Эхо жизни (СИ)

Однако ситуация явно складывалась не в пользу Коринфа: как и ровер Пилота, ровер Коринфа был легче и явно более хрупким, чем роверы Пентальцев и тем более чем железное чудище Трепала. Атаковать впередиидущих было равноценно самоубийству, но что-то надо было решать. У Коринфа был неплохой запас скорости, более того, он мог форсировать двигатель, оставив всех этих тяжёлых конкурентов с носом. Вот если бы только ему удалось вырваться вперёд… Самым плохим вариантом было оставаться на нынешней позиции. Позади уже начал медленно приближаться отставший Пенталец: совсем скоро он начнёт наступать на пятки Коринфу, что явно не пойдёт на пользу роверу.
Время шло… Вот уже до конца заезда оставалось не более пяти минут. Песчаные барханы сменились каменистой пустыней, одни за другими по бокам проносились каменные глыбы и небольшие скалистые образования. Пенталец позади уже вот-вот начнёт свои атаки — нужно было действовать. Коринф попытался повторить тактику старика, начиная будто бы примеряться к обгону то с одной, то с другой стороны. Пенталец впереди начал явно нервничать, пытаясь подражать манёврам Коринфа — у него получалось из рук вон плохо. Впередиидущий Трепал даже не шелохнулся.
Вот уже всего три минуты оставалось до финиша, уже где-то далеко показались огни города — надо было решаться. Коринф совершил обманный манёвр и, выжимая всю возможную скорость из ровера, пошёл на обгон слева, выгадав момент таким образом, чтобы хотя бы на мгновение оказаться прикрытым несколькими проносящимися каменными глыбами. Пенталец явно не ожидал подобного, поскольку, пытаясь не пустить Коринфа вперёд, он чуть было не вписался лбом в каменное препятствие, еле вывернув в сторону в последний момент. Однако Пенталец оказался не так прост: он также форсировал двигатель. Оба гонщика начали быстро опережать Трепала.
Будто бы недовольный вожак, Трепалец резко рванулся влево, практически снеся при этом ровер Пентальца. Тот в свою очередь ударил по тормозам, покорно уступая право атаки Трепальцу. Наступил самый опасный момент: Коринф видел быстро приближающийся справа огромный ровер, но скорость была на его стороне — ещё совсем чуть-чуть, и он уйдёт с линии атаки. Ещё мгновение… Но вот стало понятно, что скорости недостаточно: нужно было резко тормозить, по примеру Пентальца, либо уходить резко влево, что было, возможно, ещё неприятнее, поскольку лишь центральная часть трассы была очищена от камней — маневрировать по бокам было практически невозможно. Коринф запнулся лишь на мгновение, он уже практически вывернулся из хватки Трепальца, но в этот момент он почувствовал удар, и ровер начал уходить в занос: Трепалец всё же догнал ровер Коринфа, ударив его в правое заднее колесо. Но Коринф был готов. Двигатель мог выдержать ещё совсем немного этого бешеного режима — нужно было лишь вывернуться и закончить обгон. Коринф быстро погасил занос и тут отчётливо начал чувствовать серию быстрых слабых ударов сзади: было очевидно, что Трепалец ударом по заднему колесу повредил его или повредил заднюю подвеску, в результате чего заднее правое колесо сместилось с оси вращения. Коринф начал медленно терять скорость. Ему весьма повезло, что, выполнив свой бросок, Трепалец потерял к нему всякий интерес, поскольку справа от него уже начал свой обгон ровер Пентальца.
Здоровенный Трепал быстро вновь утвердил своё превосходство: даже бронированный Пенталец не решился тягаться со здоровенным соперником. На Коринфа они уже не обращали внимания: со стороны было очевидно повреждение ровера и ненормально трепыхающееся заднее колесо. Постепенно все трое уверенно обошли Коринфа. И самое обидно, что это произошло прямо перед самым финишем. Первым уверенно финишировал Трепал, по бокам от него закончили гонку оба Пентальца, практически сразу за ними финишировал Коринф.
— Плюс полторы секунды… — каким-то даже мягким голосом произнёс в шлемофоне Главный.
— Пусть Владимир подготовит челнок и опустит транспортную рампу! — гневно ответил Коринф и оборвал канал связи.
 
Гневу и ненависти Коринфа не было предела: гонка была закончена, и, проезжая мимо, он видел беснующуюся, ликующую толпу, со всех сторон обступившую своего нового Трепальского кумира — мощного, величественного и неустрашимого победителя… Коринф, не обращая внимания ни на что, направил ровер прямо в гараж и оттуда прямиком на грузовую платформу. Ровер явно нуждался в ремонте и обслуживании, но Коринф был непреклонно настроен во что бы то ни стало срочно покинуть эту проклятую планету. Тяжёлый пар клубами поднимался с заднего капота: радиаторы героически пытались остудить вымотанную машину. Пока ровер ехал по складу к ангару, с него сыпался песок, оставляя красные, будто бы кровавые, следы раненого животного. Машина слушалась неохотно: Коринф даже задел гидравлическую штангу, заводя ровер на транспортную платформу. Он выключил двигатель, швырнул шлемофон в сторону и вылез из кабины. Вокруг суетились механики и Владимир. Главный был здесь же: он снисходительно осматривал Коринфа, видимо, соображая, что может сказать, чтобы хоть немного подбодрить его.
— Да… тяжёлая гонка выдалась — я такой ещё ни разу не видел… Брат, которого бортанул Трепал, не выжил… А тот упырь, которого ты так ловко приложил к груде металла, вероятно, больше не сможет ходить…
— Поделом ему! — агрессивно ответил Коринф, после чего немного испуганно взглянул на Главного и с надеждой начал было свой вопрос: — А как…
Главный не дослушал и лишь печально покачал головой.
— Ясно… — опечаленно ответил Коринф. — Ладно, спасибо за всё…
Коринф махнул Владимиру подниматься внутрь и уверенно направился в кабину челнока. Уже через мгновение загудели газотурбинные двигатели, заработал гравитационный двигатель, и корабль приподнялся с посадочной платформы, убирая посадочные опоры. Лишь только открылись потолочные створки ангара, как челнок стремительно начал набирать высоту.
— Убираемся с этой проклятой планеты! — гневно скомандовал Коринф, спешно покидая кабину.
— Куда нам теперь? — растерянно вслед прокричал Владимир.
— Не знаю! Наплевать! Обратно на Саратум! — всё так же гневно ответил Коринф и скрылся в медотсеке.
Он принялся множество раз клясться себе, что больше никогда его нога не ступит на поверхность этой проклятой планеты. Нога… Нога вновь начала болезненно напоминать о себе. Коринф вновь вколол себе ломовую дозу обезболивающих и отрубился на медицинской кушетке.
  
Глава 15 Всеобщее зло
 
Следующий день Коринф до вечера провёл в медотсеке, к середине дня ноющая боль в ноге, наконец-то, прошла. Он мучительно переваривал всё случившееся и новые напасти, свалившиеся на его голову. В этот раз его беспокоила даже не сама неприятная ситуация, сколько несправедливость всего произошедшего. Весь день он рассуждал вслух, размышлял, опровергал свои собственные мысли и домыслы, пытаясь найти аргументы, которые хотя бы немного восстановят мир и спокойствие в его душе. К вечеру ему всерьёз захотелось есть и пришлось покинуть своё убежище. Владимир как раз заканчивал свой ужин. Коринф засуетился у шкафов. Владимир внимательно наблюдал за капитаном, пытаясь уловить его мысли и настроение. В конце концов он сказал:
— Жаль, что всё так вышло…
— В самом деле жаль, — раздражённо ответил Коринф. — Но я сам виноват! И думать не стоило, чтобы участвовать в самой несправедливой авантюре, какую только можно было выдумать.
— В каком смысле? — озадаченно спросил Владимир.
— В смысле участвовать в гонках, — ответил Коринф, многозначительно уставившись на Владимира. В глазах Владимира читалась пустота непонимания. Коринф опечаленно выдохнул, присел за стол и начал разъяснять своё новое философское открытие:
— Гонки, как и любое другое спортивное соревнование, — это самое глупое и несправедливое действо, какое только можно выдумать! Подумай сам: двадцать участников и всего лишь один победитель! Один счастливчик и девятнадцать неудачников. Более того, как минимум половина из всех них старалась: каждый из них приложил огромные усилия, чтобы принять участие в этом соревновании, чтобы подготовиться, обучиться. Да многие целые жизни кладут лишь только для того, чтобы выступить на соревнованиях в надежде победить! А что в результате? Побеждает не самый лучший, не самый умелый, а самый богатый и самый технически оснащённый, да к тому же ещё и наверняка подкупивший судей! Да и вообще, в принципе, правомерно и правильно ли сравнение одного спортсмена с другим?! Если взять, к примеру, бег на длинные дистанции: каждый из соревнующихся вырос в разных условиях, у каждого разная подготовка и, самое главное, у всех разная физиология и предрасположенность! Разве можно сравнивать и выставлять соревноваться людей с настолько огромными различиями?! Разве это справедливо? А может, кто-то из спортсменов приехал в новый для него город, новый климат, съел новую для себя еду, и у него расстроился живот? Что тогда? Само собой, он будет бежать свою дистанцию хуже остальных, но разве это справедливо? Разве это правильно, что столь многое зависит от банальной удачи?!