Город мучений (ЛП)

Рейдон качнулся на плечи и обратным движением выпрыгнул на ноги. Он оказался лицом к лицу с синей тварью. Монах взметнул руки. Голова твари была слишком крупной, чтобы взять в её в захват, так что вместо того он схватился за пухлый горловой мешок.
Изо всех сил он дёрнул на себя и вниз.
Яростный рёв чудовища превратился в жалобный свист. Рейдон отступил, когда оно подняло лапы, чтобы заткнуть раны под подбородком. Пока монстр отвлёкся, он поднял согнутую ногу к груди, как будто сжимая пружину, а затем ударил ей точно вперёд. Каблук вонзился в колено противника. По палубе рикошетом пронёсся треск ломающихся костей.
Чудовище содрогнулось и рухнуло набок, как срубленная сосна. Под его весом треснули доски.
Пока враг корчился, Рейдон быстро оглядел палубу. Фостер оставался стоять, обмениваясь ударами с другим чудовищем — красным. Серены нигде не было видно, но вокруг корабля подобно звёздам в огромной астролябии плыл мерцающий косяк искрохвостов. Это ободряло. Но отсутствие Серены его беспокоило.
Несколько матросов, что были похрабрее прятавшихся среди снастей товарищей, поднялись с нижней палубы, сжимая кинжалы, топоры и сабли.
На Рейдона бросился ещё один слаад — так быстро, что казалось, не занимал никакого места в промежутке между началом и концом атаки. Полезный трюк! Похоже, чудовище устало гоняться за моряками вокруг мачты. У этого была серая кожа, и размером он был с самого монаха. Их с Рейдоном взгляды скрестились. Что-то сверкнуло в глазах чудовища, и он прыгнул.
Мир моргнул. Рейдон обнаружил, что висит в воздухе прямо над открытым люком. Матрос на лестнице вытаращился на него.
Не готовый к падению, он всё равно сумел воспользоваться первым уроком храма Сянь, навыком, которому обучали монахов раньше всего остального; как падать.
Рейдон сгруппировался и упал на спину в трюм, приняв основной удар так умело, что практически ничего не почувствовал, несмотря на падение с большой высоты. 
  
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ 
 
 Год Тайны (1396 ЛД), покидая замок Даррок, Фейвайльд
Словно бумагу, Мапатиус рассёк реальность огненным мечом, открывая брешь. За ней был тоннель, обрамлённый клубящимися испарениями, тенью и полуразличимыми силуэтами. Изнутри слышался постоянный рёв, похожий на звук водопада. Завихряющаяся полость тянулась в никуда. Тоннель обещал жёсткое путешествие.
В другой руке Мапатиус сжимал железную цепь, на которой висел исписанный рунами колокол. Для любого существа сравнимых размеров вес колокола стал бы неподъёмным. Но Мапатиус был ангелом исследований. В погоне за целью сердце накачивало его полубожественные конечности невероятной силой.
Колокол был зачарован, чтобы защищать от опасностей путешествий в негостеприимной среде. Мапатиус презирал нужду в подобной защите. Он предпочитал вести исследования в одиночку, пересекая незнакомые территории в качестве разведчика, а потом докладывать своим сиятельным командирам. Где залег в засаде противник? Демонические лорды уже выступили? Правда ли на пути стоит адамантиновая крепость, и у кого есть силы возвести такое строение за десять дней? Вот какими поручениями обычно занимался ангел.
Поэтому он мимолётно задумался, не забросить ли колокол в Авернус в качестве демонстрации своего отношения ко всему этому предприятию. В иллюминаторе путешественникам откроется редкое зрелище красного дыма, пока они будут нестись к пустыне, усеянной морями лавы и железными городами. Даже если чары колокола сохранят пассажиров от падения, их скоро настигнут обитатели Авернуса. Но Мапатиус был связан клятвой и должен был служить тому, кто призвал его, охраняя колокол. Поэтому он проделает это путешествие вместе с пассажирами и не забросит их в Девять Адов.
По правде говоря, ангел был заинтригован, когда ему описали место назначения. Хотя Мапатиус ни за что бы этого не признал, он отправился бы в это путешествие, чтобы найти Кссифу, даже не будучи связанным клятвой. В его природе было искать, путешествовать, исследовать. Мапатиусу до сих пор не приходилось посещать город аболетов, а тем более — старейший в мире.
 
Простого описания древнего поселения аболетов, спрятанного в недрах мировой коры, даже для ангела было недостаточно, чтобы определить направление. Но у Мапатиуса был проводник. Он носил железное кольцо. Кольцо было переплетено локоном тёмных волос — волос человеческой женщины, дух которой ангел смутно чувствовал через эту связь.
Опуская колокол в бурный тоннель между стенами пространства и времени, Мапатиус размышлял, какое отношение Кссифу имеет к другому месту, слухи о котором он недавно услышал. Месту под названием Цитадель Внешней Пустоты. Мапатиус надеялся, что никакой связи здесь нет.
Затем он оказался в ревущем проходе, минуя разрывы разворачивающихся планов бытия и растягивающуюся реальность. Все мысли испарились. Он полностью сосредоточился на выживании.
Яфет поудобнее устроился на изогнутой скамье, которая располагалась вдоль внутренней стены колокола. Скамья была широкой, обитой тёмно-коричневой кожей, с удобной спинкой, оснащённой даже поддержкой для шеи. Очень уютное сидение, если бы не пол под ногами. Потому что пола как будто бы не было.
Внутри колокол разделяла прямая металлическая стена. Он занял одну половину, а Владыка — другую.
Колдун размышлял, не попросить ли Нейфиона убрать перегородку. Он беспокоился, что без надзора Владыка может совершить что-то плохое. Затем представил, что сидит напротив этого мерзкого существа целое путешествие, длительность которого была неизвестна. Молчание. Красные глаза, полые ненависти. Завуалированные угрозы.
Нет, он был счастлив оставить Владыку Летучих Мышей наедине. Яфету приходилось верить, что клятва, которую принёс Нейфион, предотвратит возможные неприятности.
Взгляд колдуна упал туда, где при нормальных обстоятельствах должен был находиться пол. Однако у колокола не было пола — точно так же как у обычных, меньших по размерам колоколов. Яфет каждый раз вздрагивал, когда замечал змеящийся, воющий туннель. Ему казалось, что это похоже на взгляд в воронку торнадо.
Вместо душераздирающего вопля, который должна была вызвать подобная яркая сцена, он слышал только низкий, непрекращающийся рокот. Он подозревал, что колокол как-то заглушает звук.
Сапоги Яфета висели над этой узкой бездной. По спине прошла дрожь, когда он представил, что будет, если колокол тряхнёт и он упадёт со скамьи. Возможно ли это? Ручки на стене обеспечивали хотя бы какую-то степень безопасности. Он схватился за одну. Он глубоко вздохнул и плотнее уселся на скамью.
Полость, окружённая бурлящим туманом, как будто тянулась в бесконечность. Колдуну это что-то напомнило. Ему не пришлось долго вспоминать, что именно. Это было похоже на окончание багровой дороги, по которой шли любители пыльцы путешественников. Яфету пришлось узнать, что багровая дорога — не просто метафора.
Он откинулся назад и закрыл глаза. Страх воронки под ногами потерял силу в сравнении с багровой дорогой. Он лениво задумался, как будет выглядеть воронка после зёрнышка пыли в каждый глаз.
Нет.
Пока нет, во всяком случае. Он решил перекусить, чтобы отвлечься. Он достал из складок плаща пакет, который взял в замке Даррок перед отбытием. Он открыл пакет...
 
- Именем Кайфона! - воскликнул колдун, когда внутри что-то дрогнуло и зашевелилось. Ему пришлось сдержаться, чтобы не вышвырнуть пакет в пропасть.
Существо запищало и вылезло наружу — внутри увесистого свёртка спрятался крохотный сморщенный человечек, один из гомункулов Нейфиона.
Освободившись, он выпрямился во все два фута своего крохотного роста и посмотрел на Яфета, как будто в ожидании приказа.
- Что... зачем ты спрятался в пакете?
Гомункул ответил набором высоких звуков, среди которых Яфет смог различить лишь обрывки слов. Он указал на отделение, где сейчас находился Владыка Летучих Мышей.