Искупленный (ЛП)

— Верно, — шепчет он.
— Да. Ничего страшного, если он взбесится раз или два. Я бы так и поступила, будучи на его месте. Этого следовало ожидать.
— В этом нет ничего ожидаемого, — ворчит он себе под нос.
Я смеюсь.
— Я скоро вернусь! Расслабься, — я отпускаю его и иду к входной двери.
— Хлоя, — зовет он.
Я берусь за ручку и оглядываюсь через плечо.
— Да?
— Что бы он ни сказал, помни, что ты мне небезразлична, хорошо? У тебя всегда будет место здесь, со мной, и ничто из того, что он скажет, не изменит этого.
От его слов в моей груди разливается тепло. Доброта, которой Сантьяго делится со мной — это то, к чему определенно можно привыкнуть. Я хочу к этому привыкнуть, что для меня впервые. Я жажду стабильности, которую он может мне предложить. Я жажду его, и точка.
Я ухмыляюсь ему.
— Мне нравится эта версия тебя.
— И какая же это версия?
— Та, в которую я влюблена, — я выскользнула из дома, оставив позади себя Сантьяго с выпученными глазами.
* * *
Маттео открывает ворота, как только я нажимаю на кнопку звонка. Я поднимаюсь по подъездной дорожке и стучусь в парадную дверь. Оштукатуренные стены окружают ухоженный дом, обветренный за годы на берегу озера.
Маттео открывает дверь. Его глаза медленно поднимаются от земли к моему лицу.
— Привет, Хлоя. Рад тебя видеть.
— Привет, — пискнула я.
— Почему бы тебе не зайти? — он открывает дверь шире, и я следую за ним внутрь.
— У тебя хороший дом, — говорю я, разглядывая фотографии в рамках на стенах. Бесчисленные фотографии Джованни висят в хаотичном порядке.
Мой взгляд не может задержаться на чем-то слишком долго, потому что я хочу впитать все. Это самое личное представление моем отце, помимо наших разговоров на работе и во время ужинов.
— Почему бы тебе не присесть? — Маттео указывает на диван напротив старого кожаного кресла. — Могу я предложить тебе что-нибудь выпить?
Я качаю головой, сомневаясь в своей способности что-либо выпить. Нервы разъедают мой холодный фасад, пока Маттео устраивается в кожаном кресле.
Маттео молчит. Большая стрелка старинных часов с кукушкой тикает, заполняя тишину своим ровным ритмом.
Никто из нас не начинает разговор, и минуты проходят незаметно. Я нахожу неловкое молчание невыносимым.
Я делаю глубокий вдох, высасывая последние крупицы мужества, которые я могу найти.
— Я хочу начать сегодняшний день с извинений за то, что вывалила на тебя все так резко. Я понимаю, что это было несправедливо по отношению к тебе.
Глаза Маттео расширились, и он откинулся на стуле.
— Тебе не нужно извиняться.
— Но я хочу. Я напугала тебя, а я этого не хотела. Я думала, что будет легче, если я проведу некоторое время с тобой, но теперь я понимаю, что это было не так.
— Я заправляю прядь волос за ухо, чтобы рукам было чем заняться.
— Это было шокирующе, если говорить по меньшей мере.
— Я знаю. Мне очень жаль.
— Пожалуйста, перестань извиняться. Это не твоя вина.
Мои щеки пылают.
— О, хорошо.
Он несколько раз постукивает пальцами по колену.
— Что заставило тебя захотеть пройти генетический тест?
— Ну, эм… Ты уверен, что хочешь знать?
— Хлоя, я не собираюсь тебя осуждать. Я не думаю, что что-то еще, сказанное тобой, удивит меня.
Его расслабленное состояние успокаивает меня.
— Ладно… ну, моя жизнь никогда не была легкой. И я говорю тебе это не ради жалости, а только потому, что это правда и настоящая причина, по которой я прошла тест. Я не стыжусь того, откуда я родом, но я не хочу шокировать тебя больше, чем уже шокировала.
Он улыбается мне.
— Считай, что сейчас я уже не могу быть более потрясенным.
Я смеюсь. Мне приятно снять немного напряжения.
— Хорошо. Ну, моя мать — не думаю, что это сказывается на тебе или еще на чем-то — ужасна. Серьезно, я не могу поверить, что я ее родственница или что она вообще привлекла такого хорошего человека, как ты.
Маттео морщится.
Черт, Хлоя, будь немного добрее, ты можешь?
 
— Она сделала мою жизнь несчастной, пока я росла, и все, о чем я каждый год мечтала — это найти тебя. Это то, что помогало мне оставаться в здравом уме в тех местах, где я находилась.
Щеки Маттео потеряли свой здоровый цвет. О, Боже, я опять все испортила.
— Никакого давления или чего-то еще. Я клянусь! — я поднимаю руки, чтобы успокоить его. — Я надеялась, что мой отец будет заинтересован в развитии более здоровых отношений со мной, чем моя мать. А поскольку она утверждала, что не помнит, кто мой отец, я не могла его найти. Но потом моя соседка купила мне на день рождения набор для изучения родословной и…
— Ты нашла меня.
— Да. Честно говоря, я не могла в это поверить. Я имею в виду… Это было похоже на то, что показывают в кино. Но вот я здесь, сижу с тобой.
Он кивает.
— Я сделал тест после того, как кто-то подарил мне его. Мне было любопытно узнать, откуда родом мои предки, но я не ожидал, что он свяжет меня с кем-то.
— Я рада, что ты сделал это, — я сцепила пальцы перед собой.
Глаза Маттео смягчаются.
— Каково было расти с твоей матерью?
— Ты уверен, что хочешь знать?
Он кивает, но выглядит очень неуверенным.
Я решаю сказать ему правду, потому что теперь я с таким же успехом могу сорвать пластырь.
— Очевидно, что она использовала меня для получения государственных выплат. Я ненавидела жить с ней, но мой первый социальный работник все время пытался воссоединить нас и дать ей шанс. Так было до тех пор, пока она не начала встречаться с Ральфом. Ее парень вел себя отвратительно по отношению ко мне, и я неоднократно заставала его в своей комнате. Я каждый день жила в страхе, надеясь, что в мире есть что-то лучшее для меня.
Это самый откровенный разговор в моей жизни. Возможно, я смирилась со своей историей, но от этого факты не стали легче. Вместо того чтобы скрывать бушующие внутри меня эмоции, я поднимаю подбородок и смотрю Маттео в глаза.
Это я. Я сражаюсь. Я борюсь. Я переживаю этот день в надежде на лучшее завтра.
— Мне так жаль, Хлоя. Мне неприятно слышать, как ужасно с тобой обращались. Ни один ребенок не должен расти в подобной обстановке, — его голос дрогнул.
— Все в порядке, — я отворачиваюсь, не в силах выдержать тяжесть его искреннего взгляда. — Мне не пришлось жить так слишком долго. После несчастного случая меня перевели к замечательному социальному работнику, который помог мне выбраться из дома и попасть в хорошую приемную семью. В приемной семье обо мне хорошо заботились, и так я встретила свою лучшую подругу Брук. Я считаю себя счастливчиком в некотором смысле.
— Как ты можешь с легкостью относиться к такому травмирующему опыту?
— Потому что, в конце концов, я сейчас здесь. Да, путь сюда был не самым легким, но у меня есть ты, и это главное. Это именно то, чего я желала. Прошлое — это прошлое, но мое будущее светлее, чем когда-либо, — я радуюсь.
Взгляд Маттео снова опускаются на колени.
Я не переборщила?
Маттео в унисон сжимает ладони в кулаки. От этого жеста по его рукам пробегает напряжение.
Да, определенно перестаралась.
Маттео поднимает голову. Его глаза блестят, а на ресницах застыла влага. Он прочищает горло.
— Я знаю, что не могу избавить тебя от той боли, через которую ты прошла, но ты позволишь мне попробовать?
Моя грудь болит в самом лучшем смысле этого слова. Его согласие — это все, чего я хотела и желала. Я киваю головой, счастливая от того, что наконец-то почувствовала, что нашла дом после стольких лет.
* * *
Сантьяго набрасывается на меня, как только я отпираю входную дверь.
Я вскрикиваю и отпрыгиваю назад. Мои руки разлетаются в стороны, когда я теряю опору.