Небо в огне (СИ)

OST:
— ABBA — Head Over Heels
Понедельник — день тяжёлый. Для Коса это правило не ведало исключений, но всё-таки сегодня он пересилил себя, оказываясь на пороге офиса по расписанию. Почти по расписанию… Подумаешь, на два часа опоздал! Начальство, как говорится, не опаздывает, оно задерживается. Переживут, никуда не денутся, а Белый и сам не любит, когда его торопят. Но все началось с того, что Космос проспал, не реагируя ни на какие внешние раздражители, а Лиза, как истинная жена декабриста, взяла пример с мужа.
Так могло продолжаться до добрых часов двенадцати, но непутевых родителей разбудил грохот на кухне, на проверку оказавшийся звоном разбившейся вазы со сладостями. Виновница чрезвычайного происшествия, испугавшись, заголосила на всю квартиру, а к Космосу и Лизе вернулась потерянная бодрость, прихватив совок и веник. Спасибо, доченька!
— Мы опоздали! Везде, где только можно, Холмогоров! Что ты такой тормоз, издеваешься надо мной? — звучный голос Лизы стал больше похож на повизгивание. Одной рукой она похлопывала Арюшу по спинке, пытаясь остановить её обеспокоенное верещание, а другой смахнуть со лба спутанные золотистые пряди. — Арька, хулиганка! Как кошка нашкодила, а теперь в кусты? Напугалась?
— Кафету! — выбирая между плачем и возможностью урвать леденец или шоколадку, Ариадна Космосовна всегда выбирала последнее, не ошибаясь. — Ну дай, мама! Пап?
— Мамаша, а кто будильник забыл включить? — Кос пытается быть расторопным, борясь с сонливостью, но от этого у него всё выходит только хуже. — Пушкин или Пчёлкин? Что ты Ежу мозги пудришь? Ты сама такая же промза!
— Сказать, кто помешал мне найти этот многострадальный будильник?
— Заслуг не отрицаю!
— Кос, давай не при ребенке обсуждать все твои боевые заслуги…
— Да любой мне позавидует, а потом захлебнётся слюнями.
— Нелепая и глупая смерть!
— Ты ещё жалуешься, женщина?
— А ты неисправим, Кос!
— На это ты и ведёшься!
Пока Космос пытался не порезаться и быстро закончить с уборкой осколков, Лиза выговаривала Аре за нечаянную проделку, но была и детская правда — родители бессовестно забыли про завтрак, не говоря о других каждодневных утренних обыкновениях. Посмотрев на часы, которые показывали начало десятого, Лиза и Кос, было, подумали, что мысль о внезапном выходном не такая уж и плохая, но они не студенты прохладной жизни. Аречке пришлось смириться с тем, что утро продолжится в детском саду, Космосу срочно вспоминать, в каком углу обитают ключи от его машины, а Лизе стихийно руководить этим бедламом. Ноябрь заканчивался крайне сумбурно!
Однако опоздание Космоса по всем фронтам прошло незамеченным, потому что понедельник опять распределил его друзей по углам. Пчёлкин, изображая учёность, углубился в изучение условий очередного кредитного договора, думая, какую выгоду он сулит, а Саша с Филом разъехались по встречам. Ничего передать они не просили, а Пчёла, здороваясь с мужем сестры, зевал, как детёныш орангутанга. Никакой путевой беседы с ним не выходило, и Холмогоров решил не нарушать режима осмотрительности друга, оставляя его наедине с бумажками.
Кос не вникал в подробности, и, если признаться честно, сегодня ему не до этого. Он сам наглухо запер двери к себе, пытаясь сосредоточиться на вопросе, который никак не был связан с тем, что происходило в офисе. Не каждый раз в голову приходят настолько свежие и полезные мысли, вызванные не только общей модой объяснимой глаголом «выделиться», но и значимыми событиями в собственной жизни, мимо которых нельзя проехать и пройти.
Поэтому случайно попавшийся под руку чистый листок бумаги изрисован не самыми ровными линиями. Получилось невнятное подобие загородного дома, в перспективе — большого и с красивыми видами. Осталось лишь найти его и приобрести, времени на постройку не было, и тогда заветная мечта одной алмазной фантазёрки исполнится. Космос уже представлял, как загорятся глаза Лизы, которая узнает, что они смогут жить не только в городе. Да и Арька, глотнув воздуха свободы, будет расти здоровее. Когда-то нужно было отдыхать от суеты. Оставалось лишь грамотно обставить процесс приобретения новой недвижимости, а заодно поторопиться — на все оставалось меньше двух месяцев.
 
Ведь двадцать четвертого января девяносто четвертого года Космос и Лиза отметят третью годовщину свадьбы. Когда-то в девяностом он сам предложил ей эту дату, случайно вычитав в журнале, что январские брачные союзы обещают самые лучшие времена для пары. Лиза даже не спорила с ним. Единственный раз за всё их долгое знакомство! Тот факт, что регистрация брака выпадала на неё день рождения, сильнее укрепил Космоса в уверенности, что он всё делает правильно. В определенных комбинациях ему не было равных!
Что ж, с одним начинанием решено. Сроки ограничены, но Космосу не привыкать действовать по ситуации, располагая ограниченным временем. Можно было не сомневаться, что жене понравится его затея, воплощенная в реальность. Главное, чтобы кто-то по имени Пчёла не раскололся, демонстрируя свою не вовремя добрую братскую душу. Холмогоров надеялся, что друг располагает хотя бы одним приблизительным вариантом. Нужно же с кем-то перетереть эту тему, пусть излишних полезных советов сын профессора астрофизики не любил. Сам кому хочешь лекцию прочитает…
Космос задумчиво рассматривал золотистый ободок обручального кольца, более не находя для себя срочных занятий. Этот отрезок благородного металла навсегда останется для него чем-то сокровенным и глубоко личным. Кольцо напоминало не только о чувстве, захлестнувшем с головой и окончательно, но об ответственности и долге. Единственном выборе, который просто не мог быть связан с другой женщиной. Кольцо напоминало об Арьке — милой и смешной, доброй и непосредственной, которая не хотела, чтобы папа оставлял её в детском саду. И о том, как многое он должен сделать, сам не зная, хватит ли сил. И какое место он занимает во всей этой суетной круговерти.
Золотое кольцо — целая жизнь! Вот такая вот полуденная философия…
— Эй, босс, чё у тебя ни одной симпатичной секретарши нет на входе, а, родимый? А то раз в вечность пришёл, но навстречу мне только буйволы какие-то откинутые и овцы пуганные! — не видать Космосу Юрьевичу спокойствия в проекции ближайших двух часов, ведь его уединение безжалостно прерывают. — Непорядок так гостя встречать, неуч! Сколько раз заливал тебе про обычаи?
Не заметив, как открылась дверь, Холмогоров чуть не проспал счастливый момент явления Гелы Сванадзе народу. В самом деле, в этом здании его знала каждая собака, и грузин, не мешкая и не распинаясь, не спрашивал разрешения, чтобы войти к Космосу. Тем более Холмогоров и сам не первый день ждёт момента, когда ленинградский друг снизойдёт до него. Тема для разговора зрела не один месяц, и чем дальше, тем злободневнее она становилась. Вот и представился случай поговорить…
— Твою мать, Гелыч… — опешив от внезапности, Холмогоров откатывается на кресле назад, но останавливается, упираясь каблуками в пол, — а если б я сейчас тут коньки отбросил от испуга? Чуешь, как бы тебе прилетело? Не от меня, заметь, мне бы было уже пофигу!
— Стареешь, прохвост? Или реакция хреновая стала? — Гела все ещё стоял на пороге, дико забавляясь от вида встревоженного друга. Он добивался именно такого эффекта от встречи. — Космодром, не сдавай позиций, не вздумай! Не посрами род мужеский…
— Смотрите на него, запел! Проходи, садись, греми костями… — не расточая себя на лишние слова, Кос жестом подзывает гостя к себе, — то не дозовешься ни хрена, то как снег на голову. Абрек ты и в Африке абрек! Всё набегами живёшь.
— Держу марку, — Гела, по признанию многих, умел появляться в нужный момент, — как удачу за хвост и гриву. Цепкий я мальчишка!
— Лучше бы ты другую марку ради такой встречи припёр…
— Обижаешь, — из-за спины Сванадзе появился серебристый бумажный пакет. Нетрудно догадаться, что этот хозяин медной горы туда запрятал, — но у тебя тут и посмотреть не на что! Вот чего с тобой глушить, если никаких развлечений вокруг?