Особенности обучения диких котов (СИ)

- Сегодня мы будем пробовать работу с большими объёмами воды. Нет, не слишком большими, госпожа Котель, не пугайтесь. На первый раз нам хватит этого бассейна.
Анне было очень неприятно оказаться «например». Да не пугается она, нисколько не пугается! Всё с ней нормально. Даже когда вчера профессор принёс на теорию результаты их письменной работы у Роша и глядя укоризненно на каждого, огласил их позорные «достаточно с плюсом» почти у всех, она это как-то пережила.
Стоящая поодаль Джемма хихикнула, Финнея тихонько взяла Анну за руку – типа, всё в порядке, не дрейфь.
Анна не дрейфила, уже давно не дрейфила. Она вообще вдруг поняла, что жизнь-то ярче и интереснее, чем ей всегда казалось. И её почти не трогали подколки и подначки однокурсников, и придирки преподавателей – обоснованные и такие себе, и с Леоном она как-то научилась нормально разговаривать, и госпожа Шеню её не раздражала.
Она не задумывалась – отчего так. Но все мелочи стали мелочами, потому что каждое утро она просыпалась с мыслью – о, сегодня у них есть общие пары всего курса, и значит – она увидит Жанно Саважа, и даже, может быть, перекинется с ним парой слов.
Увы, больше пары слов получалось очень редко. Разве что на воздушном факультативе, где они сидели за одним столом и нередко работали совместно. Но – получалось же! Это было замечательно, и давало пищу мечтам – примерно до завтра.
Анна возненавидела воскресенье – потому что пар в этот день не было. Но сегодня вторник, и пары есть, точнее – были, анатомия, и она даже устроилась не очень далеко от того места, где сидел Саваж – сегодня рядом с Леоном. Но у госпожи Кариньян не поболтаешь, поэтому они просто слушали и отвечали на вопросы. Правильно отвечали. А потом все разошлись на практику.
- Какие базовые действия с водой мы выполняем ежедневно? – спросил профессор Дьюи.
- Умываемся, - гордо сообщил толстый Тома.
- Пьём, - пискнула Лилиана.
- Плаваем, - закатила глаза Финнея.
- Поливаем цветы, - тихо сказала Анна.
- Верно, - кивнул профессор. – Что ещё мы можем сделать с водой для обычных бытовых нужд?
- Согреть.
- Охладить.
- Облить кого-нибудь особо вредного.
- Передать информацию.
- И просто сделать красиво.
- Вот, именно, Финнея. Сделать красиво. Вы умеете сделать фонтан?
- Нет, - покачала головой Финнея. – Я ж вам не кит! Это кит умеет набрать воду, а потом красиво выплюнуть, я столько в рот не возьму, - добавила с усмешечкой.
- Зачем же в рот-то сразу, - вернул ей усмешку Дьюи. – Перед нами – большой объём воды, и мы сможем сделать из него фонтан, если захотим. Конечно же, настоящие фонтанные мастера используют перепад высот, для того, чтобы вода под давлением поступала туда, куда нужно, с нужной скоростью и силой. Но нам с вами не нужен здесь постоянный фонтан, нам достаточно попробовать и понять, как это делается. Смотрим.
Профессор подошёл к краю бассейна, поднял руки и тихо, монотонно запел. Он говорил, что это не обязательно, что можно вообще ничего не говорить, и всё произносить мысленно, но – ему помогает при концентрации. Анне очень нравилось смотреть на колдующего профессора и хотелось научиться так же. Он рассказал когда-то в самом начале, что его учитель был из Старших, и что он только пел, и далеко не всегда утруждал себя объяснениями – что он поёт именно сейчас, и чего хочет добиться. Они тогда собрались с духом и выспросили профессора – что это было за существо, и тот рассказал – громадный тюлень, он жил на берегу Северного моря, приплывал то к Полуночным островам, то ещё куда-то по северным морским путям. Анна тогда ещё долго думала, хочет ли посмотреть на такого тюленя, или ей страшно, или вовсе странно, потому что ну что это такое – тюлень? Который не вполне тюлень? Она даже ни одного обычного тюленя в глаза не видела, а тут – такое!
Так вот, профессор напевал себе монотонно и водил руками над водой, а вода, повинуясь его жестам, закручивалась водоворотом, потом раскручивалась, плескалась почти до высоченного потолка бассейна и послушно утихала.
 
- А сейчас мы попробуем заставить воду течь так, как нужно нам. Смотрим внимательно, что я делаю, из каких отдельных движений состоит цельный процесс. Вообще в целом водная магия на девяносто процентов состоит из того, что мы заставляем воду течь туда, куда нам нужно, или же наоборот – не течь. И сейчас примером такого действия будет наш фонтан.
Профессор снова запел и повёл руками над самой поверхностью воды. Вода послушно закрутилась водоворотом, потом собралась в центр и выплеснулась наверх.
- Если у нас получилось один раз, мы можем зациклить процесс, - пение прервалось, снова звучал нормальный человеческий голос, а вода послушно крутилась и выплёскивалась наверх красивой струёй.
После примерно десятка циклов профессор опустил руки, и вода тоже успокоилась. Вот только рябь бежит по поверхности бассейна… а вот и ряби уже никакой нет.
- Слушаю вас, - он оглядел группу.
- Призываем, формируем поток, добавляем украшение в виде того фонтана, - бойко начала Джемма.
- Вперёд, призывай и формируй, - профессор уступил ей своё место.
Джемма вышла и довольно уверенно начала формировать поток из массы воды в бассейне. Вода послушно заворачивалась водоворотом, но когда она добавила силы и попыталась заставить воду выплеснуться тем самым фонтаном, у неё получился просто громкий плюх, и водоворот рассеялся.
- Ерунду городишь, - Финнея отпихнула Джемму, встала на её место у края бассейна и… запела.
У Анны только что челюсть не упала. Финнея поёт потому, что тоже из Старших? Или её кто-то научил и этому можно научиться?
А Финнея пела, и вода закручивалась не просто по кругу, а в восьмёрку, или в знак бесконечности, если посмотреть с другой стороны. И в том месте, где соприкасались два кольца, к потолку взвился не фонтан, или не то, чтобы фонтан, но одна-единственная струя, сильная и мощная. Она достигла потолка, там распалась на десяток, в капельках отразился свет ламп и они красиво заискрились в том свете, а потом всё это с громким плюхом упало обратно в чашу.
- Не отвлекайся, Финнея, - говорил профессор. – Ты всё можешь, просто соберись и не отвлекайся. Сможешь сейчас сделать простую фигуру с водой в бассейне, сможешь потом и в море. Ты ведь вернёшься в море? – спросил он, пристально смотря на Финнею.
- Не знаю, - та смотрела себе под ноги. – Может, и вернусь, а может, и нет. Видно будет.
- Видно будет, - согласился профессор. – Анна, пробуй.
Анна, как всегда, когда нужно было выйти и что-то сделать перед всеми, сначала стушевалась. Но потом вспомнила, как на практикуме по целительству выполнила заживление раны лучше всех, просто потому, что один раз уже попробовала, да на ком – на Саваже! Воспоминание грело ей душу и кончики пальцев всё время, пока она выполняла процедуру, и профессор Мармотт сказал, что выполнено безупречно. Сейчас она попыталась найти силы в том же воспоминании – хоть ей и нужно было сделать что-то совсем другое.
Она вышла к краю бассейна, прислушалась… и ей показалось, что вода звучит. Тихонечко и очень мелодично. Конечно, это просто вода в бассейне, над ней не дует ветер, по ней не гуляют волны, и колебаний температур здесь тоже нет. Но… это была вода, она всё равно оставалась частью мирового океана, а значит – хранила в себе следы той вечной великой песни.
Анна подхватила ту песню – больше про себя, чем вслух, и повела ладонями над поверхностью. Вода отозвалась легче и игривее, чем всегда, всплеснула высоко, послушно закрутилась кольцом, затем двумя, и вот уже несколько колец закручиваются на поверхности воды и перетекают одно в другое. Теперь нужно, чтобы вода пошла ещё и наверх, и для того нужно приложить ещё немного силы, чтобы она смогла оторваться от общей массы в бассейне и красивой струёй летела к потолку.
Анна попробовала – и вверх полетела та самая струя, рассыпаясь сотнями и тысячами мелких брызг. Вверх, вперёд и вверх, и снова вниз, а из бассейна – опять к потолку, и так до бесконечности, как будто переливаешь из чаши в чашу, только те чаши – огромные, как два моря, или хотя бы два озера, и всё вокруг летит и струится, и заворачивается по часовой стрелке, и рассыпается тучами брызг.