Время перемен (ЛП)

Он не закончил фразу, поскольку снова взмахнул рукой, указывая на беспорядок большой круглой комнаты, в которой мы находились.
Окинув все взглядом, сначала я не увидела ничего, кроме бардака — гниющей мебели, покрытого сажей каменного камина, кухни, которая, возможно, была построена в сороковых годах, но к ней не прикасались не только последние девять лет, но, возможно, и последние девятнадцать (или больше).
А потом я увидела еще кое-что.
Необычайные резные перила вели к широкой деревянной лестнице, которая шла по изогнутой стороне дома. Красные кирпичные стены. Дощатые деревянные полы.
— Когда-то, давным-давно, — вдруг задумчиво заговорил риэлтор, — некто любил это место. Вкладывал любовь в строительство. Вкладывал любовь в то, чтобы содержать его. Девять с лишним лет никто по-настоящему не уделял ему должного внимания, и все же вы можете видеть, что когда-то его очень любили.
О да.
Это было видно.
— Здесь есть подвал, больше похожий на большой погреб, — объявил агент, удивив меня быстрой сменой тона на деловой и информативный. — Печь находится внизу. Спуститься туда можно через люк в полу. Печь поставили некоторое время назад, и говоря начистоту, хотя ее и осматривали, вероятно, она нуждается в замене.
Пока он говорил, я смотрела на великолепный камин, и заметила, что у него нет дымохода как такового, но дым, вероятно, выходил через вентиляционное отверстие в стене.
— На этом этаже под лестницей есть туалетная комната, — продолжал риэлтор. — При желании можем на нее взглянуть, но если хотите огородить себя от этого зрелища, скажу вам прямо, ее нужно разобрать и привести в порядок.
Я решила поверить ему на слово и сказала об этом.
Он явно испытал облегчение, а затем заявил:
— У этого места есть гараж на две машины. Не в хорошем состоянии, но, думаю, вы поняли. Тем не менее, он недалеко от дома, и к нему ведет крытая дорожка. — Он указал на дверь напротив той, в которую мы вошли. — Это значит, что вас может пробрать озноб, но вы не промокнете, если только не будет идти косой дождь, что случается.
В этом я нисколько не сомневалась, когда ранней весной в солнечный день от ветра куртка облепила мое тело.
— Над гаражом есть чердачное помещение, которое можно переоборудовать под студию, если решите заняться чем-то подобным. Что касается недвижимости, здесь также есть здание, где расположены генераторы, — продолжил риэлтор. – Хорошее место, чтобы подключить стиральную машинку и сушилку. Много места для хранения. И это замечательно, потому что в доме не так много места для хранения инструментов, рождественских украшений и прочего.
Я огляделась вокруг, убедившись, что он прав. На кухне даже не хватало мебели, необходимой для приличной кухарки. Хотя для нее было достаточно места. На самом деле, если разобраться с мраком, пространства будет довольно много.
— А снаружи есть строение, которое можно назвать мастерской, — поделился он. — В общем, там довольно просторно, есть две спальни, большая кухня. Его можно отремонтировать, чтобы превратить в гостевой домик. Или, как я уже сказал, в студию, если вам нравится искусство. Или можете сдавать его в аренду по системе «постель и завтрак». Я покажу вам все после того, как мы посмотрим маяк.
— Спасибо, — ответила я.
— А теперь, поскольку я упомянул о полном раскрытии информации, вы должны знать все, — продолжал риэлтор.
Я медленно перевела взгляд на него.
Он пошел в наступление.
— Как я уже сказал, маяк автоматизирован. И вам действительно не нужно беспокоиться о функциональности устройства, если только электричество не отключится, но тогда автоматически включатся генераторы. Их два. Но топливо должно быть у вас под рукой, чтобы они продолжали работать на случай, если электричество не включат какое-то время. И, хочу сказать, что Мэн — прибрежный штат. Мы зависим от погоды. Отключение электричества может быть длительным.
Когда я кивнула в знак понимания, он продолжил.
— А если вы, скажем, уезжаете в отпуск, то должны быть уверены, что кто-то окажется на подхвате.
 
— Хорошо, — ответила я, когда он замолчал, думая, что это, вероятно, не очень хорошо, так как я никого не знала в штате Мэн (или не знала никого, кто хотел бы знать меня) и поэтому не могла попросить о чем-то подобном.
Я также не питала больших надежд на то, что смогу завести друзей и завоевать симпатию людей. За всю жизнь я не очень-то в этом преуспела.
И, наконец, хотя Патрик полностью в это верил, у меня не было никакой надежды на то, что причина, по которой я здесь оказалась, принесет свои плоды.
Что пребывание здесь принесет мне счастливый конец.
Именно так Патрик и считал, что здесь я обрету свой счастливый конец.
Он мог означать, что у меня появится кто-то, кто-то конкретный, или даже двое (по крайней мере), хотя я знала, что этого никогда не будет.
Однако, если бы я купила это место и захотела вернуться в Денвер навестить семью, то могла бы заплатить кому-нибудь за присмотр.
Риэлтор кивнул, не подозревая о моих мрачных мыслях, и продолжил:
— Некоторые не обращают на это внимания, но просто к слову, на крыше этого здания есть большой сигнальный фонарь, который мигает ночью или во время тумана, вращаясь по кругу каждые пятнадцать секунд. На всех окнах вам понадобятся светонепроницаемые шторы, если вы похожи практически на любого другого на этой земле, и вам проблематично засыпать при ярком свете, вспыхивающем в окнах каждые пятнадцать секунд.
— Светонепроницаемые шторы, вероятно, не так уж трудно найти, — предположила я, и с ними было бы красиво, или, по крайней мере, на это я надеялась.
— Наверное, нет, — согласился он. — Но любой, кто хочет здесь жить и не сойти с ума или не превратиться в капризного старого ворчуна с плохим характером, захочет заменить окна, и может показаться, что я сгущаю краски, но мои слова основываются на нашем прежнем смотрителе. Кирпич очень прочный. Сквозь него ничего не проходит. — Он мотнул головой в сторону стены. — Но если сирене положено звучать, то она будет звучать. Так что звуконепроницаемые окна или звуконепроницаемые панели, которые можно поставить, чтобы заглушить шум, будут самым верным способом для создания покоя.
— Это, вероятно, тоже не составит труда, — заметила я.
— Нет, но их придется делать на заказ, так что выйдет недешево.
Я молча кивнула.
Цена для меня не проблема.
Благодаря Патрику у меня были все деньги мира.
— А еще есть туристы, — сказал он мне. — Причина появления этих знаков не только в том, что старик был своенравен, но и в том, что люди думают, будто маяки — это общественные места. Они являются к вашему порогу, стучат в дверь, желая совершить экскурсию, погулять, сфотографироваться. Прибрежная тропа — это общественная земля, но маяк стоит на частной земле. Пешеходы и велосипедисты должны обходить забор, но иногда они не очень-то любят это делать. Так что вам нужно будет либо быть очень терпеливой, очень дружелюбной, либо построить приличный забор. Хотя, полагаю, с наиболее настойчивыми вам все равно придется смириться.
А вот это...
Это могло стать проблемой.
Я не очень любила людей.
На самом деле, за последние семнадцать лет жизни у меня было ровно четырнадцать человек (не все из четырнадцати присутствовали в моей жизни все семнадцать лет, и теперь один из них был мертв, так что у меня оставалось только тринадцать), с которыми я действительно любила и хотела проводить время.
Остальных я терпела.
Нет.
Не так.
Остальные терпели меня.
— Земля — ваша, забор — ваш, — заявил агент. — Тем не менее, это историческое место, так что если вы надумаете купить его, а затем построить вокруг десятифутовую стену, увенчанную колючей проволокой, городской совет будет возражать. Они хорошие люди, с наилучшими намерениями заботящиеся об интересах Магдалены и ее граждан, поэтому, если вы сделаете что-то, чтобы обезопасить свою частную жизнь, и это не будет выглядеть неприглядно, они не станут возражать.