Эхо жизни (СИ)
Коринф закончил монтаж оборонительной турели, подул на ладони тёплым дыханием в попытках согреть закоченевшие руки и взглянул за горизонт. Яркая звезда как раз закатывалась за горизонт, её последние лучи освещали одинокую красную пустыню. На этих широтах Лигры почти не встречались песчаные бури, поэтому пыли в воздухе практически не было и пустыня отлично просматривалась прямо до горизонта. Примерно в ста километрах от места посадки простирался огромный неглубокий кратер. Лучи заходящей звезды формировали в этой низине тёмно-красную тень: казалось, будто бы там раскинулось целое бурое озеро. За спиной Коринфа послышался громкий хлопок, по земле прошла ударная волна, и по всему телу пробежали быстрые неприятные волны статического напряжения. Он обернулся и удивлённо уставился на Елену. Перед ней находилось цилиндрическое металлическое устройство, закреплённое в вертикальном положении массивными опорами, на боку устройства был небольшой мониторчик — Елена пристально следила за показаниями.
— Есть! — внезапно воскликнула она. — Это просто невероятно! Подойди посмотри!
Коринф подошёл и взглянул на зеленоватые схемы, отметки и показания. Он мало что разбирал, но тут Елена переключила показания в графический режим, и Коринф понял, что так восхитило Елену: прямо под ними находился целый подземный комплекс, выполненный явно из весьма плотного металла или материала с подобными характеристиками. Судя по показаниям, там, под землёй, даже оставался небольшой остаточный фон электромагнитного поля. Елена отвлеклась от монитора и по-хозяйски начала рассматривать гору. Наконец она скомандовала:
— Ладно, пакуйте всё обратно! Нам надо перелететь метров на двадцать ближе к горе и метров на пятьдесят левее!
Коринф и Владимир еле заметно заохали и повздыхали, но принялись грузить обратно все распакованные агрегаты. Через минут двадцать всё было выполнено, и челнок переместился в точности по указаниям Елены.
— Если копать, мы тут, вероятнее, помрём раньше. Попробуем альтернативный метод. Дед! Мне надо перекалибровать гравитационное ядро! И разверни челнок соплами к горе.
— Что это ты задумала, женщина?! — недовольно возразил Владимир. Он мог смириться с тем, что Елена хозяйничала и распоряжалась, куда лететь и что носить, но то, что она захотела прикоснуться к святая святых космического корабля — к самому гравитационному ядру — этого он уже никак не мог ей позволить!
— Расслабься! Мы направим реактивную струю прямо в песчаный грунт. Потребуется серьёзная мощность, чтобы поток раскопал для нас скрытый в песках вход в бункер. Чтобы челнок не начал взлетать, нужно перекалибровать ядро, чтобы гравитационное поле удерживало челнок от смещения.
Владимир закатил глаза наверх и начал судорожно осмысливать инженерную задумку Елены.
— Это… Возможно, — еле выдавил из себя Владимир, — но перекалибровка ядра — это крайне сложная и опасная операция! Как мы потом вернём всё, как было?! К тому же, одно дело — создавать гравитационное поле и совсем другое — направлять его, тем более с такими незначительными параметрами смещения! — Владимир демонстративно завязал на груди руки узлом, давая понять, что он не собирается заниматься этим технологическим безумием. Елена недовольно взглянула на него, после чего отвернулась, окидывая взглядом кабину.
— Эй! Болванчик! Ты же можешь правильно перекалибровать ядро, чтобы гравитационное поле в результате не разрушило корабль?
— Приятно, что о тебе помнят. Конечно, я могу, — как-то даже удовлетворённо произнёс Ион. — А она в самом деле тут теперь всё решает? — с некоторым недоверием спросил он. Елена недовольно уставилась на Коринфа.
— Боюсь, что так. Лучше сделать, как она говорит, иначе тут может стать на пару членов экипажа меньше, — то ли в шутку, то ли серьёзно ответил Коринф.
— Расслабьтесь! Члены экипажа в безопасности! Работай, болванчик! — ехидно ответила Елена.
— Дайте мне минут пять: я всё просчитаю и сделаю резервную копию всех параметров, чтобы вернуть потом всё как было.
Через пять минут всё было выполнено. Все приготовились, и Владимир запустил газотурбинные двигатели на режим форсажа. Смещённое гравитационное поле окутало челнок, компенсируя действие силы реактивных потоков. Весь корабль неприятно задрожал, и все почувствовали крайне неприятное изменение гравитации по вектору работы реактивных сопел.
Перегрузка всё росла, по всему кораблю раздавался гул. Параметры на мониторах начали постепенно приближаться к критическим показателям. Наконец Елена подняла руку, едва справившись с гравитационной перегрузкой, и ударила по кнопке, вызвав сигнал к отмене форсажа. Все облегчённо выдохнули. Коринф ошарашенно взглянул на Елену: на её лице виднелась струйка крови, вытекающей из носа. Елена мельком поймала его взгляд и смущённо утёрла кровь с лица.
— Ладно, пошли посмотрим, что получилось, — тяжёлым голосом скомандовала она.
Все не торопясь вышли наружу. Им сразу бросились в глаза алые, раскалённые, пышущие жаром сопла левого двигателя. В обычной ситуации они так сильно не перегреваются: набегающий поток воздуха производит достаточное охлаждение, но сейчас корабль был насильно привязан к месту. Владимир оценил ситуацию и недовольно уставился на Елену.
— Ладно… Заживёт… — спокойно отреагировала она, всё ещё пытаясь остановить кровотечение из носа.
Все прошли за корму челнока. Позади виднелся небольшой карьер, разрытый реактивными струями. Елена оказалась невероятно точна или удачлива: её указания как раз расположили челнок практически напротив входа в бункер Аристариев. Из-под песка отчётливо проступила белёсая подъездная рампа, подходящая как раз к большим воротам бункера. Было удивительно, но вся эта термическая встряска не оставила и следа на дверях бункера. Скорее даже наоборот, немного очистила от напорошенного временем песчаного налёта.
— Ну! Все знают, что делать! — скомандовала Елена.
В этот раз она принимала активное участие в разгрузке и расстановке оборудования. Через двадцать минут вокруг челнока выросли целые линии обороны, состоящие из четырёх пулемётных автоматических турелей и небольшого радара. Елена оперативно скоммутировала всё это оборудование с системами Иона, помогла подключить все соединительные кабели, после чего раздала Коринфу и Владимиру небольшие гарнитуры.
— На этот раз мы всё сделаем по уму. Дед! Ты будешь за панелью управления наблюдать за состоянием систем бункера. Ион будет следить за окружающей обстановкой: если что-то появится на горизонте, мы сразу об этом узнаем, — Елена принялась объяснять Владимиру азы контроля за системами. — Если произойдёт что-то, подобное тому, как в предыдущий раз, сразу нажмёшь сюда и сюда!
Владимир изо всех своих интеллектуальных сил старался быстро вникнуть в новомодную науку, но получилось ли у него, никто не знал. Следующие четыре часа вся команда безуспешно пыталась найти подход к неподатливым воротам. На исходе четвертого часа сезам наконец соизволил открыться, что было весьма вовремя, поскольку Елена уже начала терять терпение, и Коринф начал переживать, что он с Владимиром непременно станет громоотводом её всё возрастающего раздражения.
Массивная створка ворот лениво ушла вниз, образовавшийся проём сразу же прикрыл ряд выдвижных рамп. Вся команда поднялась и уставилась внутрь бункера. Всё внутреннее пространство серьёзно отличалось от того, что они видели на Канье. В этот раз за массивными воротами простирался длинный коридор, уходящий в просторный ангар. Самым удивительным оказалось то, что внутри всё ещё работало резервное освещение.
Почти сутки ушли у Елены и Коринфа на осмотр лаборатории Аристариев. В отличие от бункера на Канье, тут им встретилось множество складов, они даже нашли небольшой запас огромных слемниевых ячеек. У Коринфа прямо челюсть отвисла при взгляде на это богатство.
— Но-но, на чужой каравай рот не разевай! — надменно сказала Елена, и они продолжили осмотр.
Опять же, в отличие от Каньи, вместо общих казарменных помещений тут были целые сектора с индивидуальными апартаментами. И явно люди, которые покидали эти помещения, покидали их организованно и без спешки. Практически нигде не осталось ничего, что могло бы представлять ценность или хотя бы сообщить о проводимых тут исследованиях. Предыдущие хозяева забрали с собой всё, что только не было приварено или приколочено к стенам и полу.