Что нас не убивает (СИ)

И хорошо, если это будет только бампер от автомобиля фольксваген, а не, скажем, боевая дубина огра, гриф от штанги или бампер от автомобиля хаммер.
Артур вышел из машины, чтобы посмотреть, не нужна ли сбитому им чуваку какая-нибудь помощь. Пусть там что-то написали о первом убийстве, но нельзя же верить всему, что пишут.
В интернете вон тоже много чего написано.
Чувак уже явно не нуждался ни в какой помощи, и все, на что он мог рассчитывать, это вежливый и сугубо профессиональный интерес патологоанатома. Но выглядел чувак странно.
Одет, вроде бы, вполне прилично, а на лицо — типичный бомж. Рожа какая-то синяя, опухшая, с синяками, шрамами и какими-то язвами, зубы вдвое длиннее обычного, серые, кривые и торчат…
— Наверное, болел чем-то, — пробормотал Артур и решил совсем уж близко не подходить.
Но тут же изменил свое решение, потому что увидел шкатулку, которую, видимо, тот мужик нес в руках. Потому что никак иначе объяснить ее появление на мостовой было невозможно, да и ни в один из карманов этого типа она бы не поместилась.
А шкатулка была любопытная. Деревянная, с филигранной резьбой по крышке, и еще от нее исходило слабое свечение. Шкатулка словно притягивала Артура, просила поднять ее с асфальта и заглянуть под крышку.
Артур шагнул поближе и поднял шкатулку, она оказалась довольно тяжелой, но это была приятная тяжесть. Словно внутри что-то очень ценное, и ценность этой хреновины измеряется не только в деньгах…
— Грац с первым лутом. Что-нибудь интересное упало?
Твою же мать, тоскливо подумал Артур. Сначала один голос, потом таблички эти дурацкие, теперь другой голос… Но тот, первый, нравился ему больше, потому что там хотя бы не подразумевалась возможность диалога, а этот новый еще и вопросы задает…
— Да здесь я, здесь, башку свою подними.
Артур поднял голову и обнаружил источник голоса, и, по счастью, этот источник находился не у него в голове. В окне третьего этажа какого-то старинного здания обнаружился белобрысый молодой человек, наполовину перевесившийся через подоконник.
— Это же был он? — поинтересовался молодой человек.
— Несомненно, — сказал Артур. — А кто он?
— Ну, ходячий, — сказал молодой человек.
— Теперь он уже в любом случае никуда не идет, — сказал Артур. — Видимо, уже пришел.
— Так что с него упало-то, с зомбаря?
— Не знаю, — сказал Артур. — Фигня какая-то. Дома посмотрю.
— А почему оно светится?
— Не знаю, — сказал Артур. — Может, оно так и должно быть. А может, это радиация.
— Сча, погодь, — сказал молодой человек и исчез в глубине комнаты. Или офиса. Или что там было внутри этого здания. Где-то наверняка есть табличка, но Артур решил, что ему все равно.
Он сунул шкатулку под мышку, сделал шаг по направлению к своей машине, и в следующий миг из открытого окна третьего этажа вылетел десятикилограммовый блин от штанги. Промчав по вполне предсказуемой траектории, блин разбил ветровое стекло фольксвагена и примостился на пассажирском сиденье.
— Промазал, — разочарованно сказал белобрысый.
— Ты не охренел ли? — поинтересовался Артур. — Это что такое было вообще?
— Сча, погодь, — сказал белобрысый и снова исчез.
Артур логично рассудил, что блины от штанги, как правило, существуют парами, и если где-то завалялся один, то наверняка там есть и второй, если, конечно, их используют по назначению, а не квашеную капусту ими придавливают. Но белобрысый был, скорее, фитоняшка, чем любитель квашеной капусты, и Артур решил не дожидаться второй попытки.
Он прыгнул на водительское сиденье, благо, машину он даже не заглушил, хлопнул дверью и дал по газам. Второй десятикилограммовый подарочек шлепнулся на асфальт уже где-то сзади.
— Я все понимаю, — сказал Артур. — Опыт, прокачка, жажда убийства… Но ведь еще и полчаса не прошло.
Такое впечатление, что белобрысый не просто не был ошарашен начавшимся… как они там это называли? Зомбиапокалипсисом.
Нет, он как будто ждал его, был к нему готов, возможно, был даже рад его приходу. Его готовность убивать, причем не только зомби, но и нормальных людей, и это уже в первые минуты игры, не могла не настораживать.
 
От таких типов стоит держаться подальше.
Конечно, не все люди такие, но первое время лучше держаться подальше вообще от всех в принципе.
Во дворе было… тревожно.
На газоне лежали трое уже неходячих ходячих с проломленными головами, но их убийц поблизости не обнаружилось. Людей вообще не было, видимо, кто-то еще не успел вернуться с работы, а те, кто успел, заперлись в своих квартирах за железными дверями в надежде пересидеть катастрофу.
Артур решил, что это здравый подход, взял из машину странную светящуюся шкатулку и, зачем-то, тот самый десятикилограммовый блин от штанги, и поднялся к себе.
Дверь съемной квартиры (очень удачное расположение, почти центр города, до офиса недалеко, за это сотня долларов сверху, но, в принципе, терпимо, хотя и ремонт по бабушкиному варианту) была металлическая, может быть, даже чрезмерно металлическая по мирным временам, но сейчас она показалась Артуру даже недостаточно надежной. Тем не менее, он тщательно закрыл ее на оба замка и на цепочку, бросил блин на пол в прихожей, разулся и вместе со шкатулкой прошел на кухню.
Там он включил чайник, налил себе растворимого кофе, бухнул в чашку три ложки сахара и наконец-то открыл шкатулку.
В шкатулке лежал шприц.
Здоровенный золотой шприц, от которого и исходило то самое свечение, пробивающееся даже сквозь дерево стенок. На пятисантиметровой длины игле был надет колпачок, но вряд ли все эта конструкция была стерильной.
На шприце было выгравировано “избранный”.
Прямо вот русским языком было написано, золотым по золотому. Артур нашел это немного странным.
Он достал шприц из шкатулки, покрутил в руках и обнаружил с обратной стороны еще одну надпись, еще более странную.
“Вколи меня”.
— Все чудесатее и чудесатее, — сказал Артур.
Разумеется, колоть себе эту фигню он не собирался.
Во-первых, это негигиенично.
Во-вторых, никогда не знаешь, что там за дрянь, и делать себе инъекции непонятно чего из найденного на улице шприца — это и есть настоящее безумие.
Бабушка бы не одобрила. Впрочем, она бы в принципе не дала притащить в дом эту гадость.
И, в-третьих, это была до боли знакомая ситуация, и она не сулила Артуру ничего хорошего. Ценный артефакт, найденный или выбитый с врага в самом начале игры — это очень распространенная фишка. И стоит только ей воспользоваться, как тут же начнутся они.
Приключения.
Да и надпись еще эта…
Как только ты становишься Избранным, от приключений уже не отвертеться. За тобой тут же начнется охота, половина организаций мира захочет, чтобы ты их возглавил, вытащил из забвения и вернул им былую мощь, а другая половина захочет тебя уничтожить, чтобы этого не произошло. Какие-нибудь древние гаврики захотят, чтобы ты спас мир, а это тоже занятие довольно небезопасное, и кто-то начнет непременно за тобой охоту только из-за твоего статуса и желания повесить твою голову над камином, так как раз между головами Нео и Довакина свободное место осталось.
Артур не любил приключения, потому что рано или поздно любое приключение приведет тебя на место битвы, а если ты хочешь прожить долго, то таких ситуаций стоит избегать.
— Не-не-не, — сказал он, решительно откладывая шприц в сторону. — Меня вполне устраивает мой текущий статус.
Стоило ему закончить это предложение, как мир изменился.
А, нет, мир остался прежним, изменилось только его мировосприятие.
Теперь Артур смотрел на окружающую действительность через призму виртуального интерфейса, видимо, открывшегося ему при произнесении кодового слова.
Значит, все-таки игра, подумал Артур.
А раз это игра, то он первым делом полез смотреть свои характеристики. Первый уровень, ну, это нормально, вон, опыта уже половину до второго насыпали, и это за одного-то убитого, и то случайно… Дальше будет тяжелее, но это всегда так.