Инферно (СИ)

Она давно знала Ракитиных, не первую экспедицию они проводили вместе, и поэтому удивлялась не меньше Людмилы Викторовны. Нику, при всех неизбежных для её возраста недостатках, ни в коем случае нельзя было назвать легкомысленной девушкой. Напротив, вдумчивая и серьёзная, она всегда с большой осторожностью относилась к выбору друзей. Имея множество приятелей, младшая Ракитина никого не выделяла среди других, держа пусть на очень короткой, почти незаметной, но всё же дистанции. Елена Львовна не могла понять, чем приворожил девчонку парень, которого она знает меньше суток и почему Ника так уверена в своей правоте, что даже не пытается как-то замаскировать своё увлечение от взрослых, что было бы естественным в таком возрасте…
— … Там водопада всего метра два — три, — продолжала рассказ Людмила Викторовна, — поток подмыл валун, и он, упав, перегородил реку. Вода перетекает через него и падает вниз. Водопадик называют Ведьминым.
— Странно, я не видел такого названия на карте, — удивился Лукин.
— Это местные так величают, — пояснила Ракитина. — Согласно легенде, непосвященному, рискнувшему прийти сюда в урочный час, нечисть голову морочит, и губит потом. Не хочет к водопаду пускать. Дескать, не простой валун реку перегородил, а боги его туда уложили, заточив своего отвергнутого собрата.
— Ну, как всегда, — сказал Лукин с усмешкой, — как что не так, сразу боги виноваты.
Яр, на всякий случай, придвинулся ближе к Нике.
— Духи гор и лесов, — с таинственным видом продолжала Ракитина, глядя на Яра и с трудом сдерживая улыбку, — стерегут каждую тропинку. Не дают людям узнать тайны богов. Горе тому, кто попадется им на рассвете. Либо пропадёт бесследно, либо потеряет разум и волю, и всю оставшуюся жизнь будет маяться в поисках утраченного.
— Красивая легенда, — спокойно сказал Корис. — Хотя такие легенды встречаются часто в эпосе многих народов.
Ракитина удивлённо посмотрела на собеседника. Он опять озадачил её. Людмилу Викторовну поразила спокойная рассудительность этого немногословного парня, как и его лексикон. Это не вязалось в её сознании с первоначальным образом вымуштрованного солдафона.
«Хотя, — подумала она, с уважением — среди коллег мужа очень много действительно умных и достойных людей».
— Конечно, — пожав плечами, согласилась она, — но есть и подтверждённые факты. Не буду брать прежние времена, но даже в начале 20 века здесь пропадали опытные охотники — промысловики.
— Как в Бермудском треугольнике, — блеснул знаниями Яр, всё ближе придвигаясь к Нике с Корисом.
— Как в бермудском треугольнике, — охотно согласилась Ракитина. — Даже одна геологическая экспедиция сгинула бесследно году в двадцать третьем. До сих пор местные жители ни рыбу здесь не ловят, ни зверя не бьют.
— Это всё косвенные факты, — не сдавался Корис. — Может геологов бандиты убили. Их в те времена в тайге очень много было, а с охотниками… Может медведь задрал, может волки… Да мало ли что может в тайге произойти.
Ракитина не стала спорить. Её мысли были заняты Никой, и она подвела итог рассказу:
— Ты прав. Ничего мистического здесь нет. Однако место это было известно племенам, жившим на огромной территории вокруг. А легенда в неизменном почти виде встречается на ещё большем пространстве. Сюда отправляли отверженных — нарушителей законов племени, что почти равнялось казни. По преданиям, если человек всё же возвращался, он считался очищенным.
— Ну и, естественно, — вступила в разговор Ника, удивленно посмотрев на жмущегося к ней Яра, — не духи гор и лесов губили путников. Может здесь в старину какой-нибудь сатанинский культ обосновался, может ведьмы местные на шабаши собирались… Религий практикующих человеческие жертвоприношения превеликое множество.
— А причём здесь аномалия?
— Нельзя считать предков дураками, — сказала Ракитина — старшая. — Во многом они были умнее нас в плане общения с природой и умением жить по её законам. Возможно, именно аномалия послужила причиной возникновения религиозного центра именно здесь. Не все же пропадали. Многие волю и разум теряли, как сказано в легенде, а потом умирали в муках. Может излучение, может вирус мутирующий…
 
— Не думаю, что вы привезли бы дочь к излучениям и мутирующим вирусам, — уверенно сказал Корис. — Я считаю…
«Ну да, может я специально тебе её привезла!» — подумала Людмила Викторовна сердито, но промолчала.
— Да ладно спорить-то! — возмущенно перебил Кориса Яр. — На самом интересном месте встреваешь… А почему пускать не хотят? Что за тайна?
— В легенде сказано, что человек, искупавшийся в водопаде на рассвете, когда солнце едва встало над землёй и лежит меж двух вершин, как в колыбели, сможет начать жизнь заново, понять смысл бытия и излечиться от всех болезней.
— И пытались? — иронично поинтересовался Корис.
— Пытались, — словно не заметив иронии вопроса, спокойно пояснила Ракитина. — Но чтобы встретить здесь рассвет, надо провести ночь у водопада… Что было со смельчаками я уже говорила.
Яр недовольно глянул на Кориса, и вновь повернулся к Ракитиной.
— Так это про взрослых, — разочаровано протянул он. — А что будет, если кто-нибудь из… Ну, скажем, Ника нырнёт?
— А что сразу Ника?! — возмутилась девушка. — Вот про себя и спрашивай.
— Если невинный ребёнок окажется в условленный час под струями водопада, то он сможет смотреть на мир по иному. Ему станет доступен язык зверей и птиц, древние знания предков, — закончила рассказ Людмила Викторовна.
— Так то невинный… — сказал Яр, хитро посмотрев на младшую Ракитину.
— Дурак! — прошипела в ответ та, имитируя улыбку.
— Ну всё, — сказал твёрдо Лукин, — хватит россказней на ночь. Айда умываться и по палаткам. А то будете ночь зубами стучать со страха, всех духов гор и лесов распугаете. Да и покой вам доктор прописал.
— Ника, ты в мою, а не в медицинскую, — поспешно сказала Ракитина, и сама смутилась так откровенно вырвавшейся наружу тревоге за дочь.
И Корис и Ника без труда поняли истинную причину её поспешности.
— Хорошо, мамочка, — как можно ласковей промурлыкала Ника.
Взяв из своих вещей полотенца и всё необходимое, они пошли к недалёкой речушке.
— Дети, далеко не отходите! — озабоченно крикнула им вслед Ракитина.
— Хорошо, мамочка…
Как только лагерь скрылся за деревьями, Корис подхватил Нику на руки и понёс к реке, осторожно ступая по мшистой подстилке. Ника сама, первой поцеловала его, но тут же отстранилась и уткнулась носом в воротник комбинезона. Корис потянулся было к её губам, но девушка мягким движением закрыла ему рот ладошкой.
— Не надо…
— Что так? — спросил Корис, подумав «Уж не обидел ли чем?».
— Нет ничего, — как можно мягче произнесла Ника. — просто до этого дня меня ещё никто никогда не целовал… Так не целовал. Дай хоть дух перевести, привыкнуть что ли…
Едва Корис успел осторожно опустить свою драгоценную ношу на нагретый за солнечный день камень, из кустов, как медведь из малинника, вывалился Яр. Остановился, и, переводя дыхание, смахнул с лица прилипшую паутину.
Он не хотел признаться, что ему было жутковато одному в тёмном лесу, поэтому принял подобающую, на его взгляд, для такого случая позу и сказал, подбоченясь:
— Нет, это форменная наглость. Смылись, а ты их по буеракам ищи-свищи… И чем это вы тут занимаетесь, интересно знать, в такой опасной близости друг от друга?
Корис промолчал, а Ника, втихаря показав Яру язык, сердито буркнула:
— В любви объясняемся.
— Ах ну да, конечно, в люб… — продолжал ораторствовать Яр, но вдруг запнулся и, на какое-то мгновение приняв слова девушки за правду, переспросил растерянно. — Что?
Ника и Корис весело рассмеялись, увидев его реакцию. Яр довольно быстро справился с неожиданностью и язвительно произнёс:
— Я-асненько. А я всё думаю, отчего это у Кориса такая зверская взлохмаченная физиономия? Судя по всему, он только что отбил прекрасную принцессу у дюжины духов, превратившихся в бешеных медведей.