это ценный товар, и вы не готовы с ним расставаться просто так, без выстроенного вокруг этого ритуала. Что ты хочешь получить взамен?
— Миллион долларов и космический корабль с полным баком, — сказал я.
— Это шутка, — констатировал он в невозмутимым видом.
— Да, — сказал я. — На самом деле, я просто веду диалог. Ну, знаешь, ты спрашиваешь, я спрашиваю, мы обмениваемся друг с другом… Это вот как-то так работает. Ты хочешь знать, кто скрывается за тем серым пятном? А мне, например, интересно, почему ты отстал от своих. Ведь твоя планета уже давно… э… улетела, а ты до сих пор болтаешься на своем космическом корабле где-то неподалеку от ее прошлого места швартовки, и мне совершенно непонятно, зачем.
— Ответь на мой вопрос, и я отвечу на твой.
— Ладно, — сказал я. — Скорее всего, за этим серым пятном от вашего вездесущего взора скрывается один из демиургов Системы. Представитель той самой цивилизации, что придумала наш мир и навязала всем эти дурацкие правила и пределы.