Мой ледяной принц (СИ)

Быстро зайдя в паб вслед за Мишей, я увидел ее, стоящую у столика с пьяной компанией и твердившую: «Где Мэри?»
Все пьяные лица вокруг восхитились красотой Миши, и их похабные мысли отражались в глазах.
Меня передернуло от отвращения и злости, но я услышал крики Мэри и увидел, как Миша побежала к ней.
«Она не владеет собой! Она убьет его!» — пронеслось в моей голове.
Я выбежал во двор и увидел ужасную, отвратительную картину: Мэри лежала на земле и истерично рыдала, а Миша… Она была вне себя: это была даже не Миша — это была ее вампирская сущность. Она держала на вытянутых руках взрослого бугая и душила его. Он уже начал хрипеть.
Быстро подскочив к Мише, я схватил ее за руки.
— Отпусти, — тихо сказал я ей. — Ты убьешь его!
— Он заслуживает смерти! Подонок! Сукин сын! Он чуть не изнасиловал Мэри! — сквозь зубы процедила Миша: ее глаза были наполнены яростью, а тело дрожало крупной дрожью.
— Здесь куча свидетелей. Тебя посадят. — Я с силой разжал ее пальцы, сжимающие горло насильника. Тот упал на землю и громко закашлялся.
Миша закрыла лицо ладонями и громко зарыдала.
Я наклонился к тому, кого она едва не задушила.
— Если хоть слово кому-то об этом скажешь, я убью тебя, сволочь, — прошептал ему я. — А теперь проваливай отсюда!
Он поднялся и, судорожно кашляя, побрел в зал.
«Завтра же убью его» — решил я и взглянул на Мишу: она дрожала, как лист на ветру, и плакала, закрыв лицо ладонями. В моей душе что-то оборвалось: Миша выглядела невероятно хрупкой и беззащитной, и меня охватило желание защитить ее от всего. От страданий и волнений. И от смертных. Я обнял ее, но она была в таком стрессе, что не заметила этого и продолжала плакать и дрожать.
— Не плачь. Все позади, — прошептал я ей на ухо.
Миша не ответила: у нее была самая настоящая истерика.
— Все, перестань. Я здесь и не оставлю тебя. Ты слышишь? — немного грубовато сказал я.
Миша отняла ладони от лица и посмотрела на меня.
— Фредрик! — Она громко всхлипывала и никак не могла успокоиться. — Я чуть не убила его! Чуть не убила!
Я снял свое пальто и завернул в него Мишу.
— Но не убила же. Все хорошо, не волнуйся. Я сам с ним разберусь. Посмотри, как там Мэри.
Миша подбежала к своей пьяной подружке.
— Она не двигается! — в ужасе вскрикнула она, теребя Мэри.
Я подошел к ним, взглянул на Мэри, взял ее на руки и сказал Мише:
— Ничего страшного. Она просто отключилась. Пойдем.
Мы вошли в зал и быстро направились к выходу, привлекая к себе внимание пьяных посетителей. Когда мы пришли в дом девушек, Миша указала мне на комнату Мэри, там я положил Мэри на кровать и собирался уйти, чтобы не мешать Мише, но, увидев, что я направляюсь к двери, она схватила меня за руку.
— Не уходи! Мне страшно одной! Ты нужен мне!
У меня перехватило дыхание: слышать такие слова… И от Миши! Я не мог отказать ей, к тому же, она до сих пор не пришла в себя: она уже не плакала, но все еще всхлипывала. Я невольно вернулся с ней в комнату Мэри.
— Что с ней? — спросила меня Миша, глядя на меня таким доверчивым и потерянным взглядом, словно спрашивала: «Что вообще происходит?»
— Ничего страшного, она без сознания, но скоро очнется, — ответил ей я. — Тебе нужно успокоиться. Прими ванну, а я сам разберусь с твоей Мэри.
— Как я пойду в ванную, если она в таком состоянии? — Миша всхлипнула и откинула со лба подружки упавшие на него пряди.
— Ты переволновалась, и, поверь, твое присутствие ей никак не поможет. Да и вряд ли ты знаешь, как нужно помогать людям, оказавшимся в таком состоянии. А я видел случаи и похуже.
— Когда?
— На войне, но это было намного страшнее, чем состояние опьянения. Иди, Миша, — настаивал я.
Вдруг случилось что-то невероятное: Миша положила свои ладони на мою грудь, едва не заставив меня сойти с ума от этого ее жеста.
— Спасибо, Фредрик… Я действительно не знаю, что делать, — прошептала она.
— Я понимаю. Но все уже позади. Я здесь и не уйду.
— Спасибо… Как ты думаешь, нужно позвонить ее брату? — Она убрала свои ладони и переключила внимание на Мэри.
 
— Не сегодня. Завтра посмотрим на ее состояние и решим.
— Как ты узнал, где я? — вдруг спросила Миша.
— Ты пробежала мимо меня, и я направился за тобой.
— Зачем?
— Ты была очень напугана. Кстати, все еще обижаешься на меня? — в свою очередь, спросил я.
— Теперь нет: если бы не ты, я убила бы того ублюдка, а если бы я сделала это…
— Не думай об этом. Расслабься.
— Не могу… — прошептала она и всхлипнула.
Мне было жаль Мишу: это было первое сильное потрясение в ее короткой жизни, и она с трудом справлялась с ним. А если бы меня не было рядом? Даже думать об этом страшно.
Но меня смутило ее поведение на заднем дворе паба: Миша так разозлилась, что не могла контролировать себя и едва не задушила того негодяя. Хорошо, что я побежал за ней, был с ней в эту минуту и защитил от первого, но незапланированного, в ее жизни убийства.
— Когда она проснется? — встревоженным тоном спросила Миша, положив ладонь на голову пьяной подруги.
— Не сегодня. Забудь о ней и подумай о себе, — жестко сказал я: меня обжигала жуткая злость на эту бестолочь Мэри и ее легкомысленное поведение: из-за нее Миша была вне себя от волнения и страха.
Сама Миша вздохнула, достала из шкафа шерстяной плед и попыталась укрыть им Мэри.
— Нужно раздеть ее и уложить в кровать, — сказал я Мише, кивком головы указывая на пьяную девчонку. — Сделай это, а я пока приготовлю ей кое-что.
Моя душа кипела от гнева: сколько проблем принесла эта смертная всего лишь за один вечер!
***
Меня била мелкая дрожь, а ведь раньше я считала, что мы не способны дрожать.
Что было бы с Мэри, если бы я не пришла? Или пришла хотя бы на минуту позже? Тот пьяный ублюдок изнасиловал бы ее! Господи! Ненавижу насилие! Я убивала бы всех насильников и была бы орудием, наказывающим их!
Я была безгранично благодарна Фредрику: он спас меня от убийства. Он был со мной. Он успокаивал меня. Он все решил и сделал это без упреков и выговоров. Он позаботился обо мне. Фредрик, этот айсберг. Он взял все на себя. А если бы его не было рядом? Я натворила бы кучу ошибок. Но Фредрик позаботился обо мне. Но почему? Зачем ему нужны эти хлопоты?
С такими мыслями я включила электрический камин, раздела Мэри и укрыла ее одеялом. Фредрик принес в кружке какую-то дурно пахнущую смесь и поставил ее на тумбочку рядом с кроватью Мэри.
— Пойдем, она не проснется до самого утра, — сказал Фредрик и протянул мне руку.
Я приняла ее, и мы пошли в мою комнату. Странно, но теперь наедине с ним я не чувствовала неловкости: теперь мне было спокойно. Мы сели на пол, оперлись спинами о мою кровать и молчали.
— Ты все еще дрожишь, — тихо сказал Фредрик, а затем положил ладонь на мою талию и притянул меня к себе.
Я даже не удивилась этому, а просто положила голову на его плечо.
— Я так устала, — прошептала я. — Когда она позвонила, я чуть с ума не сошла… А там… За что мне это все, Фредрик?
***
— Ты сама выбрала такую жизнь, — жестоко сказал я, чтобы отрезвить ее.
— Я не думала, что будет так, — прошептала Миша.
— Завтра же найду для тебя квартиру, — сказал я нетерпящим возражений тоном.
— Нет, — тихо сказала Миша, — я не сдамся.
— Недавно ты говорила обратное, — напомнил я ей, слегка разозлившись на ее противоречивое поведение.
— Да, но я передумала.
— Ты переедешь ко мне. — Мой голос дрогнул: черт, я был готов даже на это, лишь бы Миша жила спокойно. — И я тебя не спрашиваю. Я должен защитить тебя.
 
— Ничего ты не должен. И нянчиться со мной тоже.
Я ничего не ответил, а только крепче обнял ее. Это был не лучший момент, но я был безумно рад тому, что обнимал ее, и что ее голова лежала на моем плече.