Наследство для безумцев (СИ)

Кушпа продался Куддару? Но в этом случае ему тем более нет нужды топиться! Да и хозяйку поминать он не стал бы…
Ладно, что бы там ни случилось, а «хозяйка Джана» знает куда больше, чем Скорпион. И обязательно поделится этими знаниями — неважно, по доброй воле или нет. А потом можно будет решить, что делать дальше. В конце концов, если девчонке нравились объятия чернокожего раба, так у Кайла объятья ничуть не хуже! И не имеет значения, как гордая аристократка к ним отнесётся, выбора-то у неё не останется!
* * *
— Эй, Зайнэ, мне того же пойла! — раздалось от двери, ведущей во внутренние помещения «Пьяного Черепа». Кайл ухмыльнулся: на ловца и зверь бежит! В общем зале появился сам хозяин таверны.
Аштаркаму было под сорок — почтенный возраст для Гадюшника, где редко кто отмечал тридцатилетие. Бритой головой и манерой одеваться он напоминал жреца. Неудивительно — когда-то, в молодости, прошедшей куда более благополучно, нежели его нынешняя жизнь, он служил в храме Хольтара, Дарителя жизни. Но потом случилась драка, о причинах которой Аштаркам не любил говорить. Кайл подозревал, что это было связано с какой-нибудь хорошенькой храмовой потаскушкой, но доказательств своей догадки до сих пор не получил. В любом случае, широкоплечий молодой жрец совершенно потерял над собой контроль и убил собрата. Разумеется, ничего подобного он не желал, но легче от этого никому не стало.
Случись убийство при иных обстоятельствах, влиятельная семья наверняка замяла бы дело, но убитый вёл свой род не просто от знатного предка, а от мелкого божества, входящего в свиту Хольтара. Связываться с разгневанным божком родственники Аштаркама посчитали нецелесообразным и отреклись от юноши, предоставив тому выпутываться самостоятельно. Из храма его изгнали с позором, вчерашние друзья моментально отвернулись и предпочли забыть былую дружбу, а есть и пить хотелось по-прежнему. Для таких, как он, в целом Падашере существовала лишь одна дорога — в Гадюшник.
С тех пор много приливов и отливов сменило друг друга. Обычно богатые и беспутные вельможи пропадали в Гадюшнике навсегда, но Аштаркам, к удивлению очень многих, не сгинул бесследно, а вполне преуспел. Цена, которую бывший жрец заплатил за свой нынешний статус, как водится, измерялась в свёрнутых шеях, выбитых зубах и сломанных рёбрах. Сейчас Аштаркам внушал обитателям Гадюшника немалое почтение, а всему Падашеру — животный страх. За его голову была назначена немалая награда, и время от времени тела незадачливых любителей наживы (как правило, иногородних — в Падашере мало кто рисковал связываться с бывшим жрецом) всплывали в сточных канавах. Или же — если Аштаркам был не в духе — вспарывались от горла до паха и в таком виде подбрасывались к казармам городской стражи.
Сейчас владелец «Пьяного Черепа» красовался в распахнутом чёрном халате да небрежно завязанной на чреслах набедренной повязке, что наводило на мысли о бурно проведённой ночи. Тусклый свет из маленьких окошек-бойниц почти под потолком давал возможность разглядеть мощные плиты грудных мышц. Безволосая смуглая кожа (мать Аштаркама вела род от кочевых племён пустыни) матово поблёскивала в неверном освещении — бывший жрец успел совершить все положенные омовения. Правильные и строгие черты лица, так редко встречающиеся в Гадюшнике и сразу выдающие знатное происхождение, странно контрастировали с тёмными кругами под глазами и утомлённой чувственностью губ. Мысли Кайла тут же сменили направление. Прежние привычки, как он с ними ни боролся, всё равно давали о себе знать, и оценивать мужскую красоту Скорпион умел. «Сразу ясно, что в нём Далра нашла», — усмехнулся Кайл про себя.
Аштаркам с кривоватой ухмылкой оглядел несколько опрокинутых столов и вновь повернулся к Скорпиону. Тот усмехнулся в ответ: драчку, случившуюся прошедшей ночью, вышибалы погасили быстро, а потом даже оказали помощь тем, кого отлупили. Сам Кайл в это время только-только зашёл в заведение, был дико голоден, посему ни в каких безобразиях участия не принимал.
 
— Элиос, Скорпион. Ты сегодня ранняя птица, — Аштаркам с удивительной для такого крупного тела ловкостью пробрался между столиками и подсел к приятелю. Кайл приветливо кивнул:
— Элиос, Аш. Только птица я поздняя — ещё не ложился. Дела, заботы… Вытащили добрые товарищи ни свет ни заря, теперь сижу, новости обдумываю.
Кайл переждал, пока Зайнэ разольёт вино по кубкам, отсалютовал Аштаркаму, пригубил и неспешно продолжил:
— Кстати, о новостях. Мой человек лично видал, как с восходом солнца Далра прошла через Западные врата.
Аштаркам шутливо закатил глаза:
— В Падашер прошла или убралась восвояси?
— Да ладно тебе, можно подумать, она тебе весточки не подала бы, если б здесь гостила. Ну или кто другой не подал бы весточки. Выслужиться перед тобой каждый норовит, вот и я тоже… — Скорпион преувеличенно раболепно склонился над собственным кубком в вежливом поклоне, не забыв при этом отхлебнуть как следует. Аштаркам фыркнул:
— Ну, тебе как-то всё время удаётся выслуживаться лучше прочих, аж диву даюсь. Западные, значит… Интересно, в какую очередную дрянь она вляпалась?
Скорпион развёл руками:
— Тут я тебе не помощник, сам у неё выпытывай. Я так, по мелочи. Принёс добрую весточку, подумал, вдруг тебе порядок навести перед её приходом нужно…
— Вот здесь ты в точку попал. С порядком у меня, сам видишь… Прямо сейчас уборкой и займусь, — Аштаркам поднялся: — Эй, Зайнэ! Скорпиону кувшин вина за счёт заведения! И спасибо за добрые вести.
Кайл старательно удержался от скабрезной ухмылочки. Он, как и прочие обитатели Гадюшника, понимал, что обет целомудрия и Аштаркам — две вещи несовместные. Другой вопрос, что когда Далра гостила в Падашере, прочие женщины из личных покоев хозяина «Пьяного Черепа»… эээ… убирались.
Далра была странствующей сказительницей. Хорошей, это признавали повсюду в Падашере. Истории, которые она приносила с собой из дальних краёв, даже порой записывали учёные люди из библиотеки Правителя. Словом, ей бы здесь жить да жить, но у некоторых в задницу запрятано шило, и когда они слишком долго сидят на одном месте, то оно больно колется. По крайней мере, таковым было общее мнение. Сам Кайл считал иначе. С его точки зрения, Далра на кого-то шпионила. На кого именно и что заставляло её этим заниматься — Скорпиона интересовало мало. Далра была женщиной Аштаркама, а остальным пускай городская стража и Незримые занимаются, им за это деньги платят.
Помимо прочего, в пользу этой догадки служили обстоятельства, при которых Далра впервые появилась в Падашере. Она тогда вовсе не собиралась рассказывать сказочки, ни весёлые, ни страшные. Далра разыскивала подругу, которую впоследствии нашли мёртвой. Затем она впуталась в историю с демонопоклонниками, причём история эта завершилась полным разгромом бедных сектантов. Простая сказительница, говорите? Ха!
Скорпион слабо разбирался в сказителях и их профессии, но был почти уверен: девушка просто много читала или действительно бывала в разных странах (ну шпионка же!) и нахваталась там разных историй. А сказительницей назвалась уже в Падашере, когда не вышло представиться кем-нибудь другим. Потом, скорее всего, втянулась. Ну или не пожелала разрушать уже сложившуюся репутацию. Кем она была раньше, откуда заявилась в Падашер и куда регулярно пропадает, никто не знал: Далра умела заставить слушателей затаить дыхание, живописуя приключения героев истории, но повесть о собственной жизни хранила в тайне. Знал ли о чём-то Аштаркам? А Незримые? Им, конечно, по чину положено, но с другой стороны, тамошний начальник с Аштаркамом в родстве, и если он хоть в чём-то замарался, то за яйца его держат крепко и основательно, может и закрывать глаза на проделки ушлой пришелицы…
 
Аштаркам любил эту женщину, что тоже наводило Скорпиона на определённые мысли. Не станет бывший жрец Хольтара, воспитанный среди книг и свитков, влюбляться в первую попавшуюся оборванку! От их учёных бесед с Далрой иногда у нормальных людей уши вяли. Ладно, допустим, со времён благодатной юности хозяин «Пьяного Черепа» несколько раздался в плечах и сильно потерял в моральных принципах, но какая разница? Разве что ещё сильней должно потянуть к девице, не склонной закатывать истерики, умеющей управляться с острыми игрушками и разбирающейся при этом во всякой там заумной мути, в которой девице, к слову, совершенно незачем разбираться! А раз уж Далра освоила и оружие, и помянутую заумную муть, значит, кто-то её этому научил.