Позже (ЛП)

Она подняла руку, и я съежился на своем сиденье, думая, что она собирается меня ударить, но она только вздохнула и снова вытерла нос. - Разве я могу тебя за это винить? Так что давай сделаем все по-быстрому. Мы подъедем к его дому - последнему на Ренфилд-роуд, стоящему в гордом одиночестве, - и ты спросишь его, где сейчас находятся эти таблетки. Думаю, в его личном сейфе. Если там, то узнаешь у него комбинацию. Ему придется все тебе рассказать, потому что мертвые не могут лгать.
- Не уверен в этом на сто процентов, - сказал я, и эта ложь доказала, что я все еще жив. - Не то чтобы я допрашивал сотни из них. В основном, я вообще с ними не разговариваю. Зачем мне это? Они мертвы.
- Но Террио рассказал тебе, где находится бомба, хотя и не хотел.
С этим я не мог поспорить, но была и другая возможность.
- А что, если этого парня там нет? А что, если он там, куда делось его тело? Или, я не знаю, может быть, он навещает своих родственников во Флориде. Может быть, когда они умирают, они могут телепортироваться куда угодно.
Я подумал, что это может ее потрясти, но она совсем не выглядела расстроенной.
- Томас был в своем доме, не так ли?
- Но это не значит, что они все такие, Лиз!
- Я почти уверена, что Марсден будет там. - Она говорила очень уверенно. Она не понимала, что мертвые люди могут быть непредсказуемыми. - Давай посмотрим. Тогда я исполню твое самое заветное желание: ты больше никогда меня не увидишь.
Она сказала это печально, как будто я должен был ее пожалеть, но я этого не сделал. Единственное мое чувство к ней в тот момент, - это страх.
58
Дорога бежала вверх серией крутых S-образных поворотов. Сначала вдоль дороги стояли дома с почтовыми ящиками, но они располагались все дальше и дальше друг от друга. Деревья начали сгущаться, их тени пересекались, и казалось, что уже поздний вечер.
- Как ты думаешь, сколько вас? - спросила Лиз.
- А?
- Таких, как ты. Тех, кто может видеть мертвых.
- Откуда мне знать?
- Ты когда-нибудь сталкивался с другими?
- Нет, это не так просто, как ты себе представляешь. Ты что думаешь, я всегда начинаю разговор с людьми со слов: «Эй, а ты можешь видеть мертвецов?»
- Полагаю, что нет. Но ты точно не унаследовал это от своей матери. - Как будто она говорила о цвете моих глаз или моих кучерявых волосах. - Может от отца?
- Я не знаю, кто он. Или кем был. Или что-то еще. - Говорить об отце мне было не по себе, наверное, потому, что мама категорически отказывалась это делать.
- Ты никогда её об этом не спрашивал?
- Конечно же, спрашивал. Она не отвечает. - Я повернулся, чтобы взглянуть на нее. - Она никогда мне ничего не рассказывала об этом... о нем... - а тебе?
- Я спрашивала и получила тот же ответ, что и ты. Кирпичная стена. Совсем не похоже на Ти.
Больше поворотов, еще более крутых. Уоллкилл остался далеко внизу, сверкая в лучах послеполуденного солнца. Или, может быть, сейчас был ранний вечер. Я оставил свои часы дома на тумбочке, а часы на приборной панели показывали 8:15, что было абсолютной хренью. Тем временем качество дороги ухудшалось. Машина Лиз грохотала по осыпающимся участкам и с глухим стуком врезалась в выбоины.
- Может, она была так пьяна, что ничего не помнит. Или, может быть, ее изнасиловали. - Ни одна из этих мыслей никогда не приходила мне в голову, и я отшатнулся. - Не смотри так потрясенно. Я только предполагаю. И ты достаточно взрослый, чтобы хотя бы подумать о том, через что могла пройти твоя мать.
Я не стал возражать ей вслух, но мысленно это сделал. На самом деле, я подумал, что это полное дерьмо. Вы когда-нибудь задумывались, является ли ваша жизнь результатом секса в отключке на заднем сиденье чужой машины или что вашу маму затащили в переулок и изнасиловали? Я действительно так не думаю. То, что Лиз предполагала, вероятно, должно было сказать все, что мне нужно было знать о том, кем она стала. Может быть, то, кем она была все это время.
- Может быть, талант достался тебе от твоего дорогого Папули. Жаль, что ты не можешь его об этом спросить.
 
Я подумал, что не стану его ни о чем спрашивать, даже если с ним столкнусь. Я думал, что просто врежу ему по зубам.
- С другой стороны, может быть, этот талант появился из ниоткуда. Я выросла в маленьком пригороде Нью-Джерси, и через дорогу от нас жила семья Джонсов. Муж, жена и пятеро детей ютились в небольшом хлипком трейлере. Родители были немы, как каменные лодки, и четверо детей тоже. Пятый был чертов гений. В шесть лет он научился играть на гитаре, пропустил два класса, в двенадцать пошел в среднюю школу. Откуда это взялось? Скажи мне.
- Может быть, у миссис Джонс был секс с почтальоном? - Эту фразу я слышал в школе. Лиз рассмеялась.
- Ты большой оригинал, Джейми. Жаль, что мы не можем остаться друзьями.
- Может быть, для этого тебе следовало вести себя, как подобает, - сказал я.
59
Асфальтовая дорога резко закончилась, но грунтовка за ней оказалась не в пример лучше: плотно утрамбованная, гладкая, словно смазанная маслом. Мы подъехали к большому оранжевому знаку с надписью: «ЧАСТНАЯ ДОРОГА - ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН».
- А что, если там остались парни? - Спросил я. - Ну, знаешь, типа телохранители?
- Если бы они там были, они должны были бы охранять тело. Но тела там нет, и парень, который охранял ворота, тоже скоро исчезнет. Кроме садовника и экономки, там не было никого. Если ты представляешь себе сценарий какого-нибудь боевика с мужчинами в черных костюмах, солнцезащитных очках и бронеавтомобилях, охраняющих вора в законе, забудь об этом. Парень у ворот был единственным, кто был вооружен, и даже если Тедди все еще там, он меня знает.
- Что насчет жены мистера Марсдена?
- Жены нет. Она съехала от него пять лет назад, - Лиз щелкнула пальцами. - Как ветром сдуло. Пуф.
Мы свернули за очередной поворот. Впереди, заслоняя западную половину неба, маячила гора, сплошь покрытая елями. Солнце светило через ущелье, но скоро должно было исчезнуть. Перед нами были ворота, сделанные из железных прутьев. Закрытые. С одной стороны был домофон и клавиатура. С другой стороны, за воротами, был маленький домик, в котором, вероятно, охранник проводил свободное время.
Лиз остановилась, заглушила мотор и положила ключи в карман.
- Сиди спокойно, Джейми. Все это закончится прежде, чем ты успеешь оглянуться.
Ее щеки пылали, а глаза блестели. Из одной ноздри у нее выплыла струйка крови, и она ее вытерла. Лиз вышла и подошла к домофону, но окна машины были закрыты, и я не мог разобрать, что она говорит. Потом она подошла к сторожке, и на этот раз я ее услышал, потому что она повысила голос.
- Тедди? Ты там? Это твоя подружка Лиз. Надеюсь засвидетельствовать свое почтение, но мне нужно знать, где ты!
Ответа не последовало, и никто не вышел. Лиз вернулась на другую сторону ворот. Она достала из заднего кармана листок бумаги, сверилась с ним и набрала несколько цифр на клавиатуре. Ворота медленно открылись. Она, улыбаясь, вернулась к машине.
- Похоже, мы здесь одни, Джейми.
Она проехала. Подъездная дорожка была асфальтированной, гладкой, как стекло. Там был еще один S-образный поворот, и когда Лиз его огибала, по обе стороны подъездной дорожки зажглись электрические фонари. Позже я узнал, что такие фонари называются фламбо[112]. Или, может быть, это верно только для факелов в руках толпы, штурмующей замок в старых фильмах о Франкенштейне.
- Прикольно, - сказал я.
- Да, но посмотри на эту чертову штуку, Джейми!
 
В конце S-образного поворота показался дом Марсдена. Он был похож на один из тех особняков на Голливудских холмах, которые вы видите в кино: большой и выступающий над обрывом. Сторона, обращенная к нам, была сплошь стеклянной. Я представил себе, как Марсден пьет свой утренний кофе и смотрит на восход солнца. Держу пари, он мог видеть всю дорогу до Покипси, а может, и дальше. С другой стороны... вид на Покипси? Явно не из тех вещей, за что можно убить.