Трижды проклятый (СИ)
Обряд завершился. Мать-основательница исчезла, а Джейн так и осталась стоять, совершенно потеряв связь с реальностью от счастья. Я попытался увести ее к навесу, но она не хотела уходить. Тогда я сам решил уйти, чтобы не мешать ей переваривать новый статус, — повернулся, сделал шаг и едва не врезался в Сехмет.
— Если у вас получится осуществить задуманное, — сказала богиня как ни в чем не бывало, — я дам тебе столько воинов-львов из своих небесных слуг, сколько шевальересс Кленового листа призовет Джейн. И еще столько же воительниц-львиц приведу сама.
Теперь уже я застыл столбом, плохо сознавая, что передо мной больше никого нет и можно идти куда собирался. Небесные слуги из свиты богини войны! Скажите, что мне не послышалось!.. Очнувшись, я плюнул на тактичность, схватил Джейн за руку и насильно потащил с места проведения обряда.
— Хватит кайфовать! — внушал я ей на ходу. — За работу! Навыки новые проверь — тебе столько всего свалилось! Ты теперь не только мечом размахивать можешь — по совместительству жрица еще. Так входи в должность!
— Постараюсь, — отвечала Джейн необычайно кротко. — Постараюсь… Сделаю все, на что способна.
Окрыленный первыми успехами, превзошедшими все ожидания, я стал размышлять, кого еще могу поставить под свои знамена. Есть у нас в пределах досягаемости кто-то годный, но не востребованный?
Крестьяне из деревни при некрополе? Это даже не смешно.
Было бы здорово пригласить на намечающийся сабантуй Раймондо. Он бы согласился поучаствовать — как пить дать согласился бы! Но как переслать ему весть по неизвестному адресу? И сможем ли мы после перебросить сюда юного Колеансо порталом? Не разоримся? Глупо решать уравнение с множеством неизвестных и закладывать в смету неопределенно большие расходы ради одного бойца.
А других кандидатур, кажется, и нет…
Выручил Арх. Он начал составлять для Джейн закл призывания, с которым она по неопытности ни за что не справилась бы сама, столкнулся с трудностями и пришел посоветоваться со мной. Что мне дьявольски польстило.
— Твоей пассии однозначно не по силам поднять всех покойниц ордена, — сказал он. — Для этого надо чувствовать, кто из них переродился, а кто нет. Классическое заклинание не сработает, и я пишу особое. По нему Джейн призовет лишь тех шевальересс, что жили на момент падения проклятия на Гинкмар, и теперь, без сомнения, в Мире Теней. Мешают четыре дамы, отправившиеся в Зальм вместе с Джейн и попавшие там с ней под частное проклятие задолго до общего. Я не знаю, как это обойти. Исключить их не выходит, а при включении они тянут за собой весь состав ордена своего времени. В том составе, конечно, полным-полно благополучно переродившихся. Что делать?
— Притормози с написанием, — сказал я. — И займись чем-нибудь другим. Когда найду выход, свистну.
Маг ушел, а я от радости так жадно хлебнул вина из фляги, что поперхнулся.
Зальм! Вот где золотая жила по добыванию рекрутов! А также разных милых зверушек, вроде гвардейских ящеров и патрульных псов.
К кому бы обратиться за консультациями? Мудовид загружен безмерно, остальные сведущие маги тоже. Арха я сам только что отправил восвояси, и он чисто практик. Наверно, ответ на зародившийся у меня вопрос я мог бы получить в Суде Высшей Справедливости, но это же не справочное бюро. И в помощи, которая нужна помимо информации, там точно откажут. Суд занимается разбором частных дел, а не глобальных.
Правда, как выигравший в Суде три процесса подряд, я имею право потревожить любого бога, когда-либо заседавшего там. Сехмет отпадает — она озабочена подготовкой к битве непобедимых с Мраком не менее Мудовида, и проблема не по ее части. Ганеша, славящийся своею мудростью, известен также и сварливостью: он на моей памяти не постеснялся сделать выговор Сехмет за незначительный косяк на заседании… Да зачем перебирать и прикидывать? Всех не переберешь. Есть же бог Ру, запомнившийся мне навечно после того, как я наткнулся на первое упоминание о нем в базе знаний.
К нему и прибегнем
Когда вечером войско встало лагерем, я без особого трепета совершил нужный обряд. Вопрошать богов о чем угодно волен кто угодно, а тем паче тот, у кого специальное позволение имеется. В худшем случае Ру не отзовется, и придется искать другого собеседника.
Однако Ру отозвался.
— Чего ты хочешь, смертный? — услышал я голос в голове. — Не беспокой меня напрасно. Ты еще слова не сказал, а я уже чувствую, что твоя нужда мною неразрешима.
Вот так вот! Сделай «кругом» и сваливай… Но нет же, Ру, — не на того ты напал!
— Прости великодушно, святейший, — сказал я. — Пусть ты не сможешь мне помочь, но сможешь развеять сомнения. В пределах Гинкмара есть город, попавший под проклятье сам по себе, а после со всем королевством. Разве это справедливо?
— Несправедливо. Однако и неисправимо волей разумных или богов. Ибо произошло не по чьему-то злому умыслу. Ты сам проклят — не дважды, а даже трижды. А задумывался ли, как тройное проклятие стало возможно? И почему непобедимые не избавились от первоначально павшего на них двойного проклятия?
— Не задумывался. Теперь, благодаря тебе, понимаю. Между разгневавшимися на непобедимых светлыми и темными не было сговора. Они прокляли клан в одно и то же время случайно.
— Именно так! Сами себя непобедимые прокляли уже намеренно. Однако лишь по невозможности преодолеть свалившиеся на них тяготы иным образом. И уж конечно, злой умысел в их действиях отсутствовал.
— Но неужели случайная несправедливость не поддается исправлению никакими способами? Прости еще раз — не в состоянии в это поверить.
— Разве что Неумолимый Рок достаточно могуществен в борьбе со Случаем. Если считаешь, что твое дело правое, предстань пред Вечно Пустующим Престолом. Но прежде задумайся о последствиях. Трон Неумолимого пуст — пуст и зал, в котором он стоит. Поразмысли, отчего в Чертогах не толпятся тьмы просителей? Разве мало в мире несчастных стечений обстоятельств? Однако даже самые храбрые смертные не спешат на поклон к Року. Как и полубоги, и боги. Ибо он — слепая безличная сила, наподобие Мрака, Света или того же Случая. Его не переубедить доводами, не склонить к тому или иному решению уловками. Он чужд состраданию. Его приговоры окончательны, неотменяемы, и закрывают обратившемуся пути к иному исходу, даже если таковой имелся. Закрывают навсегда.
Голос умолк. Несмотря на грозное предупреждение, я взбодрился. Вот видишь, Ру! Ты все же разрешил мою нужду. Такую наводку дал! А всего-то потребовалось тебя слегка пнуть.
А теперь, хочу я или нет, на очереди Мудовид. Придется-таки брать его за жабры.
Шаман встретил меня неприязненно, загодя почуяв, зачем я к нему пришел. Но отговорить от визита в Чертоги не смог, как и открутиться от участия.
— Заброшу, заброшу, колики тебе в печенку! — проворчал он. — Ты умудрился обрести благодать в глазах Сехмет — может, убережет тебя от ошибок, идиота самонадеянного. Ты сознаешь хоть в первом приближении, что такое Неумолимый Рок? Да он…
— Сознаю, — прервал я старца. — Мне только что бог Ру объяснял.
Мудовид завел глаза под лоб и вразумлять меня дальше не попытался. Сделал пасс свободной от посоха рукой, открывая портал, буркнул: «Добро пожаловать!» — и я очутился в тронном зале. Он казался бесконечным во все стороны, кроме одной. Ряды титанических колонн, подпиравшие почти невидимый в вышине свод, уходили вправо, влево и назад, теряясь в тумане янтарного цвета. Впереди, перед глухой стеной, обосновался Престол — ступенчатый, с монументальным каменным стулом на верхней площадке. Ей-ей не вру: именно большим таким стулом с широкими подлокотниками и прямой спинкой. Неудивительно, что он пустует. Неудобен, тверд и холоден даже на вид. Сидя на нем только радикулит наживать, геморрой и воспаление предстательной железы.
— Зачем ты явился, ничтожный? — вопросил громовой голос, идущий сразу отовсюду. И я как-то сразу поверил в собственное ничтожество перед тем, кто там разинул хайло. Такой дядя и бога Ру в момент пережует, и все составы Суда Высшей Справедливости, сколько их было.