Навечно в грёзах (СИ)

Захотела разлепить веки, но не сумела, как и приподняться… да просто пальцем пошевелить! Что-то прохрипела разодранным обледеневшим горлом и вновь провалилась в пустоту.
Там, пребывая на грани жизни и смерти, мне не думалось о выигранных битвах, о моём Арнорде… мне думалось о моей семье. И кто ОНИ — моя семья?
Ответ не заставил себя ждать, как и осознание… осознание того, что мне этого слишком мало! Я не успела насытиться Рэнном и Скайлер! Моя малышка… как же она без меня?
Там, на задворках сознания, вместо тысячи сожалений, раздирающих Королеву Арнорда за то, что та вот-вот подведёт своё государство — отойдёт в мир иной, я, эгоистка, сожалела лишь об одном: о том, кем так и не успела стать. Женой и матерью.
Из небытия по крупицам вытягивали отдалённые крики Скайлер и тёплые, не перестающие гладить меня, руки, как позже оказалось, Рэнна.
Ему — этому безумцу — всё удалось! Любимый, как и обещал, доставил нас в лагерь на границе. И, как мне рассказали позже, с момента нашего прилёта я около двух суток отчаянно боролась за жизнь. Прогнозы лекарей были неутешительны, но вливание крови Рэнна, обладающей регенерацией, значительно прибавило мне шансов. Я очнулась. Со Скайлер оказалось всё куда оптимистичней. От лютого холода малышку спасли наши с Рэнном вещи, и она не промёрзла. Изголодалась не на шутку, но наша доченька полностью здорова. А ещё она, оказывается, тоже обладает регенерацией Высшего демона.
Как только я пришла в себя окончательно, несмотря на все возражения Рэнна, ко мне всё же вломились все те, кто так хотел повидаться и решить наконец участь Арнорда: встревоженная Офелия с каким-то уродцем, Вилан со своей женщиной и Дэйн. Не зная, с чего начать, все резко смолкли, а я испуганно уставилась на уродливое лицо спутника Офелии. Признаться, то, что это был именно Кирион, я догадалась только по его, знакомому мне, давнему шраму на руке. Лицо друга походило на потёкшую восковую свечу, при этом оно было полностью испещрено уродливыми шрамами. Я, в ахере разинув рот, не успела даже задать логичный вопрос «Что, блять, это значит?», как виновник торжества опередил меня с ответом:
— Да, это я чуток поджарил твоего бывшего. И, признаться, давно руки чесались! НО ВСЁ ИСПРАВИМО!
Офелия синхронно со мной гулко завопила на Рэнна «ПОДЖАРИЛ?»
Во всём этом балагане Скайлер проснулась и разревелась, и я… не найдя в себе сил разбираться со всем этим сейчас, выгнала всех ругающихся и кричащих прочь из шатра. А Кира обязательно исцелю позже. Как только силы восстановлю, станет красивее, чем до нашей встречи. Задумавшись, машинально принялась укачивать Скай и вздрогнула, заметив так и не покинувших шатёр, поодаль стоящих, словно мраморные статуи, Короля Тартаса и его любовницу. Кинув на неё презрительный взгляд, прогнала и её. Не без сопротивления, конечно, аля «я ж мать!». Но она повиновалась. Вышла. Ведь ОНА — мне не мать!
В шатре остался только Вилан. Окинул меня оценивающим взглядом и, величественно пройдя к моей кровати, присел напротив.
— Кх-х-хм… кто бы мог подумать… Мы так люто ненавидели друг друга, а теперь единственными, способными вести здравый разговор, оказались только мы двое.
Король горласто и зловеще рассмеялся и продолжил:
— Я помогу тебе вернуть Арнорд.
Помогу? Вот так просто? Значит, без долгих затяжных переговоров и условий… Мало верится.
— А что потребуешь взамен? В жизни не поверю, что ТЫ сделаешь это безвозмездно.
Мужчина устрашающе рассмеялся пуще прежнего, а после резко смолк. Странно; и почему Скайлер не расплакалась от такого зловещего звука, когда уж мне невольно всплакнуть захотелось?
— Есть у меня одно условие, — многозначительная пауза, и взгляд огненных глаз в упор, — сделай моего сына счастливым.
А вот этого от Великого демона Тартаса я уж никак не ожидала. Отдай половину Арнорда… Выплачивай ежегодную дань… Присылай каждый месяц рабов… Но это! Гордо вздёрнув подбородок, ответила:
— Только если ты пообещаешь сделать женщину, что родила меня, — несчастной.
 
Демон горестно усмехнулся.
— Уже делаю, Амайя. Сам того не желаю, но периодически только так и выходит.
— Тогда мы в расчёте.
Сказала это так уверенно, будто это не он мне одолжение делает, а я — ему. Демон многозначительно усмехнулся, ласково глянув на Скайлер на моих руках.
— Кирион сообщает, что вся эльфийская армия в полной готовности. Моя — демоническая — тоже в твоём распоряжении и именно по этой причине вновь прибыла к Вратам Ангела. Мы собирались в Джаклард за тобой. — Хитёр демон, однако хитёр… Собрался он… Не за мной — а за своей внучкой! И то наверняка только для того, чтобы спасти весь свой род демонический! Но я не стану произносить вслух то, что мы и так оба понимаем. Ведь мне, правда, пригодятся его воины. Вилан всё продолжал: — И, если учесть, что в Арнорде практически не осталось войск, а предатель Дорлас прикрывается лишь дворцовой охраной, как только ты встанешь на ноги, Арнорд будет твои и Скайлер. Даю своё слово.
Я опешила с откровенной щедрости и решительности Вилана, а он встал и спешно покинул мой шатёр. Может, демон в чём-то преследует свои тайные умыслы? Хотя какие там тайные? Скайлер наверняка захочет взять фамилию отца, и она точно единственная наследница Арнорда.
Скайлер Тррэг, демоница, внучка Вилана Тррэга, правящая Арнордом. Вот и весь его план… Ох, Вилан! Не претендует он…
(Henry Cavill Wicked GameLisa Andrew220)
С того момента, когда я пришла в себя, ни на минуту не отпускала от себя свою малышку. Эти крошечные пальчики, маленький носик и розовые щёчки… Я и подумать не могла, что демонические детишки такие очаровательные, как и то, что они совершенно не отличаются от человеческих. Наша Скайлер оказалась самым красивым ребёнком во Вселенной! Именно это без устали твердил её счастливый отец, не отходя от нас ни на минуту. Мы оба всё никак не могли поверить в то, что ад закончился, по крайней мере, этот его этап и нам пока ничего не угрожает. Не знаю, что во время родов пошло не так, но переливание крови Рэнна дало свои результаты, и я начала быстро восстанавливаться. А он тем временем не мог нами нарадоваться. Наш защитник никого к нам не допускал, даже заботливую Офелию, и требовал, чтобы мы почти всегда оставались наедине, а я со Скайлер больше отдыхала.
За эти два дня я наконец наловчилась кормить малютку и почти-что менять грязные пелёнки, а Рэнн без устали укачивал маленькое чудо, наворачивая бесчисленные круги по шатру. Даже когда Скайлер засыпала, гордый отец отказывался укладывать её в колыбель и желал ещё чуток покачать.
В один из таких счастливых вечеров, прямо за кормлением нашей дочери, я решила поднять ту самую тему, которую мы — два упрямца — настойчиво, а может, и трусливо, избегали.
— Не спросишь, что будет с нами дальше?
На долю секунды удивлённо глянул на меня, а после продолжил умиротворённо подкидывать дрова в камин.
— Нет. Зачем? Я и так знаю.
Говорит так уверенно и спокойно, будто, и правда, знает, а я, глупая, пока не догадываюсь.
— И что же ты знаешь?
Ответил будничным тоном, машинально и быстро, даже не взглянув на меня.
— Мы поженимся, и ты станешь моей официально.
Поженимся, значит… Поженимся. И, вроде бы, приятно, что жениться предлагает, а с другой стороны ведь не предлагает! Оповещает, гадёныш! Не без доли возмущения в голосе спросила:
— А меня не хочешь спросить?
Остановился, отложил наконец свои дрова и обернулся ко мне. А после преспокойнейшим тоном ответил:
 
— Нет. Прошли те времена, когда у тебя был выбор в этом вопросе. Сейчас решать буду я.
Это что за диктатура тут намечается? В возмущении выпалила:
— А если я не согласна?
Присел на кровать подле меня и посмотрел проницательным взглядом своих серых очей мне прямо в душу.
— А ты не согласна? — сказал это так тихо, с хрипотцой, что мурашки табуном по спине побежали.