Свежий ветер дует с Черного озера (СИ)

Вид угловатой фигурки под легкой тканью сам по себе практически не вызывал никаких эмоций. Он привык к другому. Но пройдет еще несколько лет — совсем немного, и — он знал — она оформится окончательно, будет совсем непохожа на подростка. Да и теперь — даже вот так лежащая, она чем-то напоминала произведение искусства, будто выполненная в мраморе Исабель де Сегура или Иллария дель Карретто, прекрасная возлюбленная одного итальянского синьора. Гермиона Грейнджер была жива, однако спала так глубоко и тихо, что даже проследить ее дыхание было непросто, но вот оно — если приглядеться, легко вздымает грудь. Совсем девчонка. Несколько порезов в районе плеча и грудной клетки, густо покрытых оранжевой заживляющей мазью, неприятно портили впечатление, но в остальном гладкая бледная кожа даже теперь притягивала взгляд. Он поборол в себе иррациональное желание прикоснуться к ней.
Юная, глупая. Слишком честная, со своими четкими идеями о «добре» и «справедливости». Гриффиндорка до мозга костей. Совершенно неопытная, но… Но все поправимо. Он вылечит ее, вы́ходит, потом заставит создать свой первый крестраж. На веки вечные. Кто мог подумать, что она — та, от которой он совсем недавно желал избавиться — будет вызывать это ужасное, деструктивное чувство сродни наркотическому опьянению. Она раздражала его, Мерлин, как же сильно она выводила его из себя с той самой секунды, как он вдруг понял, что она нужна ему рядом постоянно. Когда зудящая в подсознании мысль о ней начала отвлекать его от важного, от великой цели. Нужна. Зачем, Мерлин?! Как Нагайна, но только сложнее во сто крат — настолько же, насколько человек сложнее любого животного. И приятнее, конечно же, приятнее. И сколько еще подобных приятных открытий ждет его с ней впереди…
Он определенно желал чувствовать ее снова и снова, это желание стало неизбежностью, досадной и закономерной. Ощущать. Не теперь, разумеется, но в тот момент, когда она снова вывела его из себя, там, в гостиной. Он уже и не вспомнил бы, чем именно; одним своим существованием она выводила его, и он просто не удержался. Удивительно, он, тот, кто ценил холодный рассудок превыше всего, не удержался! Захотел проверить в ту же секунду, не смог себе отказать, и результат превзошел все мыслимые и немыслимые ожидания. Юная девчонка, совсем еще юная. Девятнадцать лет! Еще и грязнокровка вдобавок. Но имело ли это значение на самом деле?
Он очень хотел бы знать, каково это. Но древние тексты и его собственная прозорливость не могли лгать. Это и вправду могло стать проблемой, повлиять на запертую в ней часть его души.
Темный Лорд задумчиво провел кончиками пальцев по ее открытому плечу, спускаясь к сгибу локтя, предплечью. Едва касаясь — по округлой груди, прикрытой тонкой тканью.
Отдернул руку. Она не проснулась. Даже дыхание не изменилось.
Тем не менее, преисполнившись вдруг странного, легкого спокойствия, маг поймал себя на приятной мысли: с девочкой все будет в порядке. Он обязательно об этом позаботится. И только неясное, необъяснимое предчувствие не давало ему насладиться покоем в полной мере. Лорд Волдеморт откуда-то точно знал, что скоро все изменится.
Комментарий к Глава 29. Непростые решения
Так, кажется, мы подходим к последнему большооому сюжетному витку:)
З.ы.: Если вы думаете, что догадываетесь, что будет дальше, то, предполагаю, что вас все же ждет сюрприз)
Великолепный визуал от Franke winni: https://ibb.co/jRZ6XtQ
========== Глава 30. Рассвет ==========
Лондон начала декабря был неприветлив к пешеходам. Магловский же Лондон, по мнению наследника благородного, но опального семейства, был круглый год абсолютно, бесповоротно неприветлив к волшебникам. Несмотря на обилие огней, двоившихся в мокрой мостовой, на светящиеся витрины магазинов, которые уже вовсю готовились к Рождеству, на шум машин, кэбов и двухэтажных красных автобусов, что мчались по артериям города; несмотря даже на давно забытое, а тут вдруг нежданно-негаданно объявившееся детское чувство предрождественского ожидания чуда, Малфой все равно убеждал себя в том, что ему в этой части города не место, как бы он ни относился к простецам — настолько не место, что он готов оставить всю эту затею и дурацкого Поттера в любую секунду и вернуться в «Нору», и пусть этот самонадеянный недоделанный «герой» сам добывает ингредиенты для оборотного, как хочет. Драко в сотый раз чертыхнулся, споткнувшись о какой-то бордюр (дурацкая мантия-невидимка едва не слетела с его головы!) и в сотый же раз проклял (фигурально выражаясь, хотя Малфой был бы счастлив сделать это по-настоящему) Мальчика-Который-Нашелся: он, по его мнению, шел слишком быстро. Или слишком медленно. Словом, как бы он ни шел, все было не так.
 
Иногда Драко ловил себя на горькой мысли, что он в последнее время просто разучился получать удовольствие от жизни; потом в голову пришло нечто еще более неприятное: а что если этого-то он и вовсе никогда не умел? Развивать мысль дальше не хотелось, а то могло статься так, что все восемнадцать лет его жизни впору было бы отправить под хвост соплохвосту.
Поттер предложил как всегда «чудесную» идею: добраться до Косого Переулка через магловскую часть города: там якобы безопаснее, с чем Драко готов был спорить с пеной у рта — под мантией-невидимкой, да еще и с той образиной, в которую искусственно трансфигуровали черты его аристократического лица, можно было беспрепятственно передвигаться по Косому, а то и Лютному — там так вообще приняли бы за своего.
Возле таблички с надписью «Чаринг-Кросс-роуд» Поттер толкнул Драко в плечо:
— Надвинь капюшон поглубже, когда зайдем, Малфой. Несмотря на все наши старания, ты абсолютно узнаваем.
— Не думаю, что нуждаюсь в твоих советах, Поттер, — огрызнулся тот, украдкой оглянулся, и, убедившись, что вокруг никого не видно, вынырнул из-под невидимого укрытия.
Надвинув капюшон так, что у него едва оставался обзор, Малфой зашел в «Дырявый котел». Неопределенно буркнув что-то нечленораздельное в качестве приветствия и кивнув в сторону барной стойки, туда, где, предположительно, должен был находиться бармен, он с тоской кинул взгляд на столик у окна, который когда-то был выделен Томом специально для него, Драко Малфоя, и его друзей. Теперь там сидел какой-то маргинального вида колдун. Отвратительно!
Поттер, кажется, не отставал ни на шаг, практически дышал ему в затылок под своей мантией. Зачем он потащился с ним, Малфой искренне не понимал; никакая «подстраховка» не была ему нужна. Спустя некоторое время Драко остановился перед широкой витриной «Аптеки Малпеппера» — еще накануне они решили, что недостающие ингредиенты лучше всего было бы поискать именно там: это было самым логичным, самым первым местом, пришедшим в голову — и, кроме того, она, в отличие от менее удачливых конкурентов, неизменно оставалась открытой. Денег было впритык, так что оставалось только надеяться, что Малпеппер не заломит втридорога.
Драко вздрогнул от звука колокольчика и сделал вид, что зацепился рукавом за дверную ручку, чтобы невидимый Поттер тоже успел проскользнуть внутрь. В аптеке уже был посетитель, и старик за прилавком всецело был занят своим клиентом: то был чем-то ужасно встревоженный волшебник среднего роста, который с определенной периодичностью надсадно кашлял и крепко прижимал руку ко рту. Он, надо заметить, и выглядел больным: бледный, с синюшными кругами под глазами; одет он был в серую неприметную уличную мантию, из кармана которой торчали теплые наушники, а на его плечах блестели мелкие капли от растаявшего снега. Драко в ожидании своей очереди старался слиться с окружающими предметами и делал вид, что ужасно заинтересован стоявшими на полу большими круглыми банками, полными разноцветных глаз жуков. Но присутствующие как будто и вовсе не думали торопиться, продолжая тихий разговор и не обращая внимания на нового посетителя.
— … использовали «Вулнера Санентур», только теперь нужно зелье, чтобы остановить кровотечение, — хрипло произнес колдун в серой мантии. — Не знаю, что еще можно сделать, честное слово. Все запасы бадьяна израсходованы, да и не помогает он, что и говорить…