Клан Пепельного Шторма: Изгой (СИ)

В тот же миг с небес упали два водопада и распластали драчунов по земле. Когда поток воды пошел на спад, Рэм сел. Проморгавшись, он увидел уже знакомого по вступительным экзаменам мужчину с козлиной бородкой, за спиной которого маячила Найат.
— Что я вижу, — хищно улыбнулся он. — Первая неделя учебы, первый бал, и уже первая драка, господин бывший Хенсо.
Рэм поднялся на ноги и мрачно ответил:
— Не я ее начал.
— Это мы сейчас узнаем, — усмехнулся учитель. — Леди Хайто, кто начал драку?
Айлин подняла руку и указала на Рэма:
— Он.
— Она врет! — возмутился Игу.
Остальные молчали и ухмылялись. Не стремились подтвердить слова девушки, не опускались до вранья. Врать предстояло только Айлин. В ее глазах не было и следа раскаяния. Рэм стиснул кулаки и усилием воли перевел взгляд с лица девушки на учителя. Тот с улыбкой продолжил:
— Думаю, на вас стоит наложить соответствующее наказание, юноша. Но мы обсудим его завтра. Надеюсь, до конца бала от драк вы воздержитесь.
С этими словами он развернулся и ушел, попутно легким жестом высушив одежду рыжего. На Рэма больше никто не смотрел. Вся компания вернулась в башню. Изгой остался стоять, мокрый насквозь. Он сжимал и разжимал кулаки, стараясь усмирить свою ярость. Игу осторожно подошел к нему сзади и сказал:
— Плохо. Кажется, этот тип из влиятельного рода Зау.
Рэм вспомнил слова Мирэ и подозрительно посмотрел в лицо Найат, которая вместо того, чтобы уйти, подползла ближе.
— Это твой хозяин? — спросил он, указывая в сторону двери, за которой скрылся учитель.
— Один из них, — улыбнулась нагари. — Я служу всему клану Зау, а не одному его представителю.
Затем она щелкнула пальцами. Вода стекла с одежды Рэма. Теперь его костюм был сухим. Юноша сухо поблагодарил… и утонул в зеленых глазах нагари. Он не мог отвести взгляд от ее лица, краем глаза отмечая клыки.
— Рэм, — попытался позвать Игу.
Но помог не он. На плече вспыхнула полоса боли. Изгой скривился и прижал ладонь к рубашке, пытаясь усмирить татуировку. На лице нагари появилось замешательство. Несколько мгновений она недоуменно взирала на Рэма, склонив голову набок, а затем развернулась и степенно удалилась.
— Что это было? — пробормотал юноша, чувствуя, как татуировка начинает остывать.
— Кажется, у тебя проблемы, друг, — вздохнул Игу. — И одна из них весьма симпатичная… Если бы не клыки и змеиный хвост.
— Клан Зау… — протянул Рэм. — Этим что от меня нужно? И Томо? Неужели кто-то пустил слух про Печать Пепла?
— Не знаю. Но думаю, нам лучше вернуться на бал.
Адепты снова вошли в зал. Чуть в стороне Рэм заметил ухмыляющегося Баки. Стоило изгою отойти от выхода, как рядом появилась одна из тройняшек. Темные глаза оглядели Рэма с ног до головы. Судя по тому, что она не морщилась, и во взгляде девушки не было презрения, это была не Йокка, а одна из ее сестер.
— Говорят, ты ударил Хэя Томо, — сообщила девушка. — Это правда?
— Хэй Томо меня ударил. В спину, — холодно ответил Рэм. — Я уже начинаю привыкать к тому, что понятия о чести у благородных на меня не распространяются.
— Ты же изгой, — пожала плечами девушка. — Чего ты ждал, когда обесчестил свой клан?
— Я не знаю, что рассказал тебе Баки… — сдерживая ярость начал было юноша.
Но тут рядом появилась еще одна из тройни. По взгляду Рэм сразу понял, что перед ним Йокка.
— Микка, оставь его, — потребовала она.
К удивлению Рэма, та и не подумала исполнять приказы сестры. Девушка вцепилась в его руку и заявила:
— А он меня на танец пригласил, и я согласилась.
Изгой удивленно вскинул бровь, но не растерялся, а повел девушку в ту сторону, где звучала музыка.
— Зачем тебе это? — подозрительно спросил он по пути.
— А я ненавижу Хэя Томо, — легко призналась Микка. — Мы соседи. Индюк напыщенный. Больше всего боялась, что отец сосватает за него меня или Ицуку. Когда узнала об их помолвке с Айлин, пошла в храм, благодарить богов. Поэтому с удовольствием послушаю твой рассказ о том, как ты сделал этого выскочку.
Они влились в толпу танцующих и замолчали. Девушка продолжала смотреть на Рэма выжидающе, и он нехотя пересказал свою драку с рыжим, опустив момент пробуждения огненной точки силы. Судя по взглядам товарищей Томо, никто не понял, что произошло. Если заметил Игу, то пока он предусмотрительно молчал. Интересно, сможет ли изгой это повторить?
 
Рэм украдкой взглянул на свои точки силы. Огненная снова была такой же тусклой, как обычно. Неужели она начинает пробуждаться? Скорее всего, отсутствие клановой татуировки будет мешать. Оставалось надеяться, что Мирэ подскажет, что делать. Учителю все равно придется рассказать все. И про то, как его подставили, и про точки силы. Но сначала ему нужно было выйти с бала, не насобирав еще неприятностей на свою голову.
После танца Микка удалилась в дальний угол зала вместе с недовольной Йоккой. Рэм огляделся и увидел, что Игу танцует с третьей сестрой, которую, кажется, звали Ицука. В ожидании друга он отошел в сторону, и едва не налетел на учителя, который появился словно из ниоткуда и без своей магии.
— Ни на минуту вас оставить нельзя, — укоризненно сказал Мирэ. — Неприятности ходят за тобой стаей. Иди за мной и не отставай.
Рэм нахмурился и последовал за учителем.
Вот теперь на него глазели. За неделю весть о том, кого взял в ученики Юги Мирэ, уже облетела всю Академию. И теперь, когда люди видели за спиной Багровой Молнии хмурого черноволосого юношу в парадной форме с высоким воротником, ни у кого не было сомнений, кто перед ними. Рэм Хенсо, изгой. Сын трагически погибшего недавно Хеги Хенсо.
Мирэ взял с подноса бокал и подошел к группе учителей. Рэм остановился за его спиной и выдал вежливое приветствие. Его самым невежливым образом проигнорировали. Но Багровую Молнию это не смутило. Он отпил из своего бокала, поморщился и холодно спросил:
— Кто выбирал напитки для праздника? На месте ректора я бы всыпал мерзавцу плетей и с позором уволил.
Чопорная пожилая дама ответила:
— Ты преувеличиваешь, Юги.
Девушка помоложе со светлой косой, перебила ее:
— Я все еще удивлена, что ты взял учеников, Юги. Как тебе роль наставника?
— Пока не скучно, — равнодушно ответил Мирэ. — Что Каэр? Вернулся?
Блондинка серьезно кивнула:
— Вчера. Нашел следы одного из Великих Демонов в Карваале.
Мирэ заметил:
— Говорят, Всевидящая была в Кеммене совсем недавно. Знать бы наверняка…
— Как ты об этом узнаешь? — резонно возразил мужчина в алой форме гвардейцев короля. — Никто из тех, кто ее встречал, не выжил. Все, что известно о ней, по большей части байки.
— Примерно столько же мы знаем о Тлетворном, — пожала плечами все та же блондинка с косой. — Или о Душеглотательнице… Почти никто не видел их. Магия этих демонов смертоносна, а сами они жестоки. Мы боремся с их приспешниками, но почти ничего не знаем о них самих. А когда кто-то из Шестерки Великих Демонов покидает нижний мир, случается подобное тому, что было в Кеммене.
Рэм негромко сказал:
— Мой прапрапрадед видел Дичайшего и сражался с ним. В клане Хенсо об этом ходят легенды.
Присутствующие скользнули по нему безразличными взглядами, как по пустому месту. Но Мирэ внезапно поддержал ученика:
— Да, я слышал об этом. Говорят, он был последним обладателем магии пепла. После этого линия магов-пятистихийников прервалась, и больше никто не смог пробудить в себе пепельный шторм. Насколько я знаю, пять стихийных точек были только у твоего отца, но он так и не смог пробудить Дерево.
Рэм медленно кивнул. Теперь глаза присутствующих были устремлены на него. Юги Мирэ продолжил:
— Впрочем, ты унаследовал от него эту особенность. Посмотрим, сколько точек сможешь пробудить ты.
Гвардеец недоверчиво посмотрел на Рэма и спросил:
— О чем ты? Мальчишка унаследовал пять стихий?
— Да, — с ноткой самодовольства ответил Мирэ. — Думаешь, почему я его взял? Мальчик талантлив.