Чужая невеста для Альфы (СИ)

— Берг, я не хочу клубнику, — тянет губы, подставляя под поцелуй. Старается задобрить, как может. — Уже не надо.
Конечно не нужно, после того, как я все ночные ларьки оббежал.
— А что тебе надо?
— Мари позвонить. И кому-то из ведьм, наверное. И одеться.
— Зачем?
— Потому что твой наследник, Берг, пошел в отца. И рушит все мои планы.
— Не понял.
— Я рожаю, дурак.
Улыбается так, словно в этом нет ничего такого. А у меня шарики за ролики заходят. Зверь под рёбрами кружит в панике. Альфа, а ничерта не может сделать.
— Тише, Мишка, — прижимается ко мне, когда помогаю подняться. — Ты всё ещё мой любимый оборотень. Ауч.
Нахрен наследников, если они моей Истинной боль причиняют. Девушка морщится, вскрикивает. И держится за поясницу, задыхаясь. Ничего, Мишка, вырастешь и я с тебя за каждую секунду боли спрошу.
Потом, правда, Тая спросит с меня.
Но с этим я согласен.
— Берг. Ты… Ты ведь покрасишь стены в розовый?
— Боги. Покрашу. Только идём уже в машину.
— Идём. Ауч-ауч-ауч. Никаких больше детей. Ты меня понял? К черту тебя и твой род.
— Конечно, — послушно киваю, ведя девушку к двери. — Никаких.
— Ты же лжешь мне, да? Лжец. Геката, как же я тебя ненавижу. Стой! — просит возле лифта, хватаясь за мои ладони. — Я солгала. Я люблю тебя.
— Я тебя тоже люблю, куколка.
И даже молча проглатываю то, что по возвращению из больницы, Тая требует вернуть нежно-голубой цвет стен.
  
Эпилог. Тая
 
— Как твой мишка? — Мари перехватывает меня, когда я направляюсь к машине. — Он уже…
— Нет, Тимка ещё не оборачивался обратно. Берг говорит, что обычно пару недель в образе Зверя. Так что ждём.
— Удивлена, как твои мужчины тебя отпускают. Я думала, тебя запрут и…
— И буду женой монстра?
Мы переглядываемся с подругой, потому что не так просто привыкнуть к тому, что вся наша жизнь состояла из лжи. Иногда я до сих пор подрываюсь из-за рычания. Словно в ДНК вплели инстинкт и никак не избавиться.
Но после я вижу настороженную морду своего Медведя и всё отпускает. Остаётся только желание зарыться пальцами в шерстку и, если он меня взбесил, чуть пустить разряд тока.
Так я теперь тоже умею. Когда окончательно выветриваются травы Верховной, магии во мне оказывается достаточно. Я ещё не дотягиваю до планки «средней ведьмы», но больше не чувствую себя пустышкой.
— Знаешь, — Мари накручивает тёмные локоны, смотрит в сторону. — Мне иногда кажется, что это всё просто иллюзия. И на самом деле оборотни притворяются. Особенно Истинные. Так непривычно, что Берг тебя просто отпускает к ведьмам.
Не просто. Ворчит, припечатывает к стене. И всеми способами оттягивает момент, когда мне нужно будет уходить. И Тимой, годовалым ребёнком, шантажирует. И собой. Но при этом мужчина знает, что мне нужно учиться. И с магией справляться, и больше узнавать о мире.
— Берг хороший.
Интересно, как бы двадцатилетняя Тая посмотрела на меня сейчас? Покрутила бы у виска или назвала «предательницей»? Или прислушалась бы, узнавая, что в мире не всё черно-белое?
— Я пыталась найти Соню через отражения, — Мари закидывает в багажник машины кучу трав, с которыми я хотела поэкспериментировать. — Макс свихнулся с этой темой, а я пытаюсь помочь.
— Тебе нравится Макс?
— Чтобы Соня вернулась и прокляла меня? Нет.
— Софи не вернётся.
Уверена в этом, и Берг тоже. Девушка сделал свой выбор. Некоторым не везёт, как нам с Бергом. Истинность не лекарство, а приговор. Кто-то сходится полностью: Зверь, оборотень и их пара. А кто-то учится довольствоваться малым. Соня смогла найти третий путь: оборвать их связь, закончить всё и начать жизнь заново.
И уж точно не мне винить девушку за такой выбор.
А Макс скоро успокоится. Его задевает сама мысль, что Соня его бросила. Зверь привык к её близости, Макс тоже. А сейчас просто бесится. Но это пройдёт.
— Опаздываешь, куколка, — Берг звонит в момент, когда я выезжаю с территории чужого клана, где обучаюсь. — Я жду тебя. Всех сегодня победила?
 
— Мы не соревнуемся, Берг. А просто учимся. Но да, я была лучшей.
— Умница. Не гони, иначе…
— Угрожать паре чревато.
Улыбаюсь, пока еду домой. Двадцать минут до центра города, где наша квартира. Мой взрослый мишка ворчит, что город и шум его бесит. Но нам ещё полгода ждать, пока закончится перестройка дома. Вдвоем там было хорошо, но теперь у нас есть Тим.
Я открываю дверь ключом, придерживая покупки. Тим наша копия, любящая мёд и ягоды. А впихнуть в него нормальную еду — настоящее испытание.
— Берг?
Произношу в тишину, а после обрываюсь. Мужчина нашелся на в детской. Спал, свесив ноги с дивана, который был маленьким даже для меня. Так, софа, где можно присесть и подержать малого на руках.
Тим, в образе Медведя, растянулся на груди Берга. Забавно шевелил носиком, едва не мурча. Он едва съехал в бок, как мужская ладонь вернула сына на место. Не просыпаясь, на инстинктах.
И этот мужчина мне рассказывал, что к детям у них не такие глубокие чувства, как у людей.
Подхватила Медвежонка, чтобы переложить в кроватку. И тут же столкнулась с диким рычанием, когда Берг подскочил. Прошелся по мне горящим алым цветом, а после улыбнулся.
— С тобой никакой сигнализации не нужно, — произнесла тихо, выходя из комнаты. Привычно щёлкнула пальцами, отправляя проекцию звездного неба на потолок. — Утомил он тебя? Стареешь, Берг.
— Дерзишь, куколка?
Я даже не успеваю сделать вдох, как оказываюсь прижатой к стене. Мужчина без усилий находит метку, касаясь её пальцами. Надавливает, убеждаясь, что за пару часов она никуда не делась.
Чертов оборотень!
— Я хотела поговорить с тобой об одном моменте.
Вывернулась из рук Берга, направляясь к кухне. Сейчас мне нужна вся моя смелость, сила и прочие качества, которые бесили мужчину. Потому что в последнее время этого во мне всё меньше.
Оказывается, когда перестаешь постоянно бороться с этим, весь запал сам по себе опадает. Как шелуха летит вниз, ненужной бронёй.
— Берг, ты помнишь о нашей сделке, — произношу отрывками, цепляя ложкой подсолнечный мёд. — Ты только не рычи сразу… Но… Мы говорили, что когда я рожу тебе наследника, то ты позволишь мне уйти. Так вот…
Договорить мне мешает рычание Зверя. Берг только сжимает кулаки, а вот Медведь толкает меня к столу, сжимая пальцами бёдра. Вдавливает собой, пока я упираюсь ладонями в столешницу.
Удивительно, как я хорошо научилась понимать — кто из них сейчас касается меня.
— Уйдёшь? — Берг прижимается лицом к моей шее, тяжело дышит. И я чувствую, как нить между нами звенит. — Нихера ты…
— Дай мне договорить.
— Нет. Помолчи, куколка, и не нарывайся. Ты никуда не пойдешь, поняла меня?! Никуда.
— Я тебя прокляну! — угрожаю, но тут же давлюсь своими словами. Берг целует меня в шею, позвонки, плечи. Прикусывает кожу на ключице. Каждую клеточку. — Ну Берг. Мы говорим… Ты не…
Пытаюсь собрать мысли воедино, но это так сложно. Когда его пальцы стягивают с меня юбку, возбуждение упирается в ягодицы. Напоминает, как хорошо мне бывает с этим мужчиной.
— Нет!
Произношу неожиданно твердо, чувствуя дрожь в теле. Разворачиваюсь к Бергу, укладывая ладони на его плечи. Глаза горят алым, на лице — решительность.
Мой привычный Истинный.
— Сначала ты выслушаешь меня. Потому что я не собираюсь заниматься с тобой сексом, пока ты злой.
— Раньше тебя это не останавливало.
— Невыносимый! — заявляю, а руки сами стягивают с него кофту. — Я хочу уйти на три дня, Берг.
— Никуда ты не… Три дня?
— Осеннее солнцестояние, ведьмы отправляются в горы. И я не пошла в прошлом году из-за Тимы. Но теперь-то я могу. Можно же, Альфа?
 
Смеюсь, когда мужчина подхватывает меня под ягодицы, усаживая на стол. Целует, ведёт ладонями по моим ногам. Очерчивает коленные чашечки, внутреннюю сторону бёдер. Пока не накрывает мой клитор через ткань белья, надавливая.