Единственный для богини (СИ)

   И Нокта ушла. Просто надменно скрылась в темноте, чтобы теперь предстать перед ним уже другой, сильной и способной мстить.
   – Не трогай людей, – отчеканил Солис. – Занимайся своей нечистью и не лезь, куда не просят.
   Гордо расправленные плечи, уверенный огонь во взгляде – тот самый мужчина, перед которым не устоять и богине.
   Нокте захотелось, как раньше, впиться жадным поцелуем в гневно сжатые губы. Взяв себя в руки, она упрямо вздернула подбородок.
   – Не раньше, чем ты извинишься, – на лице появилась усмешка. – За все.
   – Ты сама ушла! – в запале Солис сделал шаг вперед.
   Он оказался вплотную, и Нокте пришлось смотреть на него снизу-вверх. От высокой широкоплечей фигуры повеяло жаром и злостью. Шнуровка на воротнике светлой рубашки чуть разошлась, открыв загорелые ключицы.
   – А нужно было стоять и слушать упреки? Солис, ты не поверил мне, – подавшись вперед, прошипела Нокта. – Этого уже достаточно, чтобы превратить твое любимое человечество в пепелище.
   – Ты не слишком убивалась, – Солис стиснул кулаки.
   – До сих пор ревнуешь, да? – она с улыбкой провела рукой по его волосам.
   Сразу после ссоры Нокта сбежала в храм, построенный в ее честь. Нарочно в тот, в котором жрецами были одни мужчины, молодые и красивые. Они чуть с ума не сошли от счастья, что богиня решила побыть среди них. Окружили вниманием, стали ловить каждое слово, срывающееся с ее уст… А она принялась ждать. Единственного, кто был ей действительно нужен.
   Всего через пару дней в храме появился Солис. От эмоций его фигуру окутала золотая энергия, трещащая молниями. В глазах запылала такая ревность, что жрецы, крутящиеся вокруг Нокты, бросились врассыпную.
   От храма остались только обломки черного мрамора. Солис замер перед ней, взбешенный до предела. Она равнодушно тронула носком туфли опахало, брошенное кем-то из жрецов, и над руинами разнесся смех.
   «Мог бы и помягче. Все же они хорошо обо мне… заботились», – в открытую издевалась Нокта.
   Она смеялась в лицо Солису. Он зверел с каждой секундой, с каждой двусмысленной фразой.
   Когда его рука взметнулась вверх, Нокта сжалась в ожидании удара. Солис же лишь сковал магией, забирая с собой, в дворец из золотого хрусталя…
   Из воспоминаний выдернул мрачный голос:
   – Нужно было тогда, во дворце, охранять тебя получше. Чтобы не сбежала.
   – Я – не слабачка-смертная, чтобы просто взять, похитить и запереть! – зло отрезала Нокта. – В какую бы клетку ты меня ни посадил, ручной птичкой я не стану.
   Несмотря на вызывающий тон, она мягко провела кончиками пальцев по шее Солиса. Пульсирующая под кожей жилка забилась чаще. Он прикрыл глаза, рвано выдыхая.
   «Все так же теряет от меня голову? Как мило», – ядовито подумала Нокта.
   Солис крепко схватил за плечи. Он посмотрел в глаза прямо и твердо, надеясь достучаться:
   – Прекрати все это. Не трогай смертных. От нашей борьбы никому лучше не будет.
   – Ты не можешь мне приказывать. Только просить, – язвительно сказала Нокта. – Так, как обычно умоляют богиню. На коленях и не поднимая взгляда.
   Губы изогнулись в хищной улыбке. Правда, она тут же померкла, когда Солис наклонился ниже. Лица очутились близко-близко, и его дыхание показалось обжигающим. Он так и не отпустил, а голос зазвучал одновременно искушающе и грозно:
   – Ты действительно хочешь именно этого?
   «Доигралась», – поняла Нокта, но в глазах блеснул вызов.
   – А чего же еще? – она тряхнула головой, отбрасывая с лица черные пряди. – Не объяснишь?
   На лице Солиса появилась зловещая улыбка. Нокта попыталась выскользнуть из его хватки. Поздно.
   Он притянул к себе за талию. Сердце Нокты сбилось с ритма, как только она оказалась вплотную прижата к горячему сильному телу.
   Солис запустил пальцы в ее волосы, заставляя приподнять лицо. Его губы почти коснулись поцелуем, выдыхая:
   – С удовольствием, дорогая.
  
Глава 3
 
   Стоило оказаться так близко, как дыхание Нокты сорвалось. Голос подвел, став чувственно низким:
 
   – Пусти. Видеть тебя не хочу.
   – Для богини нечисти ты слишком плохо врешь, – усмехнулся Солис.
   Глаза зло блеснули. Он поцеловал жестко и требовательно, словно в наказание. Широкая ладонь прошлась по талии, прижимая сильнее.
   Нокта уперлась руками ему в плечи, собираясь оттолкнуть. Однако Солис смял ее губы своими так умело, что в голове помутилось. Показалось, что ноги вот-вот подкосятся. Пальцы инстинктивно сжали воротник рубашки. Вечно мерзнущие руки ощутили пьянящий жар от кожи Солиса.
   Он слегка прикусил нижнюю губу, следом проходя по ней языком. Попытка углубить поцелуй отозвалась жаркой тяжестью внизу живота.
   Это немного привело в чувства. Упрямо сжав губы, Нокта постаралась отвернуться. Солис как раз убрал руку из ее волос.
   – Хочешь, чтобы я остановился? – прошептал он на ухо, оттесняя к дивану.
   Властная рука нарочито медленно обвела контур фигуры. Тело прошил разряд возбуждения, и Нокта закусила губу. Только бы не выдать себя ни единым вздохом.
   Впрочем, Солис и так все понял. Легкая улыбка – сплошное торжество победителя. Он одним движением опрокинул на диван, оказываясь сверху.
   Нокта замахнулась: уж очень захотелось стереть это довольное выражение с лица. Солис перехватил ее руки осторожно, но непреклонно. Глаза теплого карего оттенка хитро прищурились.
   – Только попроси – и отпущу, – сказал он.
   «Знаешь же, что не попрошу», – мысленно возмутилась Нокта.
   Не унизится. А главное, не устоит.
   Солис нежно коснулся губами ее лица, и она прикрыла глаза. Ресницы затрепетали, а дыхание сбилось.
   Каждый его поцелуй – предельно ласковый, почти невесомый. В уголок губ, чередой касаний по щеке и скуле, вниз по изогнутой шее. При этом Солис так и продолжил твердо держать запястья Нокты прижатыми к дивану. Безумное сочетание власти и нежности, манящее поддаться. Довериться заново.
   Голова сама собой запрокинулась, и волосы разметались по бордовому бархату. Губы разомкнулись, выпуская рваный вздох. Солис заглушил его поцелуем.
   На этот раз Нокта ответила. Она нарочно поддразнила, мазнув кончиком языка по его губам, а потом отступила. Если бы открыла глаза, в них заблестел бы азарт.
   Солис принял безмолвное приглашение. Его язык скользнул в ее рот, увлекая в пламенную игру.
   Сильное мужское тело, казалось, обжигало огнем. И Нокта, чья кожа всегда была прохладной, оттаивала в этой страсти. Согревалась, как обычная смертная. Каждое соприкосновение губ, каждый контакт языков отзывался новой волной возбуждения. Сердце билось быстро-быстро, и его стук отдавался в ушах. А в голове был лишь сладкий туман.
   Солис отпустил запястья Нокты. Его пальцы зарылись в ее волосы, просеивая шелковистые пряди. А потом рука скользнула к пояснице, привлекая ближе.
   Нокта покорно изогнулась под ним, как ласковая кошка. Ее ладони медленно прошлись по широким плечам. Все, как хитрый план: погладить разгоряченную кожу на ключице, тронуть шнуровку на рубашке и сразу отступить.
   Ненадолго разрывая поцелуй, Нокта приподнялась. Она и Солис сели друг напротив друга на колени, продолжая упиваться каждым касанием губ.
   – Я скучал по тебе, – выдохнул он.
   Его взгляд помутился от желания, а дыхание сбилось.
   Нокта усмехнулась. Она очертила пальцами контур его лица. Солис придержал ее ладонь, прижимаясь к ней щекой. Горячие губы оставили на запястье чуткий поцелуй.
 
   У Нокты спутались мысли. И все же она довела свой акт мести до конца. Вкрадчивый поцелуй – и полный издевки шепот:
   – Ты всегда был слаб передо мной… как любой простой жрец.
   Солис отпрянул, будто обжегся. В глазах вспыхнула смесь гнева, ревности и страсти. Даже боли, пусть и затаенной.
   – Любой? – губы изогнулись в нехорошей усмешке. – Значит, я напомню тебе разницу.