Забыть тебя невозможно (СИ)

— Слушай, Громова, — прищуривается, и голос тут же становится язвительным. — Если ты меня вот сейчас с кем-то сравниваешь в своей блондинистой голове, я тебя придушу. Ночью, — обнажает зубы. — Если твой Воронин — ссыкун, то я…
Нервно хихикнув, отрицательно мотаю головой и затыкаю Азаринский рот поцелуем. И плевать, что от него воняет этими дурацкими сигаретами, как от табачной фабрики. Он продолжает возмущаться, но, к счастью, недолго. Метод рабочий.
— Не сравниваю, — убеждаю, разрывая поцелуй. — Прости. Мне просто хочется, чтобы нам было комфортно.
— Мне пиздец как комфортно будет, если ты перестанешь шугаться и нести всякий бред. Ок?
— Да.
Моя улыбка становится шире.
— Пошли домой, — тяну его за руку. — И давай закажем пиццу.
— Ты же не ешь такое.
Я даже замираю на секунду. Когда я училась в школе, то очень негативно относилась к фастфуду, сейчас все давно поменялось, но он помнит все эти мои фи, видимо.
— Сегодня сделаю исключение.
— Ну все понятно, ты из этих, да? Которые днем листья салата жрут, а ночью батон с маслом точат.
Он ржет. Я, конечно, тоже, но ради приличия по плечу его бью.
Курьер привозит наш поздний ужин за час. Обожравшись пиццей под сериал, я не замечаю, как засыпаю. Знаю только, что в объятиях. В его объятиях.
Мне снится сон. Такой реалистичный, словно все происходит наяву. Губы Тима повсюду. Он так крепко меня обнимает. Целует не только в губы, но и там, ниже. А потом, потом у нас случается нормальный секс. Жаль, что все это происходит лишь во сне…
 Глава 26 
 
Тим
Просыпаюсь оттого, что вот-вот упаду с кровати.
Шикарно просто. Аринка сдвинула меня на самый край, но сама при этом устроилась под боком. Оттесняю ее к центру и переворачиваюсь на спину. В комнате жарко, пульт от кондея непонятно где, а встать и открыть окно просто лень.
Закидываю руки за голову и закрываю глаза. Прошло больше четырех часов после произошедшего в ванной, но ведет до сих пор. Честно говоря, когда я туда шел, ни на что вообще не рассчитывал. Не думал, что она решится сегодня даже на то, что между нами случилось…
В башке промелькивает, как Аринкины пальцы сжимают мой член, и тот тут же дергается, будто она это снова делает. Сон как рукой снимает. Стискиваю зубы, упираясь кулаком в матрас. Перед глазами яркие картинки. Ее губы, грудь. В ушах тихие стоны.
Возбуждение нарастает пропорционально хронометражу распаляющей киношки, что я кручу в своей голове. А там, то еще порево с Громовой в главной роли. Я ее уже по-всякому разложил. В реале же лежу с эрегированным членом и слушаю Аринкино сопение.
Бешеное желание оказаться в ней никуда не делось.
Несколько рваных, жадных вдохов успокоиться не помогают.
Арина шебуршит под одеялом и подкатывается ближе. Ее пальцы ложатся на мой живот, а губы касаются кожи на шее.
Вздрагиваю и, срывая последние ориентиры, придавливаю ее к матрасу. Скольжу коленом по внутренней стороне бедра, вынуждая ее развести ноги.
Как только целую, короткие ногти чуть сильнее впиваются мне в плечи.
Арина отвечает, выгибается навстречу, просовывая свой язык мне в рот. Реакция мгновенная на нее. Сразу хочу. Сразу мое.
Вся моя, от макушки до кончиков пальцев на ногах. Самая красивая, желанная, горячая…
Сорвавшийся с ее губ стон будоражит воображение. Дышать становится еще труднее. Целую каждый миллиметр прекрасного тела.
— Тим, — бормочет в губы. — Я так тебя люблю. Очень-очень.
— Я тебя…
Возможности договорить меня лишает ее рука, которая скользит по животу, а потом сжимает член.
Выдаю лишь шипение. Фиксирую тонкие запястья, отрывая от себя Аришины руки, и завожу их ей за голову.
Целую живот, бедра. Нервная система ходуном ходит.
Всего этого совершенно недостаточно. В этот раз она не зажимается, наоборот, двигается мне навстречу.
Касаюсь кончиком языка уже мокренького бугорочка. Кайфую от того, насколько она мокрая. Ласкаю ее и не могу удержаться от того, чтобы и себе передернуть.
 
Открывающаяся картинка возносит возбуждение на пик. Арина прогибается в спине, позволяя делать с ней все, что мне хочется. Дойти до точки, резко остановиться, чтобы услышать ее жалобный скулеж из-за сорванного оргазма, а потом продолжить.
Светлеет уже достаточно рано, поэтому уличный свет, попадающий сюда через окна, позволяет прекрасно видеть происходящее.
— Тим, пожалуйста…
— Сейчас, — просовываю руки под ее коленями, тяну на себя.
Флер легкости испаряется. Остаются только инстинкты. Трахаю ее языком и подыхаю от рвущих на куски эмоций. Лижу, всасываю. Ей, оказывается, нужно совсем немного, чтобы тело сотрясло дрожью.
Кончает она мощно. С громкими криками. А когда хочу снова поцеловать, капризно пытается сжать ноги, все еще немного подрагивая.
Улыбка на лице вырисовывается сама собой. Прохожусь языком по плоскому животу, груди, конечно же, задевая острый сосок. Втягиваю вершинку губами.
Арина охает, а потом тянет за плечи к себе.
— Я тебя хочу, — бормочет в губы.
Наваливаюсь сверху, упираясь головкой в разгоряченную промежность.
— По-настоящему. Сейчас, — шепчет, — пожалуйста.
— Пробуем? Уверена?
— Да.
— Сразу говори, если что-то не так.
Черт. Презики в машине.
— Арин, мне надо сходить за презервативом.
— Нет, — качает головой. — Прервемся просто, — тараторит, а сама ерзает подо мной.
Так себе план, конечно. Но разум меня покинул уже давно, когда дело касается этой девочки, а нетерпение лишь усугубляет ситуацию. Хочется трахнуть ее. Жестко. Но, блядь, она, ко всему прочему, и девственница еще.
— Хорошо-хорошо, — шепчет, зацеловывая мою шею. — Я готова.
Я скоро от одних только прикосновений ее губ кончать начну.
— Готова?
Она не просто влажная, мокрая. Аккуратно, буквально на сантиметр в нее вхожу. Арина охает. Чуть выгибается.
— Нормально?
— Да-да, — мычит мне в щеку.
Толкаюсь чуть дальше. Узко. В голову сразу лезут байки о горе-любовниках. Ну, о тех, у которых член застревает во влагалище от сильных спазмов. Да, именно об этом сейчас только и думать.
Арина впивается ногтями мне в плечи.
— Тим, — звучит капризно.
— Рву?
— Умм… да, я… пожалуйста.
Делаю резкий толчок. Чувствую, как она меня сжимает еще сильнее, чем есть, и не шевелюсь больше.
Арина распахивает глаза, а у меня, честно говоря, волосы на башке дыбом встают.
Несколько секунд полной тишины. Мы не шевелимся. Если она сейчас закричит или заплачет, я точно поеду кукухой. Нужно было ждать, блядь. Тихо-мирно спать и вообще ее не трогать.
— Ты как?
Арина часто кивает и сильнее упирается коленями мне в бока. Понимаю это по-своему, начиная отстраняться, но она снова удивляет. Тянет на себя, обвивая мою шею руками.
Это типа нормально, да? Выдыхаю. Она прогибается в пояснице и закрывает глаза. На лице улыбка.
Внутри нарастает тревога. Странное такое чувство…
Хрен знает почему, но только сейчас посещает одна не очень хорошая мысль. До этого меня слишком сильно торкало от возбуждения…
Несколько часов назад она не смогла принять даже мои пальцы, а сейчас…
Стоп!
В прошлый раз она призналась мне в любви в полусне. Что, если она и сейчас подлуначивает?
Не может же такого быть? Или может?
— Арин? — зову, но Громова не откликается.
Блядь! Блядь! Блядь! Паника начинает нарастать. А свалившаяся вдруг тишина только усугубляет ситуацию.
Она реально спит? Твою мать.
— Что? — выдыхает мне в губы с заминкой. — Мне жарко, — шепчет, а сама лезет обниматься.
Мой член еще в ней, но ведет себя она так, словно мы минуту назад просто легли спать и всего, что было вот буквально минуту назад, не происходило.
Чувствую, как она несколько раз меня сжимает. Мое-то возбуждение, несмотря на происходящее, никуда не делось. Упираюсь кулаком в матрас, чтобы выйти из нее. Секунда буквально, новый легкий спазм, после которого я кончаю. В жизни бы не подумал, что так вообще могу.