Принцесса для его Светлейшества (СИ)

— Увы, через месяц войско двинется в сторону Дракдала. Фольцвик намерен свергнуть узурпатора, осевшего в одном из графств вольных княжеств. Он восседает в Шехронской крепости, в самом защищенном месте во всех известных мне королевствах. У нас не будет шансов даже приблизится к ней.
Я видела страх в глазах юноши. Вся гвардия была словно на иголках. Ведь сколько не ройся в документах замка ты не найдешь даты последнего выкованного меча. Катапульты давно сгнили, а значит осталась только пехота. Этот безумец поведет моих людей на верную смерть с ржавыми палками на перевес!
Только горестные известия утешали мою обеспокоенную проигранной битвой душу. Если бы Фольцвик не взял меня в плен, я бы никогда не узнала об его истинных замыслах, как и о кончине моего дорогого батюшки.
— Иди к остальным, старайтесь сохранять спокойствие и замедлить ход первой пехоты. Будет лучше, если генерал поведет вас через болота.
— Слушаюсь. — солдат отдал честь и отправился к палаткам.
Махнув одному из офицеров, он с силой закашлялся, прося отвести его в пустующий шатер лазарета. Я верила в то, что они справятся. Замедлив ход войска, они дадут мне время добраться до его Светлейшества и убедить его не стрелять в ни в чем не повинных людей. У пехоты против крепости не будет не единого шанса. Фольцвик безумен!
Мне нужно как можно скорее выбираться из этой проклятой ловушки. На помощь гвардейцев уповать не стоит. Против короны не шел еще ни один рыцарь. Мне нужно выкручиваться самой. Но кандалы на руках только натирали желающие обрести свободу руки. Я выла от боли стараясь вытащить хотя бы одно запястье.
Нужно притвориться спящей и дождаться ночи. Иного выхода нет.
К ночи ноги стали гудеть, а обнаженные икры свело от жуткого холода. Моя правая нога утопла в грязи по щиколотку, и я ее почти не чувствовала. В моей голове вертелся Магнус. Я видела его улыбающееся лицо, слышала его признания в любви. Он был мне нужен, и я готова была звать его во весь голос. Мне так хотелось согреться, припав к его горячим губам.
Меня лишили чести, лиши трона, но веры лишить никто не посмеет. Я верю в свои силы, в то время пока народ верит в свою королеву.
Пока все отходили ко сну, я высматривала средь деревьев белого филина. Но не видела никого кроме хищных ворон с красными глазами. Предвестники войны, падальщики почуящие жуткий заговор. Их гортанный крик ранил в самое сердце, говоря о приближающемся кровопролитии.
Но даже их жуткие песни не помешали Фольцвику скрыться в просторном королевском шатре, уйдя на заслуженный отдых. Я борола желание плюнуть в след этому чудовищу, нацепившему на себя шкуру больного человека. Но мне нельзя было подавать виду. Я продолжала стоять с опущенной головой притворяясь, что осталась без чувств.
Начальник гвардии захрапел сидя на лавке, из его облаченных в кожаные перчатки пальцев выпало недоеденное яблоко. На посту остался только один молодой солдат, совсем еще юноша, и я надеялась на его мягкое сердце.
— Подойди ко мне. — позвала его хриплым голосом, поднимая глаза из-под растрепавшихся волос.
— Ваше высочество. — юноша подошел ко мне, в его глазах читалась тревога.
— Какое я высочество. — с кривой улыбкой ответила я. — Посмотри, что твой король делает с твоей королевой.
Рыцарь окинул меня сочувственным взглядом, и я поняла, что ему очень жаль. Но при всем своем желании он не ослушается приказа.
— Я ничем не могу вам помочь госпожа. Таков приказ правителя Эшахама. — последние слова он словно выплюнул, кривясь от несуразности их значения.
В моей голове Фольцвик тоже не вязался с короной, но увы это было так.
— Я хочу видеть своего супруга. — без дрожи в голосе сказала я.
— Король спит моя королева.
— Так даже лучше. Я хочу попросить у него прощения, как законная супруга.
— Но… — рыцарь бросил взгляд в сторону спящего командира.
— Король вознаградит тебя за это. Тебе ли не знать, что значит для мужчины внимание женщины. — от этих слов меня затошнило, но мне давно пора повзрослеть и принять жизнь такой какая она есть. Грязной.
 
— Мне велено не отпускать вас до рассвета…
— Я никому не скажу. Я просто хочу попросить прощения у своего короля. Не ужели тебе меня не жаль?
Рыцарь посмотрел на мои дрожащие ноги и глаза его дрогнули. Быстро отвязав от пояса ключи, он расстегнул замки и снял цепи. Когда локти приняли нормальное положение, я поняла, что не чувствую пальцев. Хуже этого было только сделать первый шаг — он разил болью.
— Я могу вам помочь. — подставил свою руку гвардеец.
— Нет нужды. — сжав зубы выпалила, направляясь к королевскому шатру. — Займи свое место на посту.
— Слушаюсь.
Я понимала, что подставляю этого доброго человека. И в случае если я оплошаюсь к утру его отправят под трибунал. Как раз это и придавало мне сил и решимости. Теперь, когда мне стало известно об истинных мотивах своего дорогого супруга, я жаждала только его смерти. И желательно если она будет мучительной.
Зайдя в шатер, я оказалась в красиво обставленной комнате, освещенной приглушенным светом свечей. Даже тут эта свинья свила себе царское гнездышко. Мне становилось тошно от одной только мысли, как этот выродок заставил гвардию тащить этот пуфик из телячьей кожи.
Я бросила взгляд в сторону стола с остатками изысканного ужина. Кролик был съеден наполовину, когда столовые приборы и вовсе были не использованы.
— Настоящей свинье свойственно есть руками? Да дорогой? — прошипела я, беря в руки нож.
Хромая я приближалась к кровати на которой храпело это чудовище. Даже в тусклом свете я видела на сколько он был уродлив. Его ноги словно гнили за живо, а от вздутых вен разило немытым стойлом.
— Готовься. — с каждым шагом говорила я. — Принять. То. Что. Заслужил!
Я замахнулась ножом, прицельно целясь в выглядывающую из-под одеяла шею. Его мерзкая кожа впечаталась в мои глаза. Она была бугристой, покрытой редкими длинными волосами в обрамлении выпирающих родинок. Но было на ней и то, что выделялось из этой картины. Я увидела отпечаток руны, схожей с той, что была на теле Магнуса.
Он использует запрещенные искусства!
То, что Фольцвик связался с магией, только подбадривало меня нанести решающий удар. И когда лезвие оказалось пленительно близко, меня схватили за талию и зажали рот.
Онемев от страха, я выронила нож поднимая верх покрытые грязью ладони. Быть бежавшей принцессой значит получить наказание. Быть сбежавшей королевой, значит провести сутки в темнице. А быть королевой, желающей убить короля…
О боги! О подобном мне читала Грюнвира. Меня выведут обнаженной на площадь и заставят все королевство лицезреть мое тело. После чего меня отправят в монастырь замаливать свои грехи перед господом. И то это могло быть наилучшим исходом, ведь, как правило таких женщин казнили на месте.
— Доигралась сладкая? — прошелестел злобный голос у моего уха, пуская внизу живота судорогу истомы. — Соскучилась по нему? Но ничего, я могу вам устроить прекрасный вечер у костра. Хочешь? Говори ты хочешь его?!
Я залилась слезами, сотрясаясь от рыданий в руках темного чародея. Он с силой вжимал меня в свое сильное тело, причиняя жгучую боль, но даже она не могла сравниться с болью от мысли, что он решил, что я сбежала к этой свинье.
Я не понимала, почему Фольцвик не слышал злобного крика Магнуса, такой ор мог поднять целое войско и заставить его двигаться куда он скажет. И вся эта мощь сейчас была обращена к такой слабой и беспомощной мне.
— Прошу не надо. — Магнус отпустил мой рот, и я посмотрела в его глаза, которые поглотила тьма. — Я пришла чтобы убить его.
— Да? — Магнус наклонил голову, одаряя меня безумной улыбкой. Казалось он играл со мной в какую-то опасную игру. — Тогда пускай еще поживет.
Колдун схватил меня унося в черное облако дыма. Впервые я закричала не от страха, а от того, что спящая фигура самого ужасного в Эшахаме человека отдалялась от меня. Я старалась вырваться из цепких рук, билась моля дать завершить начатое. Но видимо у Магнуса и правда не было сердца. Ему плевать на страну, плевать на меня. Он готов разбиться о лед следуя за своими принципами. И если он сказал, что я принадлежу ему, значит так оно и будет.