Паргоронские байки. Том 2

Да и вообще людей, если на то пошло.
Он и раньше редко их видел. Сначала жил на положении почти что питомца, потом был изгоем, скитался вдали от всех. Но все-таки и в том, и в другом периоде Кеннису иногда доводилось видеть женщин – и каждый раз при их виде сердце билось чуть сильнее.
Он не совсем понимал, что его в них притягивает. У кобринов это совсем иначе, они холодные и откладывают яйца. К тому же еще когда он был мальчиком, Эстерляка что-то с ним сделала… Кеннис не был уверен, что именно. Она не учила его этому ритуалу и отказывалась о нем говорить.
Но с тех самых пор у него не возникало нормальных для мужчины желаний. При виде девушек Кеннис ощущал что-то смутное, непонятное… но не более того. Как нежное чувство, которое возникает, когда берешь в руку птенца. Он теплый, мягкий, у него быстро-быстро бьется сердце, и его приятно гладить… но потом ты его просто отпускаешь и идешь дальше. Не хочешь оставить его себе насовсем.
Разумеется, Кеннис знал, как это должно быть. Ему все-таки перевалило уже за тридцать, он видел деревенских с их жизнью и обычаями. Знал, откуда берутся дети.
Но от отсутствия их у себя не страдал.
И все же чего-то ему недоставало. Возможно, чары Эстерляки со временем стали выветриваться, но сейчас он смотрел из-за кустов на эту пастушку – и ощущал странное желание. Что-то вроде пульсации внизу живота. Ему хотелось подойти к девушке, заговорить с ней, коснуться…
И тут голень пронзило острой болью. Тварька в очередной раз попытался расклевать Кеннису ногу до кости.
– Какая же ты злобная тупая тварь, – вздохнул он, поднимая рептилию за гребень. – Кабы суп из василиска не был как помои… жил хозяин б без тебя счастлив и спокоен…
Тварьке стишок не понравился. Он гнусно заверещал и попытался сорвать колпачок лапой. Конечно, у него ничего не вышло – Кеннис крепил эту штуку надежно. Без нее вокруг Тварьки падали бы мертвыми все птицы, белки и обезьяны.
Так что василиск просто снова клюнул Кенниса, обдал тугой горячей струей и с воплями пустился бежать.
– Тварька, прости! – крикнул ему вслед Кеннис. – Прости, что молча не сносил все это! Надеюсь, ты будешь счастлив и свободен, пока не сдохнешь с голоду!
Тварька вернулся.
– Возможно, Кеннис был первым в мире фамиллиарщиком, – задумчиво произнес Бельзедор. – Вы только посмотрите, какая у него образовалась связь с Тварькой.
– Василиски – полуразумные существа, – покачал головой Дегатти. – Они гораздо умнее собак и дельфинов и совсем немного не дотягивают до единорогов. Конечно, он все понимал.
– Мне сложно в это поверить. У меня есть василиски. Они все примерно такие же, как этот Тварька.
– Животным нужна любовь и правильное воспитание, – наставительно произнес Дегатти. – А я представляю, как их воспитывают у вас, в Империи Зла.
Из-за всех этих криков пастушка заметила за кустами Кенниса и очень испугалась. Но она не сразу убежала. Сначала робко окликнула незнакомца, а когда тот выпрямился… тоже не убежала. Кеннис ведь не был каким-то жутким оборванцем, совсем не походил на разбойника или бродягу. Он был чисто одет, аккуратно подстрижен, да и рожей обладал смазливой.
Эстерляка в свое время не взяла в дом кого попало, а выбрала самого симпатичного детеныша. У кобринов совсем другие представления о красоте, но они тоже ценят правильные черты лица, идеальные пропорции тела… в общем, Кеннис был очень хорош собой.
Но когда пастушка увидала орущего во всю глотку василиска… в северо-западных провинциях империи Великого Змея эти чудовища встречались редко, но встречались. И все прекрасно знали, что при виде их нужно сразу отвернуться и бежать сломя голову. Встретившись с василиском взглядом, умрешь почти наверняка, причем расстояние их злой силе не помеха.
– Тварька, из-за тебя я никогда не женюсь, – беззлобно сказал Кеннис. – И тунику теперь стирать. О, грибочек!
Кровавик бахромчатый. Один из самых ядовитых грибов в этих краях. Однако если его выварить, истолочь и смешать с порошком имбиря – получится средство для мужской силы. А если добавить еще и белый уголь – будет средство от поноса.
 
Секреты природы занимали Кенниса сильнее секретов девушек, поэтому он быстро забыл о пастушке, которая так и не нашла в тот день своего ягненка. Набрав полный туес трав и грибов, ученик колдуна вернулся в хижину, которая в тот день пустовала. Старичина Дзо в очередной раз отправился обходить окрестные села.
В последнее время ему давалось это все труднее. Огр ощутимо сдавал. Как и Эстерляка до него, он поддерживал жизнь чарами, но, как и у Эстерляки, они постепенно переставали действовать.
Природу невозможно обманывать слишком долго. Кеннис знал заклинание для превращения в летучую мышь, он мог обернуться ей в любой момент… но всего на несколько минут. В подсознании по-прежнему оставалось твердое знание: я не мышь, я человек. И как только это знание перебарывало заклинание… пуф-ф!.. снова человек.
Магия ведь по своей сути – обман. Иллюзия. Попытки сломать естественный порядок вещей. Но чем сильнее ты его ломаешь, чем глубже вмешиваешься, тем больше магии для этого нужно. Сколько бы ни чародействовала старуха-кобринка, сколько бы ни колдовал старичина Дзо, они не могли избавиться от знания того, сколько им лет на самом деле.
И это знание разрушало чары.
Кенниса это с каждым годом волновало все сильнее. У него нет впереди пяти веков, как у огров. Нет и хотя бы полутора веков, как у кобринов. Нет, ему осталось коптить небо жалкие несколько десятилетий. Он всего лишь человек.
И вернувшись домой, Кеннис осторожно приоткрыл нишу, что показал на днях Дзо. Похититель Душ. От него веяло могильным хладом, но Кеннис не боялся смерти. В каком-то смысле она его даже притягивала… так притягивает самый страшный страх, от которого все же не можешь оторвать взгляда.
Он взялся за рукоять – и с ним будто кто-то заговорил. В голове зазвучал зловещий шепот.
Кеннис вздрогнул. Ему не понравилось услышанное. Это было похоже на шепотки тех духов, что так охотно слетались на кровь. Липкое бормотание, обещание всех возможных благ… но у них плохо получалось скрывать свои истинные мотивы. За сладкими речами проступал голод.
Такие вещи Кеннис всегда хорошо чувствовал.
В тот день он положил Похититель Душ на место и закрыл нишу. Запоздало к Кеннису пришла мысль, что Дзо мог наложить на тайник какие-то чары, и теперь он вернется, все узнает и выкинет ученика из дома. До возвращения учителя Кеннис был как на иголках, не находил себе места.
Но Дзо, похоже, ничего не узнал. Во всяком случае, ничем не показал этого. Более того – спустя несколько дней он научил Кенниса воплощать призываемых духов.
Пока дух – обычный дух, он мало что может для тебя сделать. Только что-то подсказать, ободрить, напугать… пугать, конечно, он будет уже не тебя, а кого-то другого. Чтобы духу сделать нечто большее или хотя бы стать зримым, ему нужно облечься в плоть. Хотя бы отчасти.
Кеннис тут же предложил использовать магию крови. Змеиное колдовство. В его голове уже выстроилась схема: несколько капель крови – толика праны – недолговечное, но действенное подобие тела.
Но Дзо это предложение отверг с гневом. Вместо этого он выучил Кенниса лепить для духов искусственные вместилища. Из травы и веток, из земли и воды. На его глазах оживил крохотную фигурку и заставил плясать на столе.
Это по-прежнему было не то, к чему Кеннис стремился, но это было уже что-то. И следующие четыре года он терпеливо постигал тайны колдовства огров… пока Дзо не объявил, что научил человека всему, что знал сам.
 
После этого Кеннис надолго впал в задумчивость. День за днем он продолжал собирать травы и помогать по хозяйству дряхлеющему огру, а про себя размышлял, что делать дальше. Он не знал точно, в какую луну родился, но полагал, что в сезон летних дождей. И тот уже скоро наступит – весенняя сушь заканчивается. Значит, Кеннису без малого тридцать семь лет.