Обретенная (ЛП)

«Боги, как я забочусь о ней, — подумал он, внимательно слушая рассказ о рецепте, который она желает опробовать. Жаль, что я не могу показать ей, не причинив боли, насколько сильно ее люблю! Если только…»
Но выхода не было. Не существовало способа выразить все, что он чувствовал, и сдержать собственные темные побуждения. Со вздохом Зарн отогнал эту мысль и попытался сосредоточиться на том, что говорила Лорен, а не на своем растущем желании к ней. Это оказалось тяжело, боги, настолько же тяжело, насколько сильно он хотел ее. Зарн все еще чувствовал, как она прижимается к нему после продолжительного объятия, которое они разделили в магазине. Теплое соблазнительное тело, гладкая смуглая кожа, сладкий женский аромат — все в ней его привлекало. Словно наркотик, которым он не мог насытиться.
«С каждым днем я хочу ее все больше, — подумал он. — С каждым днем становится все труднее и труднее не взять ее, не привязать ко мне. Боги, я должен уйти сейчас, пока не причинил ей боль, пока не разрушил ее жизнь и не погасил свет в ее прекрасных глазах навсегда».
Но он не мог уйти. Насколько бы ни понимал, что должен исчезнуть, не мог. Просто не мог.
  
Глава 26
 
Лорен, радостно напевая под нос, смешивала в большой миске клубничное пюре с домашней глазурью из сливочного крема. Они вернулись в «Лакомку», и сейчас кексы поспевали в духовке, распространяя теплый восхитительный аромат шоколада и ванили. Запахи выпечки успокаивали, как ничто другое, и впервые за несколько недель Лорен почувствовала себя умиротворенной.
Занимаясь выпечкой, Лорен всегда ощущала себя самой собой. Учитывая стресс, пережитый за последнее время, она не понимала, почему не сорвалась до сих пор. Лорен настолько сконцентрировалась на отношениях с Зарном, что почти не обращала внимание ни на что остальное… и слишком мало времени оставалось на пробу новых рецептов. Теперь она призналась самой себе, что совершила ошибку. Насильно мил не будешь. Нужно набраться терпения… позволить чувствам между ними течь самостоятельно. Возможно, если просто плыть по течению, все встанет на свои места. Она всегда по натуре была оптимисткой — хорошо, что природная жизнерадостность возвращается.
— Выглядит восхитительно, — пробормотал Зарн, прервав ход ее мыслей. Он стоял, прислонившись к одной из кухонных стоек, и наблюдал, как Лорен возится за островком посреди кухни. Почти мурлыча низким хриплым баритоном, обжигал пронзительным взглядом. — Ты используешь только свежие ингредиенты?
И от его взгляда в груди Лорен затрепетали бабочки. Взглянув вниз, она поняла, что две верхние пуговки хлопковой блузки расстегнуты, щедро открывая декольте. Видимо, она, сама не подозревая, устроила для него шоу. Начала застегивать блузку… и остановилась.
— Все свежее каждый день. Это мой девиз. — Улыбнулась, окунула палец в липко-сладкое рубиново-красное пюре. — Свежая натуральная клубника и чистый тростниковый сахар… и все. Хочешь попробовать?
Зарн шагнул к ней, но тут же остановился.
— Я… не должен.
— Конечно, должен. — Сердце Лорен бешено заколотилось в груди. Пусть все идет своим чередом, напомнила она себе. Следуй инстинктам. И шагнув вперед, поднесла палец, с которого все еще стекало липкое пюре, к его губам. — Скажи «ах», детка, — еле слышно пробормотала.
Зарн нерешительно приоткрыл губы, вбирая горячим влажным ртом кончик ее пальца. Удерживая ее взгляд своим, всосал сладкую смесь, медленно и тщательно облизывая кожу языком. Это напомнило о том, как он слизывал мед с ее пальчиков после массажа. От одного такого воспоминания между ее бедер разлилась горячая влажная патока, а все тело задрожало. Боже, Лорен хотела его, хотела большего…
Но Зарн вдруг отстранился, обрывая контакт.
— Восхитительно, — произнес хрипло, полуприкрыв от вожделения глаза. — Но… мне, наверное, не следует…
— О да, следует! — Несмотря на ужасное волнение, Лорен не собиралась останавливаться сейчас. Хоть какой-то прогресс, и она не упустит возможности. Снова запустила палец в клубничное пюре, оставила след на нижней губе и поманила Зарна. — Иди сюда.
 
Ей не пришлось просить дважды. С низким рыком Зарн склонился на ее рукой, опустошая ее рот с голодом, от которого перехватило дыхание. Нетерпеливо посасывая нижнюю губу, Зарн слизал все следы клубники, прежде чем жестко накинулся на рот Лорен.
Тихо застонав, она сразу же открылась, стоило Зарну приласкать ее язык своим. Боже, у него оказался невероятный вкус! Не просто клубничный привкус, какая-то горячая экзотическая неизвестная пряность. Нечто опьяняющее и одновременно вызывающее зависимость. Лорен схватила его за рубашку, желая разорвать на части. Она жаждала почувствовать его кожу под пальцами, хотела оказаться рядом с ним обнаженной… Но внезапно Зарн отстранился, нежно, но твердо ее отталкивая.
— Мне очень жаль, Лорен. — Он потряс головой, словно пытаясь прояснить окутанный туманом похоти разум. — Я… не должен был этого делать. Сейчас уйду.
— Нет! — воскликнула она, но Зарн уже отвернулся. — Подожди, — взмолилась Лорен. На мгновение Зарн замер, обернулся, посмотрел на нее.
— Что?
— Вот что. — Глубоко вздохнув, Лорен расстегнула блузку и потянулась к застежке лифчика.
— Лорен… — Но она проигнорировала глубокий напряженный голос Зарна.
— Вот так. — Скинув розовые кружевные чашечки, обнажила перед ним грудь. Затем, потянувшись за спину, Лорен опустила пальцы в миску с липко-сладким пюре. Подавила вздох, когда сладкий сироп охладил разгоряченную кожу, и обильно покрыла им тугой сосок. — Думаю, ты поймешь, что так еще вкуснее, — постаралась прошептать она ровным голосом. — Иди ко мне, попробуй еще раз.
— Лорен, — снова прошептал он, с предупреждением в голосе, которое она намеренно проигнорировала.
— Все в порядке, малыш, — заверила она, смазывая другой сосок прохладным липким пюре. — Ты делал это раньше, помнишь?
— Как будто я мог забыть, — прорычал он. А потом набросился на нее, заключил в объятия и глубоко засосал в рот правый сосок
Лорен застонала, пока он, лаская и посасывая, вобрал как можно больше ее плоти губами. Умирала, взрывалась, тонула в вожделении, переполненная желанием, которое так долго нарастало между ними.
Зарн переключился на другой сосок, и Лорен зарылась пальцами в густые черные волосы любимого и подтолкнула к себе, распрямилась, приподняв грудь, предлагая ему себя, давая понять, что хочет всего, что он дает, и даже больше. Она смутно помнила, Зарн не хотел, чтобы она извивалась вот так, когда впервые прикоснулся к ней сексуально, но сейчас ей плевать. Она не могла неподвижно, словно статуя, замереть, когда он так яростно сосал и облизывал ее грудь. Не могла удержать стона, прижалась к нему, когда этот мужчина наконец дал ей то, чего она так отчаянно желала. Не могла…
— Нет! — Зарн отстранился, прервав ход ее мыслей своим хриплым вздохом. — Я не могу. — Он почти задыхался, сжал большие руки в кулаки по бокам. — Не могу этого сделать. Это приведет к большему, к другим вещам.
— Именно на это я и надеюсь. — Лорен переполняло смесью вожделения, любви и разочарования. Соски пульсировали, набухшие и чувствительные от восхитительного, дикого посасывания. Между бедер стало настолько невероятно горячо, словно все тело ниже пояса объял пожар. Боже, она так нуждалась в нем! Она не собиралась отпускать его. Потянула Зарна за волосы, пытаясь снова приблизить к себе. — Давай, детка, все будет хорошо, — уговаривала она.
Но Зарн покачал головой, пятясь назад.
— Мы должны остановиться сейчас, пока все не зашло слишком далеко. Прежде чем я причиню тебе боль.
— Ты не причинишь мне вреда, — настаивала Лорен. — На самом деле, — добавила она с внезапным приливом вдохновения, — ты можешь мне помочь.
— О чем ты? — Он настороженно нахмурился, глядя на нее.
— О том, что я умираю, Зарн. Не буквально, — поспешно добавила она, когда его глаза расширились от беспокойства. — Но в сексуальном плане ты меня убиваешь. Просто посмотри… — Закусив губу, она расстегнула джинсы и спустила их вниз по бедрам. Она не страдала эксгибиционизмом, но в данном случае выбора не было, если хочет, чтобы он остался здесь, с ней. — Посмотри, какой горячей и влажной ты меня делаешь, — указала на свои розовые шелковые трусики, почти насквозь пропитанные медом с ее влагалища. Очертания половых губ отчетливо виднелись сквозь тонкую ткань, набухшие от желания.