Клан Пепельного Шторма: Изгой (СИ)

Рэма прошиб холодный пот. Оказывается, испытания еще не закончены. И последнее оказалось самым сложным. Результат зависел от личных симпатий учителей, на которые он не мог рассчитывать. Краем глаза он увидел довольную ухмылку Баки. Никто из учителей не смотрел в сторону изгоя. А ректор, тем временем, продолжил:
— Каждый, чье имя назовут, встанет в круг для диагностики силовых точек.
Он указал на круг с рунами, начерченный перед отдельным столиком. Молодой чиновник раскладывал бумаги, чтобы занести в журнал сведения о поступивших.
Будущие адепты тоже один за другим отворачивались от Рэма, пряча глаза и ухмылки. Только мечник из клана Кенлу бросил открытый и спокойный взгляд на изгоя. Даже Кан боялся смотреть в их сторону. Впрочем, если он, и правда, приполз к золотой линии на четвереньках, ему тоже не на что было рассчитывать. Игу мрачно рассматривал носки своих сапог. А Рэма душила ярость и жгучее чувство несправедливости происходящего. Столько сил потрачено на то, чтобы добраться в Академию. Столько сил потрачено, чтобы пройти экзамен. И все зря?!
Учителя один за другим поднимались и называли два-три имени. Счастливые адепты вставали в круг. В нем вспыхивали две-три точки разных цветов, обозначающие активные точки силы. Тощий юноша заносил в пухлый фолиант сведения, а поступившие уходили вслед за молчаливыми слугами.
Скоро на помосте остались только четверо — замотанный в бинты Кан, мечник из клана Кенлу, Игу и Рэм. Изгой был немало удивлен таким раскладом. Он ожидал, что Мастера Стихийного Меча выберут первым. Но, похоже, связываться с родственниками короля хотели далеко не все. Или между учителями были свои договоренности. Последним имена предстояло называть седому старику, который опирался на посох с набалдашником в виде головы волка.
— Литто Кенлу, Кан Динхой, — проскрипел старик.
Кан удивленно встрепенулся. Кажется, он уже смирился с тем, что его не выберут. И уж тем более, не ожидал оказаться в компании юноши из столь могущественного клана. Литто первым шагнул в рунный круг. В нем вспыхнула одна точка — рыжая и нестерпимо яркая.
— Точка силы одна, стихия — огонь, связь со Стихийным Мечом, — проговорил чиновник, поскрипывая пером.
Затем на место мечника встал Кан. В круге снова вспыхнула одинокая рыжая точка. Не такая ослепительная, как у Литто, но все равно яркая.
Ректор обратился к старику:
— Снова выбрал лучший огонь курса, Дин?
Тот проворчал:
— Чем сам лучше владею, тому и учу.
После этого все взгляды обратились к Игу и Рэму. Изгой гордо вскинул голову, уже понимая, что его никто не выберет. А его друг будет покрыт позором вместе с ним. Ректор задумчиво сказал:
— Возможно, кто-то желает взять еще учеников?
Ответом ему было молчание. Ректор пожал плечами. Рэм напрягся в ожидании отказа, который станет для него приговором. За стенами Академии его будут ждать убийцы клана Хенсо.
Но в этот момент воздух прорезала багровая вспышка. А когда она погасла, на помосте стоял еще один человек. Тот, кого Рэм меньше всего ожидал здесь увидеть. Серый камзол на этот раз был распахнут, всем и каждому показывая клановую татуировку в виде цветка глицинии, рассеченную ветвящимся багровым шрамом. Перед юношами стоял Юги Мирэ. Порыв ветра растрепал его волосы, и он невероятно грациозным движением откинул светлые пряди со лба. Холодные синие глаза внимательно изучили юношей, а затем он повернулся к учителям.
— Доброго дня, господа, — небрежно приветствовал он магов. — Удивлен, что вы все еще не закончили.
— Мы закончили, — возразил ему мужчина с козлиной бородкой, имени которого Рэм не знал. — Думаю, этих никто брать в свои ученики не захочет.
В его голосе звучало неприкрытое презрение. Рэм стиснул кулаки, его затопили отчаяние и злость. Мирэ бросил на него заинтересованный взгляд.
— Этих? Теряете хватку, господа. Что ж, если никто из вас не хочет брать их в ученики, пожалуй, это сделаю я.
Все присутствующие без исключения на несколько мгновений потеряли дар речи. Первым собрался ректор:
 
— Ты серьезно, Юги? Я столько раз звал тебя в учителя, и все эти годы ты отказывался.
Блондин отмахнулся:
— Тогда я не хотел. А теперь мне стало интересно.
— Интересно — не то, чем стоит руководствоваться, когда берешь учеников, особенно первых, — напомнил все тот же мужчина с бородой.
Голос Мирэ стал жестким:
— Я буду руководствоваться тем чем пожелаю, господин Зау. А тот, кого это не устраивает, всегда может сразиться со мной.
— Побойся богов, Юги, — укоризненно сказал ректор. — Ты же знаешь, что король не одобряет дуэли. Если хочешь взять учеников — пожалуйста. Оба эти юноши поступают в твое распоряжение.
Блондин удовлетворенно кивнул и церемонно произнес:
— Рэм Хенсо, Игу Шэци.
До конца не веря в происходящее, Рэм удивленно смотрел на своего спасителя. Игу первый вошел в рунный круг, и вокруг него вспыхнули две точки — коричневая и голубая.
— Точки силы — две, стихии — земля, вода, — пробубнил чиновник и занес сведения в тот же пухлый фолиант.
Следующим в рунный круг шагнул Рэм. Он знал, что увидит, поэтому смотрел только на учителей. Только когда лица присутствующих начали вытягиваться, юноша опустил взгляд. Под его ногами горели пять точек. Одна из них была двойной. Два белых огонька, один тусклый, другой яркий, притулились друг к другу. Второй яркой точкой была вода. Коричневая и рыжая точки едва горели, еще тусклее была зеленая.
Чиновник начал быстро строчить в своих бумагах и бубнить:
— Пять стихийных точек. Земля, дерево, огонь — не активны. Активные стихии — вода и воздух. Воздушная точка двойная с преобладанием молнии над ветром, клановая особенность.
Несколько мгновений на помосте царило молчание, а затем старик произнес:
— Надо же, потенциальный пятистихийный маг. Давно не видел подобного.
— Клан Хенсо раньше славился этим, — негромко сказал ректор. — Ходили слухи, что Хеги Хенсо носил в себе зачатки всех пяти стихий.
— Это не имеет значения, — фыркнул бородатый. — Мальчишке выжгли татуировку, и пользоваться своей магией в полную силу он не сможет.
— Посмотрим, — пожал плечами Мирэ. — Никто не знает, как это скажется на точках силы. И что ты привязался к мальчику? Боишься, что мои ученики побьют твоих на ежегодном турнире?
В его голосе прозвучала насмешка. Бородатый побелел от злости и ответил:
— Эти? Сомневаюсь. Кто побьет моих учеников, изгой и слабак из Шэци? Да и чему ты их можешь научить?
Мирэ его слова никак не задели. Он холодно усмехнулся:
— Время покажет. Идите за мной, господа.
С этими словами он начал спускаться с помоста. Игу и Рэм последовали за ним. Изгой все еще не верил в то, что все обошлось, он принят в Академию, и кем принят! Юги Мирэ!
У края ступеней их ждала Ри. Выглядела она особенно потерянной и жалкой. Рэм вспомнил про татуировку в виде ветви глицинии, которая помогла ему на экзамене, уверенно взял девочку за руку и обратился к Мирэ:
— Она со мной.
Тот скользнул по лицу девочки заинтересованным взглядом и обратился к ней:
— Как тебя зовут?
— Ее зовут Ри, — ответил Рэм вместо слепой. — Она не говорит, но слышит и все понимает.
— Слепая и немая служанка? — удивился Мирэ. — Да ты знаешь толк в извращениях… Она не помешает. Идем.
Идти пришлось очень долго. Сначала до квартала, где располагались дома преподавателей и залы для тренировок. Потом по оживленным улочкам. Это ужасно раздражало Мирэ. И Рэм его понимал. Когда способность твоего клана — мгновенное перемещение, шагать рядом с двумя новоиспеченными адептами должно быть ужасно тоскливо. Наконце, их учитель не выдержал и сказал:
— Идите прямо по этой тропинке до поворота. Потом налево, самый большой дом на улице — мой. Я буду ждать у ворот. До встречи.
Багровая вспышка — и Мирэ исчез также быстро, как и появился.
Юноши продолжили путь. Ри вцепилась в руку Рэма и шагала рядом медленно и неуверенно, как слепая по незнакомой тропе. Юноша терпеливо подстраивался под ее шаги. Усталость все еще давала о себе знать, больше всего ему хотелось упасть и уснуть. Игу тоже выглядел уставшим, хотя отчаянно бодрился. А вот, с Ри творилось что-то непонятное. Она шла все медленнее и медленнее.