Чудные на всю голову (СИ)

Тут же Ива, подхватив баранца, вскочила на подоконник, не забыв ударить Светозара ногой по самому сокровенному. Взвыл, как Волк! Но рановато радоваться. Да, Ива оказалась на подоконнике, но как ей выбраться?
Пока Светозар отходил, она выглянула за окно. Пологий склон панциря уходил к острым кронам деревьев. Она расшибётся. Или её разорвёт на мелкие кусочки.
Нет, Ива не хотела умирать… Не из-за этого ублюдка!
Постойте. Ведь есть и другой выход!
– Джант! – вспомнив о браслете, вскрикнула Ива.
Браслет, оставшийся на столе, завыл. Вот мара! Но Ива ведь здесь, так? Значит, пока она остаётся тут, Джант…
– Давай руку!
Ива удивлённо вскинула голову.
Джант! Высунулся из окна сверху, протягивая ладонь. От него исходил невероятный жар, который чуть обжёг бы Иву, если бы она не знала: Джант ни за что не даст её в обиду.
Вновь обернувшись к Светозару, она увидела, как тот, схватившись за причинное место, с ненавистью глядел на неё. Вдруг он одну руку освободил и попытался её схватить. Но Ива увернулась: спасибо чутью предков-Собак!
– Последнее предупреждение. Если уйдёшь сейчас – больше не сможешь вернуться.
– Я никогда к тебе не вернусь! – отступив назад, Ива мельком взглянула на руку Джанта.
Не дотягивается. Придётся прыгать.
И Светозар было к ней ринулся…
Но Ива прыгнула первой. Она не расшибётся. Джант не даст ей расшибиться!
Вдруг Ива почувствовала отнюдь не крупную ладонь Джанта, а маленькую, мохнатую. Вскинув голову, она увидела, как её держит Нудлз. Кроха-коловёртыш испуганно вытаращился на неё, но упорно не отпускал руки. Ива сунула горшок в ноги, плотно схватив его коленями, баранец испуганно закричал, точь-в-точь ребёнок. Нельзя терять времени!
Всего мгновение – Ива увернулась от хватки Светозара. Обеими руками подтянулась к руке Джанта. Нудлз пересел ей на плечо. Джант затащил их на подоконник и завалился назад, сгребая и Иву, и питомцев в охапку.
Тишина. Все пытались отдышаться. Ива отставила в сторонку баранца. Тот удивлённо наблюдал за коловёртышем, который остался на подоконнике со свешенным хвостом.
Джант же, прикрыв глаза, откинул голову. Ива лежала на его груди, слушая его глухое, но торопливое сердцебиение.
– Постой! – вдруг вскочил он, прижимая Иву к себе. – Он сейчас заявится сюда!
– Если до сих пор не догадался – не заявится, – выдохнула Ива. – Скорее всего, он ушёл в свою комнату. Не царское это дело – за Собачками гнаться…
– Фух… Но всё равно! Если бы я был рядом, я бы… – начал было злиться Джант, но, заметив замешательство Ивы, спросил: – Кто это был вообще? Похититель? Убийца? Профессор Сервус?!
– Это ты в порядке нарастающей опасности назвал? – усмехнулась Ива.
– Ну, да, – было усмехнулся в ответ Джант, но быстро вспомнил, что всего мгновение назад был в ярости, и строго сдвинул брови. – Не шути так! Он ведь мог… мог сделать с тобой что-то! Только что? Если он не похититель, не убийца и не, Богиня упаси, профессор Сервус…
– Да ничего такого! Только чуть-чуть полапал, и всё, – беспечно отмахнулась Ива.
– Ч-чего?! Он тебя пытался изнасиловать?!
– Не-е-ет! Силёнок не хватило бы.
– Ив, хватит шутить! Это не смешно!
– А по-моему, очень…
Ива запнулась, улыбаясь. Почему она улыбается? Смеётся? Как будто Светозар пришёл не к ней. Как будто не её только что пытались взять силой.
– Ив… Кто это был? Я должен знать, – развернул её к себе Джант.
Ива сжала губы. Отвернулась, борясь со странным чудовищем, пожиравшим её изнутри. И чем больше он откусывал – тем сложнее становилось ему сопротивляться.
– Ты пойдёшь к нему, Джант. Вы поссоритесь, изобьёте друг друга.
– Беспокоишься за него? Ив, он же…
– Я не хочу, чтобы ты к нему ходил. Чтобы тебя задело…
По горлу полоснули когти сухости. Не выдержав, Ива громко заскулила и уткнулась лбом в грудь Джанта. Тот же замер в непонимании. Ива сжала в кулаках его рубашку, плотно закрыв глаза. Пускай Светозар уйдёт… Она же сказала ему уйти!
– Разве ты не хочешь ему отомстить? За всё, что он с тобой сделал.
 
– Мне всё равно. Я не хочу его помнить. Ничего не хочу. Хватит, пожалуйста…
Дрожь захватила всё тело. До кончика хвоста.
– Ив… – собрался с мыслями Джант. – Прости…
– За что? – удивлённо вскинула голову Ива.
– Ты так часто говорила о нём. Намекала. Так часто… А я даже не спросил. Это всё я виноват…
Ива замолчала.
Она хотела быть услышанной. Так давно. Когда-то её слушала мама, но с каждой новой выходкой Светозара Ива стала только больше молчать. Она не хотела никого разочаровывать.
Да и ей говорили, что делиться болью означало обрекать на боль других. Кто ей это говорил? Не Светозар…
– Ив. Я хочу, чтобы ты теперь больше ничего не скрывала от меня.
– Я не скрывала… Я просто не думала, что тебе будет, ну… интересно, – отвела взгляд Ива, но Джант развернул её к себе.
– Смотри на меня, – строго, но уверенно сказал он. – Обещаешь больше не скрывать от меня такие важные вещи?
– Я… Я не… – она запнулась. Нет. Она обязана. Ради Джанта и ради себя. – Я обещаю.
– Вот. А я обещаю всё выслушать, – он коснулся лбом её лба. – Ты молодец. Ты выдержала.
– Ты ведь тоже? Ты тоже будешь рассказывать?
– Конечно. Мы ведь с тобой во всём равны.
Ива замерла. Может, сейчас тот самый миг? Когда она может освободиться. Набрав в грудь побольше воздуха, она громко произнесла:
– Джант, я… я могу рассказать? – вдруг спросила она, мечась взглядом между собственными коленками и глазами Джанта. – Я хочу рассказать… Извини, если тебе будет больно или неинтересно…
– Ив! – обратил на себя внимание он. – Ты только что пообещала всё рассказывать. А я – слушать. Не забывай, мы же секунду назад это обсудили!
Он ткнул её пальцем в нос. Смущённая, Ива притворно-обиженно надулась, но не сдержала улыбки.
В следующий миг она поведала ему, что могла. Не обо всём и не обо всех, конечно.
О том, что родилась в семье водных чудесников. О маме, которая всегда любила её больше жизни и научила Иву всему, хоть порой и не могла уследить за судьбой дочери. О папе, который много выпивал и злился, но с годами исправился и превратился в толстопузого, тёплого добряка, никогда не устававшего баловать свою малышку. О бабушке-волшебнице, которая научила Иву всем премудростям, но всегда всё забывала и вообще – со странностями была. О бабушке-ведьме, очень любившей готовить, и не только зелья. О счастливом детстве и о соседском зверчике, сыне охотников – Светозаре.
Ива не забыла и о Высшей Школе Чудесных Наук. О раннем поступлении и о том, как маленькая Ивушка не поспевала за учениками, но выровнялась при помощи учителей. Об одиночестве. О том, как Светозар впервые покинул её, ведь со «зверчонками он не дружит». О жестоком и обидном «псина», которой её называл Светозар, когда она пачкалась во время еды. О том «псина», которое подхватила вся Школа.
Ива обмолвилась и о Белокаменной Твердыне. О холодных, строгих волхвах. О том, как плоха была Ива в соблюдении правил, но как усердна в учёбе. О мимолётной дружбе. О мимолётной любви. И о похищении её невинности, ведь взамен на невинность ей так и не отплатили теплом.
О возвращении домой. О возвращении Светозара. О страхе, об издевательствах, о неискоренимой привычке. И о порочном круге, который Ива разорвала только в Черепаховой Академии.
Она говорила много, долго, сбиваясь и расплываясь в мыслях, а потом возвращаясь. Она не знала, что важно, а что нет. Что повлияет, а что повисло в её памяти мёртвым грузом. Кажется, одни события связаны напрямую, но за собой они тянут третью, четвёртую, тысячную мысль. Невозможно всю судьбу уместить в обычные, безликие слова.
Джант, благо, вовремя возвращал её к тому, на чём они останавливались. Ива ощутила себя запертой, наполненной до краёв склянкой, из которой в одно мгновение выплеснулось всё содержимое. А Джант умело её сдерживал, не давая воде пролиться.