Сквозь тени прошлого (СИ)

— Джордж Ивар Луи Маунтбаттен, четвёртый маркиз Милфорд-Хейвен, — указал Захария на стремительно приближавшегося к ним мужчину. Габриэлла удивлённо подняла брови, мысленно повторяя про себя замысловатое и жутко длинное имя. — Как ты поняла, у него очень внушительная родословная, и он никогда не забывает напомнить об этом. За ним всегда вереницей следуют его достопочтимые предки.
— Да?! А я рядом с ним заметила только вон ту молодую леди, — она указала на улыбающуюся спутницу маркиза. Захария рассмеялся и повернулся к подошедшему в этот момент мужчине.
— Захария. Леди.
— Габриэлла, познакомься — это Джордж Ивар Луи Маунтбаттен, четвёртый маркиз Милфорд-Хейвен.
— Очень приятно, маркиз, — кокетливо выделив его титул, произнесла она. За что получила благосклонный взгляд от пожилого аристократа.
— Габриэлла, я могу ненадолго похитить вашего кавалера? — вежливо поинтересовался он и, дождавшись положительного ответа, повернулся к Захарии.
— Я быстро, — одними губами прошептал тот.
Она тем временем собралась выйти подышать на террасу, но практически столкнулась со Стивеном Хейли.
— Добрый вечер, Габриэлла.
— Здравствуйте, Стив. — Она не видела его на протяжении всего вечера и отчего-то решила, что его не будет на приёме.
— Принести вам шампанского? — кивнув на её полупустой бокал, учтиво предложил он.
— Спасибо, не стоит. Боюсь, если вы принесёте мне выпить, то я не доживу до утра, — пошутила Габриэлла.
— Вы как всегда очаровательны! — наигранно восхитился Стивен, но потом, изменив тон на серьёзный, добавил: — Габриэлла, у нас с вами возникло некоторое недопонимание, которое вылилось в необоснованную конфронтацию…
— Стив, давайте оставим дипломатию, — улыбаясь, прервала его Габриэлла. — Я думаю, за наше краткое знакомство мы уже столько друг другу сказали, что сейчас можем поговорить начистоту.
— Хорошо. Я собираюсь к Новому году пригласить к себе в Девон друзей, и я не хотел бы, чтобы наши разногласия помешали нам, да и всем остальным, хорошо провести время.
— Переживаете, что не сможете вести себя со мной, как радушный и вежливый хозяин? — Габриэлла заметила, что он чуть сильнее стиснул ножку хрустального бокала и, тряхнув волосами, сказала:
— Не беспокойтесь, я избавлю вас от этой тяжкой участи. — Она бросила взгляд в сторону и увидела, что к ним приближался мужчина, с которым в начале вечера её познакомил Захария. Габриэлла решила ретироваться и, проигнорировав вопросительный взгляд Стивена, отправилась подышать свежим воздухом. Очень уж ей не хотелось слушать монотонные разглагольствования о политической оппозиции и ухитряться скрывать зевоту.
Габриэлла поёжилась от зимней прохлады, невидимым покрывалом опустившейся на обнажённые плечи. Хоть терраса и была застеклена, но вездесущее дыхание морозной зимы ощущалось здесь чуть менее отчётливо, чем на улице. Она зябко обняла себя руками и осмотрелась. Небольшие кожаные диваны с круглыми низкими столиками располагались лицом к панорамным окнам, позволяя сотрудникам и гостям «Мартис» заправляться никотином и наслаждаться восхитительным видом на Лондон. Сейчас терраса была практически пуста, всего несколько мужчин: они курили и вели оживлённую беседу, а бокалы с янтарной жидкостью делали их ещё более словоохотливыми и не давали замёрзнуть.
Габриэлла подошла к самому краю и посмотрела вниз. Вид на город был потрясающим! Лондон огромным сияющим пятном раскинулся на много миль вперёд. Он искрился, шумел, бурлил. Он жил, и эта жизнь текла по широким улицам, кипела в ночных заведениях и мирно засыпала в уютных домах.
— Приятный вечер, не правда ли?
Габриэлла испытала чувство дежавю, только вместо мужского баритона эти слова повторил томный грудной голос раздавшийся справа. Она повернулась и встретилась глазами с обладательницей приятного контральто. Роскошная женщина с длинными рыжими волосами стояла практически рядом. Изящно прикурив длинную тонкую сигарету, она внимательно прошлась взглядом по Габриэлле.
— Так значит, вы — новое увлечение Закари? — с вежливой улыбкой поинтересовалась та.
 
— А вы, простите, старое? — уточнила Габриэлла и тут же отругала себя за несдержанность. Не быть ей настоящей леди, которая на завуалированное, но вне сомнения оскорбительное замечание наградит ледяным взглядом и, гордо вскинув голову, удалится. Женщина лишь приподняла бровь, но не стала развивать диалог в этом ключе, а Габриэлла поймала себя на мысли, что видела её этим вечером. Это же спутница престарелого маркиза, которая ему годилась разве что в дочки, или даже во внучки.
— Извините за грубость, — произнесла та, — просто Закари обычно предпочитает другой тип женщин. Мы с ним давно знакомы, — явно намекая на их сексуальные отношения, договорила она.
Габриэлла отвела глаза от глубокого выреза, скрывавшего весьма впечатляющий бюст, хотя скрывал — это сильно сказано, и подивилась, как ловко эта английская роза упаковывала свои хамские и совершенно бестактные замечания в элегантную британскую упаковку.
— Извините за прямоту, — с ложной искренностью произнесла та, заметив с каким выражением лица на неё смотрит Габриэлла. — Но вы же понимаете, на таких мужчин всегда повышенный спрос и беспрерывная охота.
— А я не охочусь, я просто трахаюсь с ним, — предельно откровенно призналась Габриэлла и, сделав последний глоток шампанского, передала бокал в руки опешившей женщины.
«Грубо, Габриэлла, очень грубо», — мысленно одёрнула себя она, но лицо этой нахалки стоило того, чтобы произнести эту хлёсткую фразу из какого-то старого голливудского фильма. Габриэлла отвернулась от неё, собираясь вернуться в зал, и буквально наткнулась на твёрдый взгляд Захарии.
— Я искал тебя, — протягивая ей руку, сказал он.
— И нашёл. — Габриэлла улыбнулась ему и вложила свою ладонь в его.
За время её отсутствия обстановка в зале стала более непринуждённой и расслабленной. Гости уже порядком насытились разговорами об искусстве и благотворительности и сейчас просто наслаждались вечером, пили, болтали о пустяках и слушали музыку. Захария отошёл поговорить по телефону, а она осталась стоять в компании Ника и пресс-агента мисс Берч, с которой была знакома заочно и приятным это знакомство вряд ли можно назвать.
Мисс Кэролин Берч клещом вцеплялась в каждую формулировку, в каждое предложение, напрямую или косвенно связанное с её работодателем. Электронный черновик после её правок был истерзан в пух и прах, и его всегда сопровождало вежливое требование перефразировать тот или иной абзац, а чаще, большую половину текста, так как она усматривала в них некий подтекст или двусмысленность, а никаких полутонов в светлом образе Захарии Денвера быть не должно. Познакомившись с ней лично, Габриэлла отметила, что, когда дело не касается её сферы деятельности, мисс Берч вполне приятная особа, поэтому благополучно не заводила разговоров о материале, который сегодня выслала ей на почту.
«Да, — оглядываясь, подумала Габриэлла, — спутницам Зака на таких вечеринках не очень-то везёт на его внимание…» Но сейчас это волновало её намного меньше, чем ещё час назад. На импровизированной сцене играла какая-то группа, Габриэлла не знала её, что было не удивительно. С английскими музыкальными коллективами она знакома очень поверхностно. Но у солиста был приятный глубокий голос, а то, как любовно он сжимал гитару, виртуозно извлекая из недр инструмента пронзительную мелодию, заслуживало высокой похвалы. Габриэлла больше не старалась поддерживать беседу, всецело отдавшись музыке и слегка покачиваясь в такт.
Певец пел о неизбежном расставании. О том, что всё когда-нибудь заканчивается. Что он больше не пройдёт по влекущим его дорогам и не посетит ставшие родными места. Что пора возвращаться домой, но он обязательно сохранит в памяти милые сердцу воспоминания, пронеся их через всю жизнь. Песня была о светлой грусти по ушедшему. Ведь даже с самым дорогим и нужным иногда приходится прощаться. С близкими, которые уходят, с местами, в которых больше не окажешься, с событиями, которые больше не повторятся. Навсегда останется только память. И когда в очередной раз она подкинет картинку из прошлого, а нахлынувшая ностальгия вызовет скупую непрошенную слезу, ты медленно смахнёшь её и улыбнёшься тому, что судьба подарила тебе шанс пережить всё это, наполнив свою жизнь невероятными воспоминаниями и яркими эмоциями.