С любовью, Рома (СИ)

Мы жили по разным городам уже несколько лет, и ещё ни разу расстояние между нами не казалось мне столь огромным. Словно пропасть между нами пролегла только сейчас, ведь все эти годы мы были друг у друга, вопреки всему. А теперь… я будто бы остался один со всей той дурью, что крутилась в моей голове. 
***
Наш утренний подъём запомнился не только звонком будильника, вялой руганью Стаса и моими страданиями, ибо уснуть я смог только в районе пяти, но и… очередным кровотечением из носа. И заметил его первым не я, а не в меру наблюдательный Дамир, который неожиданно схватил меня за плечо и стальным голосом произнёс:
— Кровь.
Понял я не сразу. Стоял на месте и непонимающе смотрел на хмурого брата, силясь сообразить, что он вообще от меня хочет. А Дам, как назло, не спешил с пояснениями, будто бы оценивая мою реакцию. И было в выражении его лица что-то такое, что заставляло всё внутри меня сжиматься.
— Где? — хмыкнул я, натягивая на себя маску клоуна. В конце концов, можно было всё списать на вчерашнюю аварию.
Но тут случилось то, чего я так боялся… капля крови сорвалась с носа и потекла вниз, и почувствовал я это лишь тогда, когда она достигла губ, оставляя на моём лице свой красный след.
— Бл…! — выругался я, и бурая капля слетела с подбородка, падая прямо на белоснежную футболку, которая была надета на мне.
— Что у вас тут? — высунулся Стас из ванной. Ещё каких-то пять минут назад он был готов станцевать хава нагилу из-за того, что успел обогнать меня на пути в ванную, но стоило ему увидеть мою физиономию, как его собственная исказилась тревогой.
***
— Тебе нужно в больницу, — как заведённый твердил Стас, выруливая с гостиничной парковки. 
— Ерунда, — отбивался я как мог. Кровотечение остановилось так же внезапно, как и началось. — Вчера носом приложился, вот и… кровит.
— Тогда тем более надо, — поддержал старшего брата Дамир, — вдруг у тебя сотрясение мозга.
— Нету у меня никакого сотрясения.
— Правильно, — кивнул Стас, — было бы что сотрясать.
Шутка не зашла. 
Мы все втроём промолчали. 
Я злился — на себя, на них, на жизнь…
Оставалось только раздражённо скрипеть зубами и надеяться на то, что эти двое от меня отстанут.
— Ром, — позвал кто-то из них, и я сорвался:
— Сказал же, ерунда, чего пристали?! Если заняться нечем, то лучше за дорогой следите! А я пока посплю, не выспался ни хрена.
Зло скрестив руки на груди, уже приготовился прижаться к стеклу и притвориться спящим, когда Дам вспомнил:
— У тебя это не впервые.
***
Сегодня на трассе было оживлённо. Но мы всё равно остановились на обочине. Пришлось вылезать, иначе Стас грозился вытащить меня силой.
— Рассказывай, — потребовал Дам, приваливаясь боком к капоту джипа. Я невольно скривился, представив, сколько там пыли.
— Да нечего рассказывать. Просто… кровь носом второе утро, как из Москвы выехали. Нервы, давление. С кем не бывает?
— В двадцать лет? — невесело фыркнул Бероев.
Стас пока что предпочитал отмалчиваться, стоя в стороне с натянутыми на нос солнцезащитными очками, из-за которых у меня никак не получалось определить его настрой.
— Ну, знаешь ли, всё бывает в первый раз. Меня, между прочим, девушка бросила!
— То есть ничего серьёзного? — с издёвкой уточнил Дамир, давая понять, что не верит мне ни на йоту.
— Нет, ну с Соней-то у меня как раз всё серьёзно.
— Я не про это.
— Зато я про это. Дам, ну выключи ты режим «папочки», я, конечно, понимаю, что тебе на ком-то тренироваться надо, так вон — Ваньку езжай воспитывай, а мне это на хрен не надо.
Я знал все болевые точки братьев наперёд. Не то чтобы мне нравилось специально делать им больно, но временами это был единственный способ отвлечь их от главного. Зачастую срабатывало, по крайней мере со Стасом, но Бероев с его врождённой вдумчивостью всё никак не желал клевать на провокации. 
— Не забалтывай меня, — одной фразой отмёл он все мои подначки. — Давай по порядку, а?
 
Закатил глаза, давая понять, как меня утомил этот разговор. Дамир уже было открыл рот, чтобы настоять на своём, но тут вдруг подал голос Стас:
— Ты же видишь, он специально уходит от разговора. А значит, там что-то ещё… есть.
Хотел послать и его, но почему-то так и не смог выдавить из себя ни слова. Лишь опустил глаза вниз, не выдержав их пристального внимания.
— Чёрт, Рома! — неожиданно заорал Стас и с силой двинул кулаком по корпусу собственного автомобиля, разбивая костяшки в кровь и оставляя едва заметную вмятину на детище немецкого автопрома. — Чёрт…
*** 
Дальше ехали практически в тишине, даже радио толком не включали. Стас злился, но на рожон не лез. Он вообще отреагировал странно, замкнувшись в себе и не отвлекаясь ни на что, кроме дороги. Дамир пару раз порывался сменить его за рулём, но тот смотрел на брата так, что все вопросы мигом отпадали.
Я же чувствовал себя виноватым, и вовсе не из-за того, что ничего никому не рассказывал. Просто… меньше всего на свете мне хотелось, чтобы мои родные снова проходили через это. Воспоминаний, как всё происходило тогда, восемнадцать лет назад, в памяти не сохранилось, но я знал достаточно историй о том, как менялась жизнь семей, в чей дом приходил лейкоз. Даже думать об этом было больно.
«Нет, легче помереть, — решил я, — чем смотреть, как они медленно сходят с ума из-за меня». Именно эта мысль давно не давала мне покоя. Помирать я не планировал, но и втягивать остальных в свои душевные терзания не желал ещё больше.
Уже вечером остановились поужинать да заправиться. Дам смылся звонить Кате, оставив нас вдвоём. Стас толком ничего не ел, просто водил вилкой по тарелке, невероятно меня этим раздражая.
— Ну скажи уже! — не выдержал я.
— Что тебе сказать? — как-то особенно устало спросил он, нахмурив брови.
— Что злишься на меня.
— Я злюсь на тебя, — без каких-либо эмоций повторил он. А внутри меня прямо-таки всё заклокотало от гнева. 
— Ну извини! — почти взорвался я. — От меня это не особо зависит.
— Что именно? — вздохнул он отрешённо.
— То… то, что происходит, — назвать проблему своим именем у меня не хватило смелости. — Я потому и молчал, что просто устал от вашей постоянной тревоги за меня. Надоело чувствовать себя бомбой замедленного действия. Словно один шаг не туда — и всё! 
Брат покачал головой, не торопясь с ответом, хотя я видел, что ему было что сказать: возмущение буквально клубилось в глубине его глаз. Но Стас не спешил его выплёскивать, и это действовало на нервы посильнее всего остального, как если бы он решил сдерживаться в моём присутствии — для моего же, разумеется, блага! А мне было просто жизненно необходимо, чтобы он воспринимал меня как равного. И это его мнимое спокойствие… Короче, меня понесло.
— Хотя тебе же лучше! — сгоряча ляпнул я. — Вот сдохну, и тогда нервы тебе трепать никто не будет!
Стас резко подскочил на ноги, и на какой-то миг мне показалось, что он сейчас меня ударит. Я даже этого хотел. Или не хотел… жаждал. Больше не справлялся — ни с собой, ни со своими страхами. Насколько было проще делать вид, что ничего не происходит, когда братья ни о чём не знали! А теперь все эти разговоры, домыслы, сочувствие…
В общем, всё, что копилось во мне эти три недели (а может быть, и дольше), уже не могло уместиться во мне, требуя выхода. Как всегда, досталось Стасу.
Он стоял напротив меня, вцепившись в стол побелевшими от напряжения пальцами. Наверное, ещё чуть-чуть — и столешница бы не выдержала. По крайней мере, в этом противостоянии я ставил на старшего брата. Но он неожиданно сдался, разжав пальцы, и, развернувшись, широкими шагами направился прочь.
Бросив на стол деньги за ужин, я кинулся за ним. Поскольку мы заняли столик на летней веранде, то Стас практически сразу оказался на проезжей части, благо что движение здесь не было оживлённым.