Частичка тебя. На память (СИ)

Нет, я пыталась. Боролась. Проходила восстанавливающую терапию. Как оглашенная твердила, что мизерный шанс все-таки есть, и надеялась на гребаное чудо. Ждала его.
Подружки морщились и закатывали глаза. Крутили у виска за спиной.
Вот ведь тебе приспичило. Радуйся. Не надо рожать, портить фигуру. В конце концов, возьми из детдома.
Да, из детдома взять было можно. Но как же хотелось свое чудо. Зачать. Выносить в себе. Ощущать его шевеление, толчки. Родить — пережить день боли, ради одного маленького нового человека.
Жених ушел? Да и черт с ним! Мужчина не обязателен, так ведь? В наш-то век! Возможно, ЭКО все-таки мне поможет получить желаемое?
Попытка за попыткой, попытка за попыткой…
Безуспешно.
Надежда на чудо начала кончаться уже и у меня.
Когда я пришла в «Рафарм» — мне кажется, я была разлагающимся трупом, пустым, зачем-то склеенным сосудом.
Наши отношения с Ником практически сразу установились на грани дружбы — в конце концов, я была его правой рукой в отделе. Строила его раздолбаев-переводчиков, пока он мотался по переговорам, пила их кровь, была самым ненавистным, но ключевым сотрудником отдела. Ник никогда не отрицал значение моей работы. Мы и не заметили, как пицца и совместный кинопросмотр по пятницам стали у нас обычным времяпрепровождением. Почти семейная традиция.
А уж когда начинался хоккейный сезон — я вообще постоянно торчала у Ольшанского. Особенно когда сходились мой любимый Локомотив и его любимое Динамо. Проигравший покупал чипсы…
Кажется, в этот период я и ощутила, как все глубже привязываюсь к Нику. На лету. Он был теплый, он единственный не высказывал моим озабоченным попыткам забеременеть никакого осуждения. Он тащил меня из депрессии, пожирающей меня все сильнее. Я ощущала легкий вкус жизни рядом с ним. Он помогал, просто потому что не мог не помогать. Такой мужчина — щенка подберет, вымоет, оставит, одержимую истеричную бабу будет выпаивать чаем на своей кухне и работать для её рыданий бесплатной жилеткой. И это я про себя, конечно же…
Вот как в него вообще было не влюбиться?
Такой теплый, такой обаятельный, Ник только-только развелся с женой — и боже, как долго я не понимала эту идиотку. Как? Как можно было отказаться от этого мужчины? Вот от этого заботливого, обходительного мушкетера. Который на высокой руководящей должности оставался самим собой. Парадоксальным образом сочетая в себе и требовательность, и человечность.
Вот только…
Я в него влюбилась. Господи, я с ума сходила по нему, отчаянно желая, и в то же время не решаясь ни на какие решительные действия. Впервые в жизни действительно хотела, чтобы мужчина разглядел меня сам.
Ведь вот она я, смотри, я хорошая! Всегда помогу, всегда отвечу! Со мной можно ездить верхом и обсуждать прошедшие хоккейные матчи! И работаю я на износ, ради нашего общего будущего в этой компании!
Вот только месяц проходил за месяцем.
Ник по-прежнему видел во мне только друга. Наши встречи оставались дружескими посиделками. Не пытался целовать, прикоснуться — максимум, обнимал при личной встрече не на рабочей территории — боже, как я умирала во время этих объятий…
А потом появилась Вика…
Вика была из тех женщин, с которыми нереально соперничать.
Умная, красивая, умеющая произвести впечатление.
Мой бывший босс взял её на работу с одного только собеседования, произошедшего, блин, на улице после корпоратива.
Когда я услышала эту историю в первый раз — я озадачилась только одним вопросом…
КАК?!
У меня за плечами были высшие курсы управления, стажировка в трех крупных компаниях, красный диплом, рекомендации и «связи» — подруга, стоящая во главе кадрового отдела.
И я, между прочим, проходила стандартную шестиступенчатую схему отбора, с несколькими собеседованиями и кучей тестирований и проверок.
Вот так, да.
А некоторые могут зайти в крупные концерны с улицы, с ноги открыв дверь. И за считанные недели сделать карьеру.
Нику Вика тоже запала в душу с первой же их встречи — обычного рабочего аудирования. Он как старший переводчик регулярно их устраивал для кандидатов в свой отдел.
 
— Приятная девушка, — сказал он мне по возвращении, и я впервые видела в его серых глазах такое яркое пламя. Он ей заинтересовался не только как будущей подчиненной — это было очевидно. Отчаянно хотелось укусить себя за ладонь, до того много во мне тогда вскипело досады.
Вот как? Я три года с ним дружу, уже только что вслух не говорю, что он мне нравится, и на меня он в упор не смотрит, а она — с первой же встречи…
Женская магия, не иначе!
Когда ее разливали по чашкам другим девочкам, мне достались железный хребет, стервозный характер и потрясающее умение быть абсолютно незаметной для тех людей, которые нравятся мне.
Это был первый настолько сильный роман Ника за три года после развода. Все остальное не подлежало никакому сравнению. Ник был влюблен. По уши. Как мальчишка. Выглядел взбудораженным, опьяненным. Снова мечтал о семье и детях. С ней. Вслух. При мне!
Выдал бы ему кто-нибудь канистру бензина и зажигалку лучше. Быстрей бы сгорела, не мучилась бы так.
Меня рвало на куски от ревности.
Впервые за три года безукоризненной работы я допустила кучу ошибок. Попыталась подставить Вику и добиться её увольнения — но сама подставилась перед Ником. Он узнал, причем гораздо быстрее, чем я ожидала.
Меня ждал серьезный разговор, как у брата с младшей сестрой, исписавшей стены в его комнате. Ник меня отчитал. Запретил даже пытаться вредить Вике.
— Я даже представить себе не мог, что ты способна на такую выходку, Энджи.
Таких разочарованных глаз, как тогда, я у Ника никогда не видела. С дружбой было покончено. Я потеряла последнего человека, который меня поддерживал.
Не сказать, что я сдалась сразу… Были еще мелкие пакости… Я очень хотела избавиться от соперницы, надеялась, что без неё у меня получится все исправить, вернуть его расположение. Да и невыносимо больно было смотреть, как Ник выводит её за ручку из кабинета, возит её домой, ищет встреч по выходным, как она уходит от него с припухшими от поцелуев губами…
Мне как будто тушили об спину окурки. Каждый рабочий день!
Почему? Почему он выбрал её? Чем она лучше меня? Потому что она может подарить ему ребенка, а я — нет?!
Никогда раньше меня не одолевало столько отчаяния и презрения к самой себе. И вправду. Кому нужна женщина-калека, когда рядом есть здоровое, красивое совершенство?
Ошибок оказалось слишком много. Я недооценила свою подругу, я неверно поняла её мотивы. В конце концов — попалась на уловку дешевого шантажа.
Я не знала. Не знала, во что меня втягивают, не знала, зачем Крис нужен Викин пропуск. Даже не предполагала, что они попытаются подставить её, запустив вирус в корпоративную сеть.
Только незнание от наказания не освобождает…
Финальным аккордом этой драмы для меня стало увольнение и обвинение в корпоративном шпионаже. Крест на карьере. Больше у меня ничего не осталось.
До сегодняшнего дня.
  
3. Энджи
 
Я выхожу из туалета, встряхивая руками, чтобы быстрей просохли от воды. Не глядя в меню, называю официантке нужную мне позицию — простая «Маргарита», не люблю пиццу с выпендрежем. Ну, если быть до конца честной — не могу себе позволить тот выпендреж. Маргарита просто дешевле всех. А есть ужасно хочется.
Думать на голодный желудок — плохая затея.
Острый страх прошибает меня адреналином — а если что-то пойдет не так? Что если будет выкидыш? Я что, снова через это пройду? Снова пойму, что только что ненавистным своим телом угробила еще одну маленькую жизнь?
 
Так, стоп! Отставить панику! Завтра же рвану ко врачу. Сдам кучу анализов. Все, что потребуется. И даже больше — потребую, выбью, порву на лоскутки. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы сохранить при себе этот неожиданный подарок судьбы.