Багряные крылья (СИ)

Следующие несколько часов мы сидели у огня, в который Олла подкинул дров, и я говорила. Рассказывала обо всем, что случилось. Олла не помнил ничего — только волны боли, которые захлестывали, лишая разума. Когда я упомянула крыло, он вздрогнул, безотчетно оглядываясь на второе. Оно горело ровным, алым огнем, отбрасывая на наши лица кроваво-красные блики. Все время, пока я вещала, Олла не отпускал моей руки. Он нежно гладил мою ладонь, и между нашими руками сверкали искры. Тугая спираль сворачивала у сердца, там, где сорхан дажер сшил наши судьбы в единое целое, и стежки, сотканные из золота и света, ныли.
— То есть, у Каина мое крыло, — в задумчивости проговорил Олла несколько часов спустя, глядя в сторону. Я ощутила, как стыд заливает лицо краской, ведь я не смогла его спасти. Но у меня еще был один козырь в рукаве. Я коснулась лица Оллы, привлекая внимание: в ладони лежало кольцо. Жемчужина светилась изнутри, и только трещина чернела изъяном на матовой поверхности камня.
Олла ответил благодарной улыбкой, прикасаясь к кольцу и тут же отдергивая руку:
— Оставь его себе на время, нам надо подумать, как отсюда выбираться. Каин может нагрянуть в любой момент, если он еще не вернулся в Город Дверей.
— Вряд ли он там, — я покачала головой, разглядывая языки пламени, которые жадно облизывали поленья. Дрова пощелкивали, издавая едва слышимое шипение, и эти звуки успокаивали, внушали уверенность. В хижине было уютно, я была бы не против остаться здесь на несколько дней вместе с Оллой, наедине. Отдохнуть, набраться сил, составить план отступления. Однако интуиция Привратника работала с полной силой, и он утверждал, что нам надо искать выход — Каин близко.
— Почему ты очнулся? — внезапно спросила я, подняв глаза на Оллу. Вопрос этот сам сорвался с кончика языка, я не была уверена, что вообще хочу его задать. Губы Оллы растянулись в усмешке, он хитро прищурился, наклоняясь ко мне. Я знала ответ, но хотела услышать его не от голоса в собственной голове.
— Меня спасла ты, — прошептал он, прикасаясь губами к шее. Я застыла, закаменела, не зная, как реагировать на пожар, вспыхнувший в груди от его слов и прикосновения. В горле пересохло, я желала, чтобы он отодвинулся и придвинулся как можно ближе одновременно, словно какая-то девчонка, которая оказалась наедине со своей пассией в первый раз. Что за чушь, рассердилась я на себя. Не время сопли-слюни распускать, я же Даная, курпус и Ищейка! Все чувства под строжайшим контролем, разве не так?
Олла жарко выдохнул мне в шею, словно решаясь на что-то, и прижался губами к ключице, поднимаясь вверх. Обветренные, сухие губы царапались, но было в этом переживании что-то настолько острое и чувственное, то я всхлипнула, обнимая его за плечи и притягивая ближе. Ключицы, шея, щека, и вот чужие губы накрыли мои, а сильные руки с невыносимой лаской и трепетом прикоснулись к талии.
Поцелуй вышел скомканным и смущенным, я давно потеряла навык, но все мысли и переживания смывало горячей волной нахлынувших чувств. В голове было восхитительно-пусто, звенящее ни-че-го. Сдавшись, я позволила себя целовать, прижимать ближе с такой страстью, что становилось не по себе. Поглощенный ей полубог был страшнее самого себя в гневе.
— Ты же сказала, что смогла найти вход в хранилище джинна? — Олла резко отстранился, поднимаясь на ноги и начиная мерить крохотную хижину шагами. Я хлопала глазами, выныривая из сладкой пелены. Я не понимала — почему он ушел? К чему тут Книга Синола?
— Даная, — он предпочитал не смотреть на меня, разглядывая полки с особым вниманием, будто каждая из древних вещиц на них была куда интереснее, чем девушка, которую он еще недавно целовал с таким жаром. Обида разлилась во мне, словно яд по венам, и снова стало стыдно. Я тоже встала, выпрямляясь во весь рост, не зная, куда себя девать. Разговаривать с Оллой не хотелось, а он настойчиво требовал ответа.
— Нашла, и что? — произнесла я с вызовом, складывая руки на груди. — Что из этого следует?
— Что мешает тебе провернуть тот же трюк дважды?
 
Я опешила. Предложение, конечно, разумное, но столь резко менять тему… Как себя теперь вести?
Мое замешательство, казалось, осталось незамеченным. Олла переставлял пыльные глиняные статуэтки, найденные в одном из шкафов, задумчиво постукивал костяшками по столу. Как будто и не он вовсе минуту назад обнимал меня с невыносимой нежностью. Бездна с ним, решила я про себя. Пора бы уже выбираться, а поцелуи оставим на потом.
— Можно попробовать, конечно, но ничего не гарантирую, — я сразу же открестилась от возможных последствий и размяла пальцы. Легко сказать — попробуй, а если сила, показавшись из спячки однажды, второй раз не даст поблажек? Я не боялась облажаться, я боялась снова услышать в глубине себя не звон магической искры, а пустоту. И не ту пустоту, которая царила в моем сердце, пока меня целовал Олла. Когда его губы касались моих, внутри разливался свет, теплый и уютный. Сейчас же боялась увидеть тьму.
Сила откликнулась легко, будто только и ждала меня. Легла на плечи ласковым пологом, наэлектризовала волосы, скользнула по рукам и ногам. Теперь я видела тонкую взаимосвязь вещей, эти связи как цветные нити пересекались между собой, соединялись и снова расходились. В хижине все ощущалось намного острее, чем в замке, и я теряла голову от нахлынувших зрительных, слуховых и вкусовых образов. Творилось что-то невероятное!
— Подвинь книгу в сторону, — попросила я Оллу, не открывая глаз. Тот обернулся ко мне, недоуменно сведя брови к переносице:
— Какую книгу?
— Ну, вон ту, — я нетерпеливо прикусила губу, досадуя на его нерасторопность, — с синим корешком. На полке справа.
Олла придирчиво все полки в зоне видимости, но, к сожалению, книги не обнаружил. Я цыкнула, открывая глаза:
— Ну я же сказала…
И поперхнулась на полуслове. Книга, которую я четко видела с закрытыми глазами, не существовала. На том месте, где дар Ищейки ее обнаружил, зияла пустота. Как же так? Помедлив, я спросила Привратника, который, видимо, опасался за мой рассудок:
— Как дотронуться до того, чего нет?
Олла поразмыслил, окидывая взглядом хижину в тысячный раз за вечер:
— Разве что представить, что это произошло.
Ответ подходящий. Но почему именно книга? Я вновь прикрыла глаза, складывая ладони и переплетая пальцы. Представить? Легко сказать.
Мысленно потянулась к книге, которая стояла совсем рядом. Я видела пыльный корешок, обклеенный синей бумагой в мелкую полосочку. Полка, на которую книга была всунута плашмя, словно наспех, покосилась от времени и потрескалась. Так, вот моя рука прикасается к пожелтевшей от времени бумаге, ощупывает шероховатую от сырости обложку. Сосредоточиться, полностью погрузиться в Поиск не давали мысли. Они жалили больнее пикси, с которыми я однажды что-то не поделила в баре на Седьмом Кресте, и зудели над ухом, напоминая об одном и том же. В груди ныло от обиды на Оллу, пускай он и не замечал ничего.
Воображаемая рука уцепилась за несуществующую книгу, и та взорвалась. Кремово-желтые, ветхие листы взметнулись в воздух и медленно планировали вниз, опускаясь вокруг первым снегом.
Книга-то призрачная, а вот листы были настоящие. Их было много, очень много. Наверное, магия здесь имела совсем другой, книжный толк. Мы огорошено смотрели на тысячу пустых страниц, лежащих на всех доступных поверхностях, усеивали пол под ногами ровным ковром бумажных осадков, когда налетел ветер. Он пролетел мимо, не потревожив ни единого волоска на наших головах, подхватил листы и завертел в причудливом танце. Страницы кружились все быстрее, принимая форму портала, в чьей сердцевине мерцало кровавое зарево.
— Мы нашли его! Мы нашли выход! — срывающимся голосом воскликнула я, кидаясь к Олле. Тот крепко обнял меня, жарко выдыхая в макушку. Он был на полторы головы выше, и от этого в его объятиях я снова ощущала себя маленькой девочкой. Забавное, давно забытое чувство.
— Нам пора, Даная.